– Ну, вот и все! – сказал Гуров, выезжая со двора. – Осталось только вещи собрать и билет купить. Поехали сейчас на твою «конспиративную квартиру», ты там соберешься, а потом поедем ко мне в гостиницу. Выдерем «жучок», где они его запрятали, выскажем по нему генералу Козлову все, что о нем думаем… Закажем по телефону билеты – и в путь.

– А как же Оля? – спросил Крячко. – Неудобно получится, если с ней не попрощаться, «спасибо» не сказать. Она столько для нас сделала! Да и машину надо вернуть, ключи отдать… И позавтракать не мешало бы, а то я уже и не помню, когда в последний раз ел…

– Конечно, было бы правильней попрощаться, только сделать это можно и по телефону. Ты пойми: меня жена ждет, у меня отпуск еще не кончился! Может, хоть недельку удастся отдохнуть! – с просительными интонациями в голосе сказал Лев.

– Ладно, будь по-твоему, – нехотя согласился Крячко.

Гуров доехал до дома, где квартировал Крячко, аккуратно припарковал машину, которой не собирался больше пользоваться, и сыщики поднялись в квартиру. Но тут их ждала неожиданность: Крячко никак не мог вставить ключ в замочную скважину.

– Там изнутри ключ торчит, – объявил он, заглянув в отверстие. – Значит…

– Значит, по-тихому вам сбежать не удастся! – объявила Оля, распахивая дверь. Она стояла на пороге нарядно одетая, причесанная – словно и не спала.

– Ты что – всю ночь нас ждала? – спросил Крячко, невольно расплываясь в улыбке.

– На подобные вопросы не отвечаю! – сурово заявила девушка. – Согласно 51-й статье Конституции! – Затем, взглянув на смущенных сыщиков, сама широко улыбнулась и шагнула в сторону: – Давайте проходите! Завтрак на столе! И ужин тоже! Но с одним условием – я жду подробного отчета!

– Ладно уж, будет тебе отчет, – пообещал Крячко.

Зайдя на кухню, друзья увидели, что на этот раз Оля превзошла саму себя: здесь было и несколько мясных блюд, и пяток салатов, и традиционная жареная картошка.

– Ну, под такую закуску, да в связи с окончанием расследования не закончить ту початую бутылку – просто грех! – заявил Крячко. – Надеюсь, ты не будешь возражать? – спросил он у Гурова.

– Повод, конечно, есть, – ответил тот, – но пить водку в шесть утра – все равно что купаться в сапогах или париться перед тренировкой. Так что я – пас. Вот от пары стаканов крепкого чая или кофе не отказался бы.

– Чай готов. – Оля уже снимала «куклу» с чайника. – Пейте, ешьте, чтобы на столе ничего не оставалось. А потом – потом рассказ! Со всеми подробностями!

– Рассказ обязательно будет, – пообещал Гуров. – Тем более после такой встречи.

После того как сыщики утолили голод и прогнали сон, выпив по паре чашек крепкого чая, Гуров приступил к обещанному рассказу о событиях последних суток. Он подробно рассказал и о засаде в овраге, и о преследовании Сабитова, и об аресте убийц, и о допросе того же Сабитова, и, наконец, о недавнем разговоре с освобожденным из тюрьмы Александром. Девушка внимательно слушала, время от времени задавая вопросы. Когда Гуров закончил, она спросила:

– Выходит, мы все ошибались, когда считали главными организаторами банды наших приозерских воротил Бубнова и Дурнова?

– Да, мы сильно ошиблись, – кивнул Гуров, – и тем самым едва не увели расследование в сторону. Что еще раз показывает, как опасно поддаваться чужим мнениям и оценкам. Ведь Бубнова и Дурнова как главных местных злодеев мне называл еще Атамбаев-старший в нашей первой беседе. И я, хотя и скептически отнесся к этим обвинениям, все же отложил их где-то в памяти. А потом очень много обстоятельств указывало на их вину: и то, что разбитые машины стояли в гараже Дурнова, и что водители вербовались в основном из его треста, и что охрану преступников осуществляли сотрудники ЧОПа, принадлежащего Бубнову. Вот я и проморгал главного преступника. Ведь я не раз с ним беседовал – и моя интуиция ничего мне не подсказала!

– Значит, оба они здесь ни при чем? – спросила девушка. – И теперь им ничего не будет?

