Отец вырвал щетку из рук перепуганной девушки и грубо вытолкал ее из комнаты. Кристине очень хотелось убежать вместе с ней.

Отец остановился над ее стулом, вне себя от возбуждения.

Что-то случилось. У Кристины упало сердце. «Господи, помоги мне! Неужели он знает? Неужели вождь Маклауд нарушил клятву?»

— Он уезжает! — выкрикнул он. — Мы должны как-то его остановить!

Кристина облегченно вздохнула и, искренне надеясь, что ее голос звучит ровно и не заинтересованно, спросила:

— Кто уезжает?

— Вождь Маклауд, тупица!

Девушка вздрогнула, когда он швырнул щетку на стол перед ней. Стеклянные флакончики с благовониями и шкатулки с драгоценностями задребезжали.

Наконец ее сердце забилось ровнее, и она осознала, что сказал отец.

— Надолго?

Отец взглянул на нее с жалостью, как на умалишенную.

— Навсегда. Он отказался от вас обеих, — сообщил он с видимым отвращением, как будто в этом была их вина.

Отказался? Кристина поймала взгляд сестры и прочитала в нем облегчение, но вместе с тем и удивление. Чуть раньше, когда она вернулась в свою комнату в разорванной одежде, ей пришлось рассказать о случившемся Беатрикс. Она опустила только некоторые подробности. Сестра пришла в ужас. Она винила себя, что не пошла с ней, хотя именно Кристина настояла на том, чтобы идти в деревню в одиночестве. Если кого-то она и могла винить в происшедшем, то только себя. Но сейчас, глядя в лицо сестры, она поняла, что переусердствовала, описывая благородство и рыцарские качества своего спасителя.

Кристина уже давно поняла, что ее первоначальные страхи и предрассудки были ни на чем не основаны. Она втайне вообразила, что Тормод Маклауд вполне может оказаться рыцарем ее мечты. Он спас ее, принял во внимание просьбу о милосердии, держал в объятиях и едва не поцеловал.

Но не поцеловал.

Быть может, его оттолкнул ее пыл, который он посчитан развязностью? По правде говоря, ничто в его поведении не дало и намека на интерес. Судя по всему, он считал ее глупой девчонкой, едва не попавшей в беду. Если подумать, он действительно смотрел на нее тем же бесстрастным взглядом, которым взирал на других. По его непроницаемой физиономии ничего невозможно было прочитать, но в какой-то момент ей показалось…

В общем, все это уже не имеет значения. Кристина сказала себе, что должна радоваться словам отца. Тормод Маклауд не пожелал жениться на ней. Значит, они с Беатрикс в безопасности — по крайней мере, сейчас. Так что все к лучшему, И все же Кристина не сумела сдержаться и спросила отца:

— Почему?

Его физиономия скривилась в негодующей гримасе.

— Ты, должно быть, разозлила его своим дурацким вмешательством. Впрочем, какая разница почему. Он отказался, а мы не можем допустить, чтобы он уехал. Понимаешь, он нам нужен. Нам необходим этот союз.

— Но почему так важен именно вождь Маклауд?

Глаза отца злобно сузились.

— Нам нужен именно он. Больше тебе ничего понимать не надо.

Отец мог считать ее дурой, но Кристина знала, что причина, по которой все они собрались здесь, как-то связана с войной с Англией. В основе всех поступков ее отца лежало желание обеспечить свободу Шотландии от «кровожадного английского сукина сына». Патриотизм ее семьи был хорошо известен, но патриотизм отца, пожалуй, граничил с неистовым фанатизмом.

В отличие от большинства представителей знати, которые легко переходили с одной стороны на другую, руководствуясь политической выгодой, вроде Брюса и Комина, которым, похоже, было все равно, на какой стороне сражаться, лишь бы друг против друга, Фрейзер всегда был ярым патриотом Шотландии. Фрейзеры сражались вместе с Уолесом, Баллиолем, Комином, а теперь, если верность, ее кузена Симона о чем-то говорит, вместе с Робертом Брюсом. Судя по всему, епископ Сент-Эндрюс тоже союзник Брюса.

Ее отец и Ламбертон явно что-то задумали и решили, что должны заручиться поддержкой островных вождей, и в первую очередь Тормода Маклауда, лучшего воина на островах.

Неужели Кристина не ошиблась и они достаточно безрассудны, чтобы готовить восстание? Она искренне надеялась, что нет. Это было слишком опасно. Слухи об участи Уильяма Уолеса распространились по Шотландии как лесной пожар. Она, конечно, боялась отца, но все же не хотела видеть его голову насаженной на пику над каким-нибудь английским замком.

Отец следил за ней с таким напряжением, словно ожидал какого-нибудь дельного предложения.

— Возможно, ты можешь привлечь его на свою сторону иным способом, — сказала она.

Его взгляд скользнул к Беатрикс, которая старалась спрятаться за пологом кровати. С длинными золотистыми волосами, рассыпавшимися по плечам, одетая только в льняную сорочку, она выглядела неземным созданием. Чистый ангел.

— О, я вовсе не сдался, — сказал отец с хитрой улыбкой. — Он останется. У него просто не будет другого выхода.

Его голос звучал зловеще.

— Что ты имеешь в виду?

Вождь Маклауд не был похож на человека, который легко меняет принятое решение.

— Если Беатрикс застанут в его постели, честь обяжет его жениться на ней.

Кристине понадобилось некоторое время, чтобы до нее дошел смысл этих слов.

Лицо Беатрикс стало белым, как ее сорочка. Большие голубые глаза округлились.

— В его постели? — шепотом переспросила она.

— Ты не можешь говорить это серьезно, — покачала головой Кристина.

Она не могла поверить, что отец готов погубить репутацию своей дочери, чтобы заставить другого мужчину жениться на ней.

Отец повернулся к ней. Его глаза полыхали мрачной решимостью.

— Уверяю тебя, я еще никогда не был так серьезен. — Он нетерпеливо взмахнул рукой. — Ничего не случится. Все произойдет за несколько минут. Беатрикс только надо будет скользнуть в его постель, когда он будет спать. Через несколько минут я приду и «найду» ее. Добродетель твоей драгоценной сестры не пострадает.

Кристина все еще не могла поверить своим ушам. Неужели отец забыл о чести?

— Но это же обман! Это бесчестно!

Его кулаки сжались, и Кристина поняла, что зашла слишком далеко. Она напряглась, ожидая удара, но его руки не шевельнулись.

— Глупая девчонка! Как ты смеешь говорить мне о чести! Что такое несколько минут, если я провел три года в застенках Эдуарда ради Шотландии и чести? Что ты знаешь о войне и жертвах?

Отец не мог сдержать свою ярость. Он схватил Кристину за руку и повернул к себе.

— Я больше не желаю слышать никаких возражений. Это поможет нам добиться цели, все остальное не имеет значения. — Он выпустил ее руку и оттолкнул. — Беатрикс станет ему прекрасной женой. Он это поймет и очень скоро сам же меня поблагодарит.

Похоже, она получила ответ. Отец не остановится ни перед чем, чтобы достичь цели.

— Я не смогу, — с трудом выговорила Беатрикс, давясь рыданиями. — Я не стану этого делать.

— Сделаешь, — рыкнул отец, занеся над ней кулак, — иначе почувствуешь на своей шкуре мою руку.

Но прежде чем он успел нанести удар, Кристина повисла на его руке.

— Я сделаю это! — воскликнула она. — Только, пожалуйста, не бей ее.

Отец повернулся к младшей дочери, и она отпрянула в сторону, предварительно убедившись, что над Беатрикс больше не занесен его кулак.