– Чудо какое! — проговорила Таня. — И чистота! А воздух! Вот уж правда — Европа! И подумала: «Никогда, никогда не будет у нас такого. А будут уродливые замки с бойницами, шестиметровые заборы и свирепые охранники в черной форме».

– Райончик у тебя, матушка! — сказала потрясенная Лялька.

Верка кивнула:

– За это и плачено. На свете счастья нет, но есть покой и воля. Воля мне пригодилась определенно, а сейчас я заслужила, слава те господи, и покой!

– Заслужила, Верунь. Точно — заслужила! Но! — Лялька подняла кверху указательный палец. — Покой нам только снится!

– Очень свежо и остроумно, — отозвалась Верка.

– А главное, безумно оригинально, — добавила Таня.

– Умницы! — Лялька покачала головой. — Давайте наконец в дом пойдем. Жрать охота!

Начали выгружать из багажника сумки.

По узкой, извилистой дорожке из красной фигурной плитки прошли к дому. Дом — небольшой, ладный, обложенный терракотовым декоративным кирпичом, с черепичной крышей, с большой открытой деревянной террасой — был сказочно хорош.

Они, залюбовавшись, остановились перед входом.

– Ну, что замерли? — улыбнулась довольная Верка. — Вперед!

Вошли. В глубине дома услышали чей-то возмущенный голос.

– Эммочка, — объяснила Верка. — Воспитывает его, дура старая. Ругает. Не хочет понимать, что ему все по барабану. Что он ничего не понимает.

– И нас не узнает? — тихо спросила Таня.

– Он меня не узнает. О чем ты говоришь? — вздохнула Верка.

Вошли в комнату. Эммочка, постаревшая, с затейливой «кикой» на затылке, все с той же с морковной помадой на губах и в шелковом халате с яркими райскими птицами, всплеснув маленькими сухими ручками, бросилась им на шею, всем по очереди. В глубоком кресле сидел Гарри и с недоумением разглядывал честную компанию.

Таня и Лялька подошли к нему.

– Здравствуйте, Гарри Борисович! — почему-то громко сказала Лялька.

Он мелко закачал головой. Таня взяла его за руку.

– Это я, Таня. Помните меня? — Она присела на корточки.

– Бесполезно, не старайся, — остановила ее Верка и крикнула дочери: — Лий! У нас есть продукты или надо в магазин?

Продукты были — курица гриль и овощи. Решили, что на сегодня хватит, а завтра разберутся.

Достали подарки Эммочке и Лийке. Накрыли стол. Выпили по рюмке водки. Потом попили чайку и стали укладываться спать — перелет, да и возраст, как ни храбрись. Проснулись поздно, к полудню. Вышли заспанные и неприбранные.

Лялька всех оглядела и заржала:

– Какие красотки, прости господи! Просто звезды Голливуда.

– Подожди! — угрожающе ответила Таня. — Сейчас кофе попьем и перышки почистим. Залюбуются все еще. Головы вслед свернут.

Лийка сварила яйца, порезала сыр и ветчину, сварила кофе. Чмокнула всех по очереди и упорхнула. Работа! И так взяла полдня передыху.

– Чудная девка получилась, — сказала Таня.

Верка кивнула:

– Чудная получилась. Но не сразу, после трех курсов лечения и реабилитации в Швейцарии.

Все вздохнули. Помолчали. Эммочка кормила в комнате Гарри завтраком и бесконечно ворчала.

– У них всю жизнь были претензии к друг другу. А сейчас эта полоумная отрывается в полный рост. Он же ответить ей не может. Правда, она так, без злобы. Скорее от отсутствия ума и безделья, — прокомментировала Верка и посмотрела на часы. — Сейчас придет Сабина, нянька. Погуляет с Гарри, выкупает его. Ходит четыре раза в неделю. И, по-моему, он на нее реагирует! — улыбнулась она. — Или мне так кажется. Но он точно ей рад. Баба молодая, здоровая. В смысле — крупная. С такой задницей! Однажды смеялась, что Гарри ее по этой толстой жопе погладил!