– Почему же совсем ни при чем? – удивился Гуров. – Городской голова определенно при чем. Ведь это сотрудники его предприятия охраняли преступников, и наверняка у ЧОПа не было на это никакого договора. Такую деятельность можно рассматривать и как соучастие в преступлении, и как получение незаконных доходов. Так что господину Бубнову предстоят несколько судебных процессов. Чем они закончатся – не знаю. С Дурновым сложнее. Доказать его вину будет труднее. Но кое-какие неприятности у него определенно будут.

– Я вот чего не понимаю, – вступил в разговор Крячко. – Зачем эта самая Катя в ту ночь, когда произошло ДТП, устроила свидание с Александром? Ведь тем самым она делала ему алиби! Какой-то непродуманный шаг с их стороны, ты не находишь?

– Наоборот, очень хорошо продуманный! – ответил на это Гуров. – Ведь если бы Александр не задержался на свидании, он приехал бы домой вовремя, его могли увидеть соседи, и тогда его нельзя было бы обвинить в этом ДТП. Во всяком случае, трудно было бы обвинить. А так – он, во-первых, задержался неизвестно где, и жене, своему главному союзнику, не мог сказать, где был. А во-вторых, ему было что скрывать, в его показаниях появилась ложь, и дознаватель эту ложь быстро выявил. А что касается алиби… Ты же понимаешь, что Катя никогда бы не призналась, что ездила на это свидание.

– Зачем же она вам о нем рассказала? – спросила Оля. – Нелогично получается!

– Мне она тогда рассказала, чтобы меня запутать, – объяснил Гуров. – Объявить себя союзницей, чуть ли не главным другом Александра. Тем самым она маскировала свою подлинную роль в этом деле. Возможно, у них с мужем были запланированы и другие подобные «признания» мне, чтобы окончательно сбить меня со следа.

– Но ведь она обещала в случае необходимости выступить в суде… – заметила Оля.

– Так бы она туда и пришла! – усмехнулся Гуров. – Если бы я вдруг решил напомнить ей о том разговоре на набережной, она сделала бы большие глаза и заявила, что никогда меня не видела вне лаборатории. Нет, тут все было очень тонко рассчитано.

– Я все же не пойму, кто у них отдавал самые криминальные приказы? – спросила Оля. – Например, о том, чтобы организовать за вами слежку. О нападении на меня, наконец, об убийстве Кузнецова.

– Да, тут мы не до конца все знаем, – согласился Гуров. – Возможно, у Переверзева, кроме Сабитова, было еще одно доверенное лицо – для таких «мокрых» дел. Надеюсь, следователи до конца распутают этот клубок и найдут этого второго «старшего». Лично мне кажется, что на эту роль вполне годился бы лощеный директор «Ильи Муромца».

– Или наш знакомый атлет Сыромятников, – предположил Крячко.

– Да, он тоже подходит.

– Слушайте, а наш главный областной полицейский, генерал Козлов, – мы о нем еще не говорили! – неожиданно перебила их Оля. – Его роль в этом деле, получается, тоже никак не доказана? И он останется на своем месте?

– А вот это мы сейчас попробуем узнать, – пообещал Гуров. – Я, с вашего позволения, удалюсь – переговорить кое с кем надо.

Он вышел из кухни, на ходу доставая телефон. Прошло несколько минут, и Лев, вернувшись, сообщил:

– Я разговаривал с Москвой. Звонил в родное министерство, одному очень сведущему человеку. Он мне сказал, что генерал Козлов сегодня утром прибыл в Москву и сейчас находится на приеме у одного начальника главка, своего покровителя.

– Побежал генерал защиту искать, – резюмировал Крячко. – Что ж, может, и найдет, усидит на своем месте.

– Вряд ли, – покачал головой Гуров. – Полгода назад нашел бы. А теперь, когда министр сменился, его покровители тоже резко упали в цене. Некоторые вообще ушли в отставку. Так что Козлову трудно будет найти защиту. До суда над ним дело вряд ли дойдет – тем более что главный свидетель, тот, кто давал Козлову деньги, находится за границей и оттуда уже не вернется. Но на своем месте он не усидит, будьте уверены. Отправят нашего генерала куда-нибудь в другую область, со значительным понижением.

– Это здорово! – воскликнула Ольга. – Вы не представляете, как это очистит всю обстановку в нашей