— Я-то знаю. Мне интересно, что ты скажешь?
— Ну как же… Гера кивнул на местную газету, лежавшую на столе. — Вот статья, на самом видном месте, в качестве подсказки: «Успешная операция нашей доблестной милиции». И по ящику вчера показывали. Здешним ментам нужно было, кровь из носа, еще до выборов поймать этого маньяка, желательно мертвым, и отрапортовать избирателям, призвав их голосовать за Сабурова.
— Словом, — резюмировал Померанцев, — в морге успели извлечь две пули ТТ, а третью уже не стали искать, поскольку спешили побыстрее сжечь труп.
— А спешка хороша при ловле блох или при адюльтере с чужой женой, — кивнул Гера.
— Скажи, этот ТТ удалось идентифицировать?
— Ловить здесь нечего, — покачал головой Гера. —
Как ты велел, я отправил результат баллистической экспертизы факсом в нашу контору, откуда уже ответили: в картотеке таковой, незамазанный, не значится.
— Штучный ствол, — кивнул Померанцев. — Похоже, дорогого киллера они наняли, так? Кого-нибудь из элитного спецназа. А он этого Игната выследил и пристрелил там, в лесу… А через несколько минут подошли милиционеры и пристрелили уже остывший труп… Чтобы извлеченные из него пули указали на них как на бесстрашных героев борьбы с бандитизмом.
— Навстречу выборам, как писали в советских газетах, — добавил Гера. — Лично мне, господин комиссар, не остается ничего другого, чтобы внимать вашим безукоризненным логическим построениям, в очередной раз гордясь тем, что являюсь вашим соотечественником и современником в одном флаконе.
— Лесть на меня, увы, никак не действует, — сказал Померанцев. — Врожденный иммунитет. Но если ты со мной, как со своим начальством, всегда и во всем согласный, тогда скажи мне: что они, по твоему, сделали с киллером?
— По всем канонам, они просто обязаны его замочить, — сказал Гера. — Раз им нужно записать уничтожение серийного маньяка на свой счет. Прямо там же, в лесу. Типа случайно. Иначе попробуй потом его найди, этого Рэмбо наших дней. Он же тоже понимает, что им от него лучше избавиться. И не забывай, он сам кого хочешь…
— Не катит, — покачал головой Померанцев. — Ты забываешь, сколько на этой облаве было всякой ментуры. Слишком много свидетелей, тебе не кажется? Учти, желающих подставить свое начальство, из любых побуждений, всегда и везде сколько хочешь. Ему хорошо заплатят. А за молчание — вдвойне.
Он остановился, закурил, протянул зажигалку Гере.
— Тебе следует посовещаться с кем-нибудь из здешних сыскарей, — обиделся Гера. И тоже закурил.
— С кем? — удивился Померанцев. — С этим, с Осокиным? А ты? Ты не вставай в позу, ты спорь, постарайся высмеять мои доводы и суждения.
— Ну да, тебе я нужен, как доктор Ватсон, — хмыкнул Гера. — Опровергая мои глупости, ты, как Шерлок Холмс наших дней, хочешь прийти к правильному выводу… Все правильно. Буду я твоим начальником, назначу тебя доктором Ватсоном… Слушай, ты же вроде бросил курить? Как, впрочем, и я.
— Закуришь тут, когда знамя увели, — сказал Померанцев. — Значит, шарада решена? Первым в Игната Фомина стрелял киллер, он его и убил, а через несколько минут в труп стреляют наши братья меньшие. В смысле, милиционеры. Ну, это понятно, ты прав, хотят приписать себе заслугу, чтоб и отрапортовать…
— Я плагиатом не занимаюсь, — покачал головой Гера. — Это твоя ценная мысль.
— Так что они сделали с этим киллером, ты можешь объяснить? — остановился перед ним Померанцев.
— Ничего, — пожал тот плечами. — Киллер сбежал, в смысле, спрятался.
— Там была облава, — напомнил Померанцев. — Все время забываешь. Средь бела дня, палец, говорят, там не просунешь… Кто там может спрятаться? Вот где он сейчас? Не под землю же он спрятался?