– Инстинкт, — сказала Таня.

– Причем безусловный! — добавила Лялька.

Все рассмеялись.

А потом началась тусовка. Магазины, лавочки, распродажи. Понятно — в Москве всего полно, но цены! Несопоставимо. Да и какой это кайф — шататься по магазинам, покупать всем подарки, пить кофе в маленьких кафешках, непременно со штруделем, есть горячие, брызжущие соком сосиски с кислой капустой! И плевать на килограммы! Дома падать без сил на диван и через пятнадцать минут разбирать шуршащие пакеты и примерять наряды. Оценивать друг друга и критиковать. Радоваться и огорчаться, если что-то не подошло или просто не идет. «Или мы не жэнщыны?» — как говорила Лялька.

А вечерами сидеть в креслах, пить красное вино и трепаться, трепаться… Трепаться бесконечно. Потому что темы — неиссякаемы. Потому что им всегда интересно друг с другом. Потому что каждую из них волнует жизнь друг друга. Да потому… Да просто потому, что у них эта жизнь — на троих. С самого детства. И они знают про себя все. Про себя и про всех остальных. И многое им будет понятно без слов. Они могут просто молчать, но все равно будут понимать и чувствовать друг друга. И им будет так хорошо вместе и так спокойно! И в эти минуты они будут особенно отчетливо и ясно понимать, ЧТО в жизни так дорого стоит. И будут так волнительно и трепетно ощущать, что у них ЭТО есть!

В последний вечер пошли в ресторан. Выбрала, конечно, Верка. Ресторан пафосный и шикарный, дорогой. Сначала на Верку наехали — на фиг это надо? Понты уже не для нас. Но оказалось правда божественно вкусно. В общем, денег не жалко.

Лялька осторожно сказала Верке:

– Нужен мужичок, Верунь! Ну, хоть так. Для здоровья.

– И для души, — добавила Таня. — Для души тоже, между прочим, не помешает. А то ты с двумя стариками чокнешься в итоге.

– Магазинчик хочу открыть, — поделилась Верка. — Маленький, в хорошем месте, в центре. Торговать посудой. Стеклом. Я в этом немного разбираюсь. И люблю это дело. Вот это и будет — для души. А мужика — не хочу. Ничего не хочу. Душа пустая, ни былинки. — Она замолчала, потом, усмехнувшись, продолжила: — Есть один. Ухажер, блин. На пятнадцать лет моложе. Красивый парень такой. Фактурный.

– Ну! — вскрикнула Лялька. — И давай. Для здоровья! С душой потом разберемся.

Верка кивнула:

– Вместе с алычой у меня полтитьки отрезали. Думаю, зрелище не слишком эстетичное. Особенно — для молодого красавца.

– Забыли, — кивнула Лялька. — Молодой не нужен. Приезжай в Москву. Мы тебе солидного найдем. Ты только дай команду!

Утром было долгое прощание. Эммочка рыдала и бросалась на шею поочередно — то к Тане, то к Ляльке. Верка злилась и ее оттаскивала. Таня подошла к Гарри и поцеловала его в морщинистую щеку. Лялька обняла его голову. В глазах у обеих стояли слезы. Верка вышла из комнаты. Лийка сидела в машине и терпеливо ждала, пока кончится «весь этот сумасшедший дом».

Наконец все погрузились. Неожиданно пошел довольно сильный и плотный дождь.

– Ничего себе, зима! — прокомментировала Лялька.

Ехали до аэропорта долго. Молчали. Таня тихо сказала:

– В дождь уезжать хорошо. Примета такая.

Вошли в здание аэропорта. Молча обнялись. Лийка захлюпала носом.

Поднимаясь по эскалатору, обернулись. Две тоненькие фигурки, обнявшись, махали им вслед. В самолете захотелось спать.

– Эмоциональная перегрузка, — прокомментировала Лялька.

– Умница ты наша, всесторонне образованная. — Таня положила голову Ляльке на плечо.