Покрывая поцелуями мои лицо, шею, и все, до чего он мог дотянуться губами, следователь подхватил меня на руки и понес в спальню.

– Ты не боишься, что Кирюшка не спит? – озабоченно спросила я.

– Да нет, ну что ты, он мальчик послушный, видит десятый сон, – успокоил меня Оболенский.

На пороге спальни я выскользнула из рук кавалера и встала на ноги.

– Нет, я так не могу, – решительно заявила я. – Ты очень симпатичный и все такое, но за стенкой храпит мой клиент, так что не обижайся, сегодня ничего не получится.

– Ну, нет так нет, – покладисто согласился следователь. – Значит, в другой раз. Гостевая спальня к твоим услугам. Пойдем, я тебя провожу.

Комната, в которой мне предстояло спать, была небольшая, но обставленная с размахом и фантазией. Над головой нависал зеркальный потолок, мерцающий разноцветными огнями, широкая кровать была застелена меховым покрывалом, под которым оказалось черное шелковое белье. Не в силах раздеться, я рухнула прямо на покрывало и, не отрывая затуманенного взгляда от чучела из волчьей головы на стене, провалилась в вязкий сон.

Проснулась я оттого, что кто-то меня разглядывал. Олег сидел на кровати и смотрел на меня во все глаза. Я не думаю, что спящая женщина с остатками вчерашней косметики на лице – такое уж привлекательное зрелище, однако, судя по всему, Оболенский находил в этом занятии определенную прелесть.

– Привет, Агата! – поздоровался он. – Ты даже не разделась?

– Я так устала, что сил не было, – пожаловалась я, одергивая юбку.

– Я кофе сварил, а в ванной есть новая зубная щетка, – улыбнулся Олег. – Хватит валяться, соня, вставай скорее!

Сон как рукой сняло, и я вскочила с кровати. Обобрав с себя шерстинки от покрывала, я отправилась умываться, и в ванной столкнулась со своим подзащитным. Пользуясь станком хозяина, Аркадий старательно брился, словно это не он вчера набрался до положения риз.

– Доброе утро, Агата Львовна, – приветствовал меня господин Иванов. – Вы тоже пришли принять водные процедуры?

Он неторопливо провел по подбородку станком, полюбовался на проложенную в пене бороздку и добавил:

– Сразу же после завтрака я переезжаю в отель, оставаться здесь не совсем удобно. Вам тоже не советую надолго задерживаться в этом доме. Нам не нужна дурная слава.

– Да уж, общение со мной может опорочить кого угодно, – усмехнулся Олег, вырастая точно из-под земли.

– Вы меня неправильно поняли, – пошел на попятную клиент. – Я имел в виду соблюдение элементарных норм приличия.

– Кто бы говорил о приличиях, – фыркнула я. – Ваше желание быть на людях влетело нам в копеечку. Олег, не забудь напомнить, сколько ты дал милой официантке, которая вызвала нас в «Тургенев» спасать Аркадия Всеволодовича от наряда полиции, – я приплюсую эту сумму к гонорару.

Из дальней комнаты показалась вихрастая мальчишечья голова и удивленно оглядела людей в коридоре.

– Здравствуйте, – поздоровался Кирилл. – Это что, очередь в ванную? Кто последний?

– Вообще-то я, – невесело усмехнулся хозяин квартиры, – но, думаю, Агата тебя пропустит, а то в школу опоздаешь.

Мальчишка вышел из комнаты и занял позицию у ванной. Чтобы не тратить время зря, я отозвала Олега на кухню и попросила дать координаты Феликса. Следователь недовольно поморщился и скептически протянул:

– Дался тебе этот Белякович! По-моему, ты попусту тратишь время. Я даже не стал вызывать его на допрос, настолько дело кажется мне прозрачным и не требующим дополнительного расследования.

– Да нет же, Феликс Белякович точно что-то знает! – заволновалась я. – Олег, ты сам посуди, запись на камере наблюдения кто-то подделал? Подделал. А кто это мог быть? Только тот, кто занимается охраной здания и контролем за наблюдательными приборами. И Феликс Белякович как раз такой человек.

