Несколько секунд на линии было тихо, прежде чем он заговорил.

— Что, черт побери, случилось с тобой прошлой ночью? Я проснулся утром, а ты ушла и… даже не попрощалась? Почему?

— Извини. Я…

— Извини? Я чуть с ума не сошел! Ты не отвечала на звонки, смылась, и… почему? Я думал, что мы, наконец, все выяснили!

— Мне просто нужно время, чтобы подумать.

— О чем? — остановился он. — Я сделал тебе больно?

— Нет! Ничего подобного. Мне действительно… очень жаль. Уверена, что Америка говорила тебе. Я не прощаюсь.

— Мне нужно увидеть тебя, — сказал он в отчаянии.

— Мне нужно многое сделать, Трэв. Мне нужно распаковать вещи и меня ждет грязная груда белья.

— Ты жалеешь об этом, — сказал он, его голос звучал надломленно.

— Это не… это не так. Мы просто друзья. И это не изменится.

— Друзья? Тогда, какого хрена, произошло вчера? — спросил он разгневанным голосом.

Я зажмурилась.

— Я знаю, чего ты хочешь. Я просто не могу… сделать это прямо сейчас.

— Так что тебе просто нужно немного времени? — спросил он спокойным голосом. — Ты могла бы рассказать мне об этом. Ты не должна была убегать от меня.

— Это просто казалось самым простым выходом.

— Проще для кого?

— Я не могла спать. Я продолжала думать о том, что было бы утром, погрузка вещей в машину Мер и… Я не смогла сделать это, Трэв, — сказала я.

— Достаточно того, что ты больше не собираешься жить здесь. Ты не можешь просто уйти из моей жизни.

Я выдавила из себя улыбку.

— Я увижусь с тобой завтра. Я не хочу, чтобы все было запутанно, хорошо? Мне просто нужно разобраться во всем этом. Вот и все.

— Хорошо, — сказал он.

— Я могу сделать это. — Я отключилась, и Америка уставилась на меня.

— Ты с ним ПЕРЕСПАЛА? Ну, ты и сучка! Когда ты собиралась мне рассказать?

Я закатила глаза и упала на подушку.

— Не в тебе дело, Мер. Все так ужасно запутано.

— Что в этом сложного? Вы оба должны быть безумно счастливы, а не сносить двери в своей комнате!

— Я не могу быть с ним, — сказала я уставившись в потолок.

Она накрыла мою руку своей и тихо сказала.

— Трэвису еще нужно работать над собой. Поверь мне, я понимаю все твои отговорки, но посмотри, как сильно он изменился для тебя. Подумай о последних двух неделях, Эбби. Он не Майк.

— Это я — Майк! Я связалась с Трэвисом и все над, чем мы работали… пшик! — Я щелкнула пальцами. — Вот так!

— Трэвис не допустит, чтобы это случилось.

— Сейчас речь не о нем, не так ли?

— Ты собираешься разбить ему сердце, Эбби. Ты собираешься разбить ему сердце! Единственная девушка, которой он доверял, достаточно чтобы влюбиться, собирается буквально размазать его по стенке.

Я отвернулась, чтобы не видеть выражения ее лица, в котором вслед за ее голосом стала проскальзывать мольба.

— Мне нужен счастливый конец. Поэтому мы здесь.

— Тебе не нужно делать этого. У вас все может получиться.

— Пока удача от меня не отвернется. — Америка всплеснула руками и уронила их на колени.

— Боже, Эбби, снова здорово. Мы уже говорили об этом. — У меня зазвонил телефон, я посмотрела на экран.

— Это Паркер. — Она покачала головой. — Мы все еще говорим.

— Алло? — ответила я, избегая взгляда Америки.

— Эбс! Первый день свободы! Что ты чувствуешь в связи с этим? — спросил он.

— Я чувствую… свободу, — сказала я не в силах поддержать его энтузиазм.

— Поужинаем завтра вечером? Я скучал.

— Да, — я вытерла нос рукавом. — Завтра будет чудесно, — после этого я отключила телефон, и Америка нахмурилась.

— Он станет расспрашивать меня, когда я вернусь, — сказала она. — Захочет узнать, о чем мы говорили. Что мне ему сказать?

— Скажи ему, что я сдержу обещание. Завтра в это время он уже не будет скучать по мне.

Два стола спереди и один сзади. С моего места едва было видно Америку и Шепли, и я, сгорбившись, наблюдаю за Трэвисом, смотревшим на пустой стул, который я обычно занимала до того, как сегодня решила сесть в конце стола. Я чувствовала себя глупо от того, что мне приходилось прятаться, но я не была готова сидеть напротив него целый час. Закончив есть, я глубоко вздохнула и вышла на улицу, где Трэвис докуривал сигарету.

Я провела большую часть ночи, пытаясь составить план, как вернуть наши отношение в прежнее русло. Если бы я относилась к нашей встрече, как он относился к сексу в целом, у меня было бы больше шансов. В моем плане есть риск потерять его, но я надеюсь, его раздутое мужское самолюбие заставит играть его по старым правилам.

— Привет, — улыбнулась я.

Он скривился.

— Привет. Я думал, ты на ланче.

— Мне пришлось быстро забежать и поесть, нужно готовиться.

Я пожала плечами, делая все возможное, чтобы выглядеть непринужденно.

— Помощь нужна?

— Там дифференциальные исчисления. Думаю, я разобралась с ними.

— Я могу просто побыть рядом в качестве моральной поддержки, — улыбнулся он, запуская руку в карман. От этого движения у него на руке напряглись крепкие мышцы, и воспоминание о том, как они изгибались в тот момент, когда он входил в меня, пронеслось в голове с яркими подробностями.

— Э — э… что? — спросила я, дезориентирована от эротических мыслей, которые внезапно вспыхнули в моем сознании.

— Должны ли мы делать вид, что той ночью ничего не произошло?

— Нет, почему же? — Я изобразила замешательство, и он вздохнул, разочарованный моим поведением.

— Я не знаю… потому что я лишил тебя девственности? — Он наклонился ко мне, говоря тихим голосом. Я закатила глаза.

— Я уверена, что это не первый раз, когда ты лишаешь девственности, Трев. — Как я и боялась, моё поведение разозлило его.

— На самом деле, это так.