— Чтоб тебе задать эти вопросы не мне, а участникам облавы! — с чувством сказал Гера. — Думаешь, у меня других дел нет? Ты вон сколько поручений на меня взвалил!
— В том-то и дело, — сказал Померанцев и посмотрел на часы. — Я как раз готовлюсь к этим расспросам.
— С минуты на минуту они должны за мной заехать, и сразу поедем ставить следственный эксперимент на место гибели Игната Фомина.
— Разве его еще не проводили? — удивился Гера.
— Они и вскрытие проводили без нас, — напомнил Померанцев. — Пора бы привыкнуть: за ними приходится перепроверять.
— Валер, сядь, не мельтеши… — сказал Гера. — Я тут вспомнил… Меня Александр Борисович Турецкий как учил? Если наряду с понятными явлениями происходят связанные с ними странные и необъяснимые, попробуй объединить их вместе. Найди, что у них может быть общего. Тогда, возможно, понятное поможет тебе объяснить непонятное.
— Ну да, это как при переводе иностранного текста, — сказал Померанцев, сев рядом на стул и еще раз взглянув на часы. — Известные слова помогут понять смысл всей фразы, а через него можно узнать, что означают неизвестные слова… А ты пробовал когда-нибудь объединять?
— Не приходилось, — вздохнул Гера. — Не для моего среднего ума. Видишь, ты сразу усек, а до меня еще долго доходило…
— Тебе всегда и так все было ясно? — усмехнулся Валера.,
— Не сказал бы. Но этот совет почему-то запомнился. Может, он тебе пригодится?
— Все может быть, — кисло сказал Померанцев. — Всякое бывает.
— Мне здесь говорят: сразу видно, Генпрокуратура приехала, — задумчиво произнес Гера. — Вот как вы, мол, сюда приехали, так маньяка этого ухлопали, и все тихо стало. Никого больше не убивают…
— Не обольщайся, — хмыкнул Померанцев. — То ли еще будет.
Потом, когда они ехали с милиционерами на место убийства Игната Фомина, Померанцев несколько раз вспоминал совет Турецкого. Черт его знает, думал он, что-то в этом есть. Что и с чем в нашем случае можно объединить? Например, эта гильза от «Макарова», принадлежавшего Игнату Фомину, найденная возле крыльца дома убитой Анны Прошиной. В кого он там стрелял? И где эта пуля? Промахнулся? Говорят, после нахождения этой гильзы там каждую пылинку осмотрели и своими руками перебрали… Врут, поди, насчет каждой пылинки, но поди проверь.
И здесь, кстати, есть некая странность. Только наоборот. Нашли пулю из ТТ в теле убитого, того же Игната, а гильза-то где? И вроде есть что-то общее, есть. Хотя и не связано единством места и времени, как в хорошей пьесе.
Что связывает оба эти события? А то, что и там и там это старались скрыть. Зачем, почему скрывали гильзу возле дома Прошиной, потом пулю в теле убиенного Игната? Обычное разгильдяйство? Или хотелось быстрей отделаться, да и лень обломовская? И все это вместе с желанием побыстрее от нас отделаться. Так будет, пожалуй, вернее.
Когда подъехали к Ельнинскому лесу, Померанцев тронул плечо водителя «газика», в котором ехал.
— Я пройдусь пешком, — сказал он. — Поезжайте, только не быстро, помедленнее, чтоб я знал, в какую идти сторону. Далеко тут еще?
— Метров триста, — сказал водитель.
Через минуту он об этом пожалел. Надо было надеть резиновые сапоги. Грязь, местами непролазная. Лучше идти по высокой и мокрой траве и промокнуть там насквозь, чем чавкать и дальше по глине…
Он тоскливо посмотрел на небо. Дождик моросит и моросит… До сих пор думал, что такие мелкие и противные дожди могут быть только в Москве. А они по всей России. Вот откуда эта вселенская тоска, заглушить которую можно только водярой…
Так что мы там хотим увидеть, Валерий Александрович? Конкретно? А хотим мы там видеть место, где убили Игната Фомина… Правильно? Чтобы понять, что же там произошло. Несмотря на всю лапшу,
