выскочил невысокий плотный молодой человек, открыл заднюю дверцу, отступил назад. Букин вылезал из машины постепенно, по частям: сначала на снег ступила слоноподобная конечность, обутая в черный лакированный ботинок и черную же штанину с блестящими полосками, нащупала опору, утвердилась на ней. Следом вывалилось туша в длинной белой попоне, над воротником ее нависали водопадом два подбородка, а еще выше, над черными усами — багровая лысина в венчике из остатков растительности. Человечище выпрямился, запахнул на себе разошедшиеся полы попоны, словно закутываясь в простыню, и потопал вразвалочку к офисному зданию. Мелкий, как болонка, охранник вприпрыжку бежал впереди хозяина, второй семенил следом. Букин потоптался на крыльце, вытащил из кармана пиджака орущий так, что звук сигнала слышал даже Максим, мобильник и шагнул в распахнутую дверь. Охранники вкатились следом. Из второй иномарки вышли еще трое, посмотрели дружно по сторонам и тоже скрылись в здании. Максим снова отступил к дальней стене развалин, осмысливая только что увиденную церемонию. Габариты «клиента» впечатляли, сопровождение тоже. Итого пять человек, самого Букина можно не считать. У него кроме массы и размеров никаких аргументов, он не в счет. А с остальными в процессе оформления придется немного повозиться.
Из укрытия Максим выбрался не с пустыми руками, в каждой он нес по основательному обломку кирпича. В два прыжка оказался за доской почета, оттуда бросился к стволу кривой ели. И уже оттуда метнул первый снаряд — он ударил точно в центр стекла передней дверцы иномарки Букина. Второй обломок пролетел чуть дальше, врезался в блестящее крыло машины охраны. Сигнализации иномарок взвизгнули слаженным дуэтом, завыли синхронно, как волки в августе. Из дверей конторы одновременно ломанулись двое, столкнулись в узком проеме, третий топтался позади. Максим вышел из-за елки, подождал, пока охранники просочатся в двери, улыбнулся приветливо. И с двух рук, «по-македонски» продемонстрировал быковатым телохранителям известный со времен античности оскорбляющий и унижающий человеческое достоинство жест. И пока они не опомнились, рванул им навстречу, вильнул вправо, промчался мимо воющих иномарок. По знакомой, дважды пройденной сегодня утром тропе помчался к развалинам. Маневр удался, можно даже не оборачиваться, достаточно топота за спиной, тяжелого сопения и выкриков. Максим пронесся мимо знакомого окна, через которое недавно наблюдал церемонию въезда Букина в его владения, пробежал дальше. Свернул вправо, ворвался в дверной проем, метнулся к стене, вжался в нее и замер. Топот и ругань ненадолго стихли, и в дверь вломился один из преследователей. Остановился на пороге, покрутил головой вправо-влево и упал на грязный пол. Два ножевых ранения в поясницу — прогноз для жизни неблагоприятный. Максим, старясь не шуметь, оттащил убитого к дальней стене, бросил его за грудой строительного мусора. Межэтажные перекрытия обвалились здесь давно, и теперь через дыры в крыше снег падал прямо на пол первого этажа. Охранник упокоился в небольшом сугробе из льда и смерзшихся бетонных обломков. Обыскать убитого Максим не успел — к нему бежали сразу двое. Орали — звали дружка и одновременно угрожали мерзавцу, покусившемуся на святое — транспортное средство хозяина. Но самого негодяя не видели, зато сами были как на ладони. Проскакали через все развалины от одной торцевой стены до другой и вернулись назад. И совещались теперь, что делать дальше. Порешили для начала найти своего напарника, а то он что-то долго не отзывается. Разошлись в разные стороны, побрели в полумраке вдоль стен. Второго Максим «встретил» минуты через три, здесь тоже все получилось быстро и тихо. Тот успел только моргнуть несколько раз и сполз вниз по стеночке, прижимая руки к животу. Максим пнул его в плечо, и телохранитель Букина мешком свалился на пол. Обыск убитого ничего не дал, охранник был безоружен. Странно, а как же они недопонимания оформляют? Силой внушения, что ли? Или витиеватые, хорошо замаскированные угрозы в листовке — преувеличение, а проще говоря — дешевые понты? Похоже, что так и есть.