– Хочу тебя огорчить, – проговорил Оболенский, – кто-то пытался стереть запись с видеокамеры, но установленная в кабинете видеоаппаратура принадлежит к новому поколению, и сохраняет в памяти все имеющиеся записи.

– И что, никак нельзя поменять местами куски этих записей? – усомнилась я.

– Представь себе, нет, – отрицательно качнул головой Оболенский. И, усмехнувшись, добавил: – Ну, разве что перемонтировать целиком прибор и установить в него новую память, предварительно воссоздав на ней нужную картинку, проставив нужное время и дату. Но для этого необходимо быть профессиональным программистом и работать в компании по производству и обслуживанию камер видеонаблюдения не один год.

– А где производят эти самые видеокамеры? – уже понимая, что версия с причастностью к похищению артефакта начальника службы безопасности ускользает из рук, потухшим голосом уточнила я.

– Как и все в наше время, производят эту аппаратуру в Китае, милая моя сыщица, – нежно проговорил следователь, целуя меня в нос.

– И все-таки я могу поклясться, что за ограблением Культурного центра стоит Феликс Белякович! – раздался за спиной голос клиента, и сам он появился в дверях кухни. – Агата Львовна, очень вас прошу, не сбрасывайте его со счетов, это нам выйдет боком.

Выглядел Аркадий бодрым и свежим, и ничто не напоминало о его вчерашнем загуле.

– Ну что, напоят меня кофейком? – небрежно осведомился он, поглаживая щегольские усы.

– Присаживайтесь, господин Иванов, – радушно предложил Олег и, лукаво подмигнув мне, продолжил: – Агата, ты ведь сваришь нам кофе, пока я выписываю адреса, пароли и явки злодея Беляковича?

* * *

Телефонный звонок деда застал меня на подъезде к больнице. Не дожидаясь разрешения врачей, я на свой страх и риск решила заскочить в клинику и попытаться увидеть бабулю.

– Она все еще в реанимации, – устало сообщил дед. – А ты как отдохнула? Как сходила в театр?

– Лучше не спрашивай, – отмахнулась я. – Начиналось все просто ужасно, да и закончилось немногим лучше. Должно быть, у меня полоса неудач.

– Давай, не кисни, – подбодрил меня дед. – Помни, я очень тебя люблю, хотя редко говорю об этом. Береги себя, Агата. И не переживай из-за ерунды, а то заработаешь нервное расстройство. Еще одного больного в семье я не вынесу.

– Я сейчас у больницы, пойду поднимусь к врачу, – с трудом отогнав слезы, набежавшие на глаза, сообщила я.

– Зря время потратишь, врач на обходе. Я жду его у ординаторской, так что езжай на работу, я позвоню, если будет что-то новое.

После разговора с дедом мне стало немного легче, и я покатила в контору. Несмотря на уговоры следователя Оболенского оставить все как есть, я все-таки решила съездить домой к Беляковичу, для этого мне надо было получить разрешение начальства. Олег мне, конечно, очень убедительно разложил все по полочкам, но природное упрямство и немалый гонорар, который порядочный адвокат обязан отработать, требовали, чтобы я лично поговорила с начальником службы безопасности Культурного центра и сложила об этом человеке свое собственное представление.

До Кривоколенного переулка я тащилась по пробкам часа два, и на месте оказалась только в половине одиннадцатого. Но, похоже, никто не заметил моего опоздания. Все были заняты своими делами и даже не повернули в мою сторону головы, лишь Маша Ветрова буркнула:

– Привет, подруга!

Я с горечью подумала, что дожила до скорбных времен, когда из друзей у меня осталась только заклятая врагиня, и в растрепанных чувствах отправилась на кухню варить кофе. Кира Ивановна возилась у раковины с посудой.

– Здравствуйте, Кира Ивановна, у нас есть кофе? – осведомилась я.

– Добрый день, Агата, хорошо, что ты заглянула сюда одна, – вместо ответа на мой вопрос проговорила