но вскоре вернулась обратно с двумя бутылками коньяку и с пакетом продуктов. Я успел заметить палку копченой колбасы и коробку шоколадных конфет.

– В этом магазине на должности директора Виктор Петрович Шувалов. Отлично его знаю. Это муж Оксаны… – задумчиво произнес я. – Скорее всего, Валентин, эти двое были у заведующей.

– Вполне возможно… Белокурая грудастая тетка!

– Я с ней не встречался. Разговаривал только по телефону. Вера Владимировна Полищук…

– Не знаю. Я не слышал ее имени.

– Без всяких сомнений.

– Но это еще не все, – подытожил Синцов. – Чуть позже она прошла по магазину и собрала у кассиров выручку.

– Ты о ком говоришь? – поинтересовался я, не узнав своего глухого, сдавленного голоса. – О той женщине, которая принесла им коньяк?

– Я имею в виду блондинку, которую принял за директрису.

– Она сама собирала деньги?

– Видел собственными глазами.

– А Полкан и Рябой?

– Ждали в служебном помещении.

– Вера Владимировна отдала им дневную выручку?

– Дневную или вечернюю, не в курсе. Но, во всяком случае, она была слишком возбужденной.

Я невольно нахмурил брови.

– Значит, говоришь, они ее расстроили? – переспросил я.

– Нет, командир. Она была не расстроенной, а именно возбужденной! Такое ощущение, что ее довели до отчаяния. По-моему, она была даже чересчур раздраженной и разгневанной.

– Вот они, голубчики! – громко сказал Ершов, первым заметивший пассажиров «Мазды», вышедших из супермаркета. – Озираются по сторонам. У одного в руке тяжелый полиэтиленовый пакет. Из-под куртки виден малиновый пиджак.

– У второго деньги! – подметил Синцов. – Спрятал за пазуху и придерживает сверток левой рукой.

– Вижу! – коротко ответил я, мельком посмотрев на бывшего прапорщика, и тут же спросил:

– Ну, как Валентин, не подведет твоя техника? Сможем угнаться за их тачкой?

– Запросто! – не задумываясь ответил Синцов. – Я ведь уже давно частным извозом занимаюсь. Многих водителей приходится обгонять, особенно по ночам…

– Так ты нигде не работаешь?

– Горбатиться на каком-нибудь предприятии за копейки нет смысла, а где хорошо платят, там все места заняты.

– И сколько же у тебя выходит? Если не секрет…

– Когда как… Бывает до двух кусков, но в среднем – семьсот рублей в сутки. Не жалуюсь! На хлеб с маслом хватает…

– А ты не хочешь, чтобы хватало на черную икру?

– Можешь предложить что-то стоящее?

– Кое-какие наметки имеются… – уклончиво ответил я, памятуя свою оплошность с Беркутом.

– Тогда буду надеяться на лучшие времена, – произнес Валентин. – А пока нужно не упустить этих бугаев. Ну, поехали… Бог не выдаст, свинья не съест…

Я с надеждой посмотрел на него.

– Ты уж, браток, постарайся. Эти двое мне позарез нужны, – попросил я. – Единственная ниточка, ведущая к большому клубку.

– Хорошо, командир! Сделаем…

Синцов выжал сцепление и, включив передачу, плавно тронулся с места, но с таким расчетом, чтобы «Мазда», мгновенно набирая скорость, не смогла слишком далеко оторваться.

– Моя «волжанка» ничем не хуже импортных машин, – пояснил он. – Проблема лишь в том, что я сегодня с пяти утра за рулем.

– Валек, не дрейфь! – поддержал Павел Егорович. – Ты теперь первоклассный водила. Мастерство не пропьешь и не потеряешь…

Пока мы мчались по Кольскому проспекту в северном направлении, стрелка спидометра не опускалась ниже отметки в 80 км/час. Выскочив на проспект Ленина, Синцову пришлось изрядно попотеть, чтобы не отстать от иномарки, которая зачастую проскакивала под красные сигналы светофоров. У поворота на улицу Карла Либкнехта «Мазда» прижалась к левой стороне и вскоре остановилась у обочины дороги. Как только из нее выпорхнула таинственная пассажирка, машина незамедлительно помчалась в направлении Нижне-Ростинского шоссе.

– А подружка-то у них пышненькая! – подметил Ершов. – Еще в самом соку. Словно яблочко наливное.

– Кого-то она мне напоминает, – угрюмо произнес я. – Но кого именно, не пойму.

– Все они на одно лицо! И мысли у них одни и те же. Неважно, где, и неважно, с кем, лишь бы за деньги.

– Тебя послушать, так все девушки – проститутки! – пробухтел Валентин.

– А я не обо всех… Конкретно о тех девицах, которые с бритоголовыми уголовниками на иномарках разъезжают.

Синцов недобро прищурился. По его лицу было заметно, что, как отец двух дочерей, он не примет от Павла Егоровича никаких объяснений.

– Нужно было все-таки кому-то из нас проследить за той девушкой, – желая нарушить гнетущую тишину, задумчиво произнес я. – Сразу не обратил внимания. Кажется, у нее в руке был сверток?

– Точно, командир! – взбодрившись, поддержал Ершов. – Я тоже его приметил. Еще подумал: «Вот они, денежки из супермаркета!»

– Так мне-то что делать? – спросил Синцов. – Продолжать преследовать парней или возвращаться к их подруге?

– Уже поздно! Сами виноваты, что раньше не предвидели такую ситуацию, – ответил я. – Посмотрим, куда они теперь рванут.

– Так-то оно так… – согласился Валентин, постоянно обгоняя медленно движущиеся автомобили. – Что будем делать, если они вдруг поочередно начнут расходиться? При желании можем проследить за каждым пассажиром в отдельности. Давайте заранее договоримся, когда и где встретимся, на тот случай, если придется рассредоточиться. Естественно, я буду вести наблюдение за тем человеком, который последним выйдет из машины.

– Хрен его знает, что делать? – выругался я. – Терять из вида тоже нельзя! Будем действовать по обстановке… И как только оперативники таких типов выслеживают?

– У них годами отлаженная система, – проговорил Павел Егорович и тут же добавил: – А барышню мы зря упустили! Хотя тоже… С какой стороны посмотреть.

Синцов повел бровями.

– Если она забрала деньги, то будьте уверены, мы упустили крупную рыбу, а теперь гонимся за пескарями, – нравоучительно сказал он.

– В любом случае у нас нет другого выхода! – рассудительно подметил я. – Даже если это никчемные шестерки, они все равно куда-нибудь приведут.

– Смотрите! Снова останавливаются. Я предполагал, что поедут в северные кварталы, в сторону Росты, – почти выкрикнул Валентин. – А они свернули с главной дороги. Рядом троллейбусная остановка. Или поедут назад на общественном транспорте, или дальше пойдут пешком.

– Боровая… – сказал Ершов.

– Ты о чем? – не понял я.

– Впереди улица Боровая. Если пойдут пешком, то именно по ней. Когда-то здесь мы с пацанами собирали морошку…

– Ты еще вспомни, когда тут лопари оленей пасли, – съязвил Синцов.

Он выключил передачу и в каких-нибудь тридцати метрах от иномарки прижался к обочине дороги.