Третий букинский телохранитель уже волновался не на шутку. Он прекратил осмотр помещения, стоял теперь у пролома в стене и орал. По его голосу Максим слышал, что тот уже жалеет, что повелся на дешевый трюк и очень хочет выбраться отсюда. Но одному страшно, да еще и остальные почему-то не отзываются. Затем решился, наконец, рванул со всех ног назад, к свету, льющемуся из дверного проема. Но остановился на полдороги, вернее, его остановили. Максим пропустил охранника вперед, шагнул из-за полуразрушенной перегородки и рывком зажал ему ладонью рот и нос. Тот дернулся, замычал, попытался укусить душившую его ладонь, но два ножевых удара под лопатку прекратили истерику. Максим вытер нож об одежду убитого. Здесь все, пора возвращаться. Этих будут искать, если уже не начали. Где-то в глубине здания раздалась трель мобильного. Но на звонок не ответили. Тогда зазвонил второй телефон, за ним третий. Максим вышел из развалин, прислушался. Воя сигнализаций не слышно, поблизости никого. Народная тропа пролегала вдали от заброшенного цеха, но осторожность все же не помешает. Поэтому к зданию «конторы» Максим подошел с другой стороны. Иномарки на месте, рядом пусто. Тянуть нечего, надо идти внутрь, нанести уважаемому рейдеру Букину визит вежливости.
Максим взбежал на крыльцо, рванул на себя ручку двери, влетел в небольшой тамбур, распахнул вторую дверь. Длинный пустой коридор уходил в обе стороны. На полу коричневый истоптанный линолеум, стены выкрашены синей краской, двери кабинетов — грязно-белой, давно облезшей от старости. Так, Вика говорила что-то про охрану в кабинете Букина. Скорее всего, кабинет директора находится на втором этаже. Ждать нечего, надо проверить. Прыгая через ступеньки, он помчался по лестнице вверх. Здесь чувствовалась близость барских апартаментов — стены покрыты пластиком, на полу ламинат. На новые двери тоже не поскупились, и, похоже, ремонт здесь делали недавно. Одна дверь приоткрылась, из кабинета вышли две женщины. Максим отвернулся, сделал вид, что изучает стенд с ассортиментом продукции «Техноэкспорта». Тетки, шепотом переговариваясь, прошли мимо. Максим оторвался от созерцания фотографий, помчался по коридору дальше и остановился перед последней дверью. Прислушался к голосам, доносящимся из-за нее. Это, скорее всего, приемная, и один из находившихся внутри стоит (или сидит) недалеко от входа. Второй — чуть подальше, предположительно у окна. Вряд ли помещение большое, хотя черт его знает. Посмотрим.
Дверь открылась сама, и тот, мелкий, похожий на болонку, телохранитель попытался выйти из кабинета. В руках он бережно держал электрический чайник и две чашки. Но попить чайку охраннику не дали — Максим пнул его в живот и влетел следом за ним в приемную. Второй охранник уже приподнимался со стула, и даже задрал полу толстовки, но грохнулся вместе со стулом на пол и больше не дергался. Неудобно сопротивляться с проникающим ножевым ранением в живот. Последний букинский страж слабо шевелился у подоконника, тихо стонал и держался за ушибленный затылок. Его полет закончился у батареи, а радиаторы отопления в старом здании остались со времен его постройки — чугунные, основательные. Поэтому еще три удара об голову охранника они выдержали легко. Максим бросился к входной двери, повернул защелку замка. Все, вход сюда снаружи заблокирован. Да и выход, пожалуй, тоже, придется искать другой путь к отступлению. Со специалистами по оформлению недопониманий покончено. Пора переходить ко второй части мерлезонского балета, тем более что в дверь уже два раза постучали.
Максим осмотрелся — обычная приемная, только оба секретаря лежат на полу. Один почти под столом, скорчившись и прижимая к животу руки, второй — нежно прижавшись головой к батарее. И оба не двигаются, у одного пульс не прощупывается, у второго — слабый, нитевидный, того гляди оборвется. Максим отпихнул носком ботинка чайник, тот покатился по полу и ударился о вторую дверь. Деревянную, покрытую лаком, украшенную позолоченной табличкой с надписью «Генеральный директор». «Ты-то мне и нужен», — Максим ворвался в кабинет. Помещение поражало богатством внутренней отделки, в цветовой гамме преобладали красный и золотой цвета. Шторы, карнизы, светильники и мебель — декор интерьера и обстановка выдержаны в купеческом стиле. А через все помещение протянулся длинный темного дерева стол, и с его дальнего конца Букин пялился на гостя щелевидными глазенками с опухшими веками. Брови его шевелились, как гусеницы, выдавая интенсивную умственную деятельность.
— Кто? — рявкнул он во всю глотку, приподнимаясь в кресле, — кто пустил… — и заткнулся, уставившись на «Макаров» в руке посетителя.
— Конь в пальто. Сядь, скотина, поговорить надо. И не ори, — предохранитель негромко щелкнул под пальцем, и Букин подчинился, плюхнулся на задницу, кожано-металлическая конструкция под ним сдавленно пискнула.
— Что вы хотите? — растерянно поинтересовался Букин секунд через тридцать.
Надо отдать директору «Техноэкспорта» должное: ситуацию он просек сразу, орать и дергаться не пытался, руки держал на виду. Словом, гостя не провоцировал, видя его серьезный настрой и не менее внушительный аргумент в руке.
