испугалась и даже расплакалась. А он, вместо того чтобы кинуться утешать, взял меня за руку, отвел в ванную комнату и запер там. Открыл только тогда, когда я перестала плакать. И еще пригрозил, что, если я кому-нибудь расскажу об этом, он сбросит меня с крыши. Вот так. А та дохлая птица провалялась у нас в квартире два дня, пока отец не выбросил ее на помойку.

— К чему вы мне это рассказали? — спросил По-ремский.

Лариса посмотрела на него прищурившись:

— К тому, что иногда Гена совершал странные поступки. Но значит ли это, что он был способен убить из мести… — Она тихо покачала головой: — Я не знаю.

— Ваш отец рассказывал, что до армии Геннадий был хорошим спортсменом. А после армии он занимался в каком-нибудь клубе?

— А отец что говорит?

— Говорит, что не знает.

Лариса удовлетворенно кивнула:

— Ну вот видите. Даже отец не знает, хотя живет… жил с ним в одной квартире. А откуда мне про это знать?

— Да, действительно, — согласился Поремский. — Но все-таки странно… Ни вы, ни отец не смогли рассказать о Геннадии практически ничего. Ни о его жизни, ни о его привычках.

— Я рассказала вам о его характере, — возразила Лариса. — И если уж на то пошло, с Геной после армии действительно стало что-то твориться. Он как будто обозлился на весь мир. Нет, я неправильно выразилась. Скорее, не на весь мир, а на тех, кто в этом мире процветает. На богатых людей, на начальников.

— И на генералов тоже?

— И на генералов тоже. Ведь это из-за них отец потерял ноги в афганской войне. Это они бросили Гену в кровавый котел Чечни, они заставили его пережить весь тот ужас. Иногда, когда по телевизору показывали правительство, Гена буквально бледнел и трясся от злобы. А однажды он сказал: «Будь моя воля, я бы их всех поставил к стенке и…» — Лариса качнула головой и, выдавив из себя слабую улыбку, тихо сказала: — Понимаете, Гену страшно бесило все это политическое словоблудие. Помню, однажды он сказал, что им и такими же парнями, как он, правительство просто заткнуло дырку в бочке. А теперь он — использованная, износившаяся затычка, которую выбросили на свалку. То же самое он говорил и об отце.

— Может, он упоминал какие-нибудь имена? Кто из генералов вызывал у него наибольшую ярость?

— Нет, Володя, имен он не называл. Он говорил про них просто: «вся эта штабная сволочь». А иногда и еще жестче. Матом.

— Если Геннадий так ненавидел удачливых людей, то как его занесло в службу безопасности «СНК»? Ведь ему приходилось охранять покой миллиардера.

— Точно не знаю, — немного подумав, ответила Лариса. — По-моему, какой-то знакомый… бывший однополчанин… его туда устроил. У Гены ведь был разряд по боксу. И он служил в горячей точке. С таким послужным списком либо в охранники, либо в киллеры. Гена выбрал первый вариант. — По чистому, белому лбу Ларисы пробежали морщинки, и она добавила: — По крайней мере, сначала.

— Понятно, — негромко отозвался Поремский. — Кстати, Лариса, а почему вы перебрались в другую квартиру?

— Потому что захотела жить одна, — просто ответила девушка. — И еще: у меня появились деньги на то, чтобы снять собственное маленькое жилье. Я устроилась на работу.

— Куда, если не секрет?

— В фирму «Имярек-консалтинг». Уже полтора года работаю там менеджером по связям.

— Отец не возражал против вашего переезда?

— Ну ему это, конечно, не совсем понравилось. Известно ведь, что все отцы немного ревнуют любимых дочек к их женихам. Но никакого «предательства» он в этом не видел. Просто попросил, чтобы я чаще его навещала.

— Ну и как? Навещаете?

— Когда есть свободное время. А его у меня не так много.

— А как отнесся к вашему отъезду брат?

Лариса хмыкнула:

— Да никак не отнесся. Он, и пока я жила с ними, почти не замечал моего присутствия. А после отъезда и подавно. Мне кажется, я просто перестала для него существовать.

— Ясно. Ваш отец сказал, что у вас есть жених. Вы живете вместе?

Девушка поджала губы.

— Мой отец может сказать все, что ему угодно. Но не всем его словам можно верить, — резко проговорила она.

Поремский выдержал паузу, думая, что Лариса еще что-нибудь добавит, однако она молчала.

— То есть вы хотите сказать, что ваш отец меня обманул и у вас нет жениха? — настойчиво спросил он.

И снова молчание.

— Лариса, я…

— Вы считаете, что информация о моей личной жизни поможет вашему расследованию? — с нескрываемой иронией спросила девушка.

— Я должен учитывать все, — спокойно ответил Поремский. — Иначе грош цена моей работе.

Поремский думал, что Лариса будет спорить, но она лишь небрежно пожала плечами и сказала:

— Хорошо, я отвечу. Да, у меня есть жених, и я живу с ним. Теперь вы довольны?

— Он был знаком с Геннадием?

— Шапочно.

— Я бы хотел с ним встретиться.

Лариса искоса посмотрела на Поремского и усмехнулась:

— А вам не кажется, что это уже перебор?

— В каком смысле?

— Я не хочу, чтобы из-за меня… из-за моих семейных дел мой любимый человек испытывал неудобства. Не хочу его впутывать в это дерьмо, ясно?

— Вы сами сказали, что дело это семейное, — мягко возразил Поремский. — А ваш жених, он ведь тоже является частью семьи. Вашей семьи.

Лариса недовольно нахмурилась, но все-таки ответила:

— Его зовут Евгений Бабаев. Больше я вам ничего не скажу.

— Почему?

— Ни почему, — упрямо ответила она. — Не хочу, и все.

— Хотя бы скажите, где он.

Лариса упрямо поджала губы и помотала головой.

— Ну хорошо, — миролюбиво сказал Поремский. — Если вам неприятно об этом говорить…

— Я дам вам свою визитку, — перебила его Лариса. — Там все мои телефоны и адрес офиса. Правда, на работе я бываю не всегда… сами понимаете — учеба… Но по мобильному можете звонить мне в любой момент. — Она поднялась со скамейки и протянула По-ремскому руку. — Ну вот и все. Мне пора на занятия.

Поремский встал и пожал протянутую руку.

— Было очень приятно с вами познакомиться, Володя, — серьезно, без тени улыбки сказала девушка.

— Мне тоже, — ответил Поремский.

После того как Лариса ушла, он еще некоторое время сидел на скамейке, в тени раскидистой ели, размышляя над рассказом девушки. Тут в общем-то было о чем подумать. Поремский не верил в то, что Лариса ничего не знала о своем брате. Конечно, бывает, что брат с сестрой терпеть друг друга не могут; такое встречается сплошь и рядом. Однако опыт показывает, что даже в этом случае они знают друг о друге