Хитроу.

– Понятно… – протянул Гуров. – Значит, отвечать перед российским судом нашему герою не придется.

– Учитывая позицию английских судов по аналогичным нашим просьбам, скорее всего, нет, – был вынужден согласиться с ним следователь.

– То есть эта часть дела переходит из нашего ведения в ведение дипломатов, – заключил Гуров. – Что ж, сосредоточимся на собственных делах. Мне нужно еще одно судебное решение.

– Какое? – спросил Абросимов. – И учтите: его придется запрашивать уже у дежурного судьи – ведь рабочий день уже закончился.

– Ничего, меня и дежурный судья устроит, – кивнул Гуров. – Мне нужно постановление об изменении меры пресечения обвиняемому Атамбаеву. Из показаний Сабитова следует, что Александр Атамбаев был ложно обвинен в ДТП, которого он не совершал. Вот, смотрите – на этой странице, и на следующей.

Следователь внимательно прочитал протокол, затем поднял глаза на Гурова:

– Да, теперь в этом деле полная ясность. Но зачем так спешить? Получим постановление судьи завтра. Ведь этот Атамбаев, как я слышал, сидит не у нас в СИЗО, а где-то в области?

– Да, в ИВС города Горячие Ключи, – подтвердил Гуров. – И туда ехать больше трех часов. Но для человека, ни в чем не виновного, и одна лишняя ночь, проведенная в тюрьме, – наказание. Мы, правоохранители, допустили ошибку, мы и должны ее исправить.

– Вы что, сами собираетесь ехать в Горячие Ключи? – удивился следователь.

– Да, собираюсь, – ответил Лев. – Как только получу постановление – сразу выеду.

– Да ведь вы вторые сутки на ногах! – воскликнул Абросимов. – На вас лица нет! Как бы у нас новое ДТП не случилось!

– Ничего, у меня есть надежный напарник, мы с ним вдвоем поедем, будем друг друга за рулем сменять. У меня только еще одна просьба к вам. Позвоните, пожалуйста, в Горячие Ключи, предупредите начальника ИВС о нашем визите, и о его причине тоже. Чтобы нам его с постели поднимать не пришлось.

– Вижу, вас не переубедить, – покачал головой Абросимов. – Ладно, поеду получать ваше постановление.

Спустя два часа, с нужными документами в кармане, Гуров и Крячко на Олиной «шестерке» выехали из города. Уже сильно смеркалось. Крячко как человек отдохнувший (все время, пока Гуров вел допрос, он дремал в кресле) первым сел за руль и сразу постарался выжать из машины предельную скорость.

– Ты не гони так, – посоветовал ему Гуров, сам уже проваливаясь в сон, – а то действительно разобьемся. Неудобно получится… И Олю подведем, и Александра не выручим…

– Ты спи, – ответил Крячко. – Береги силы для объяснения с начальником ИВС.

Однако, вопреки опасениям сыщиков, никакого особого объяснения в Горячих Ключах не потребовалось. Когда, уже за полночь, оперативники подъехали к воротам тюрьмы, оказалось, что начальник ИВС не только находится на месте, но и все нужные документы для освобождения Александра уже подготовлены. Так что Крячко толком не успел сигарету выкурить, как Гуров, ушедший за заключенным, уже вернулся вместе с ним к машине.

– Ты погуляй пока, – посоветовал Крячко освобожденному. – Подыши воздухом свободы. А я хоть ноги разомну.

– С удовольствием подышу, – сказал Александр. – Хотя, если честно, скорее увидеться с семьей ужасно хочется. И еще – квасу попить. В тюрьме его не давали…

– Ну, квас для тебя жена, думаю, найдет, – усмехнулся Гуров и обратился к Стасу: – Ладно, хватит, давай заканчивать перекур. Садись на заднее сиденье, а Александр пусть рядом со мной сядет. Разговор у меня к нему есть.

Теперь Гуров сел за руль, и машина тронулась в обратный путь.

– Как все случилось тем вечером, я уже знаю, – сказал Гуров бывшему заключенному, когда они выехали на трассу. – Кроме одного обстоятельства. Когда я тебя три дня назад навещал, то был уверен, что у тебя в ту пятницу было свидание с Катей Переверзевой, и ты это скрываешь. Я тебе на это намекал. Но с тех пор у меня появилась новая информация о роли Кати в этом деле, так что теперь я и не знаю, что думать. Скажи честно: виделись вы в тот вечер или нет?

– Вообще-то я дал слово молчать, – ответил Александр. – Но вы, Лев Иванович, столько для меня сделали, что я не имею права от вас что-то скрывать. Да, в тот вечер мы виделись. Только свидание у нас было очень странное. Сейчас я вам все расскажу. Мы с Катей очень любили друг друга в годы учебы, то есть я ее любил и думал, что она отвечает мне тем же. Но потом появился Алексей… Переверзев. Он пообещал ей златые горы, и она купилась на его обещания. Вся наша любовь пошла побоку. Я, конечно, мучился, долго не мог ее забыть, но потом все же нашел в себе силы, поборол свою ревность. Встретил Лену, создал семью. Думал, мы с Катей больше никогда не увидимся. Но вышло иначе. В трест «Нефтегаз», где я работал, назначили нового главного инженера. Им оказался Переверзев, с ним приехала и Катя. Мы работали с ней в одной лаборатории, как когда-то в одной студенческой группе. Для меня это было мучительно, потому что какие-то угли, оказывается, еще тлели там, под золой. А для нее… Я видел, что я для нее ничего не значу. К счастью, я на работе бывал редко – больше пропадал на трассе. Мы с ней разговаривали только в присутствии коллег, наедине – никогда.

И вдруг в пятницу вечером, когда я возвращался домой и уже подъезжал к Приозерску, у меня зазвонил телефон. Я думал, что это Лена беспокоится, но нет – номер был мне незнаком. Как же я удивился, когда услышал голос Кати! Она сказала, что нам необходимо срочно встретиться, что она умрет, если не сможет меня увидеть, что ей очень плохо. Ну, после таких слов я не мог ей отказать. Мы договорились, что я подожду ее на том берегу, не въезжая в город. Там есть небольшая роща, где когда-то, в юности, мы часто встречались. Вот и теперь я ждал Катю на том самом месте. Пока ждал, перебирал в уме все варианты того, что с ней могло случиться, но так ничего и не придумал.

Катя приехала на своей машине – у нее «Пежо»-двойка. Когда она обняла меня… я вдруг почувствовал, что все вернулось, словно и не было ничего, что произошло в эти годы… Мы сидели в ее машине, и она рассказала, что ужасно несчастна, что Алексей ее обманул, никаких золотых гор нет, перспектив у него тоже нет, а главное – она поняла, что не любит мужа, а всю жизнь любила только меня! Я, правда, был немного удивлен, что она то и дело смотрит на часы, словно куда-то торопится, хотя в самом начале сказала, что муж улетел в Москву, и она осталась одна. Мы договорились встретиться на следующий день там же, в роще, но мне надо было придумать объяснение для жены, чтобы меня не ждали дома. А Катя взяла с меня слово, что я никому никогда не расскажу об этой нашей встрече. И это тоже было странно: кому я мог рассказать за ночь? Жене?

Весь остаток ночи я думал об этой встрече, о словах Кати, задавал себе все новые вопросы. Почему она все эти месяцы вела себя холодно, не замечала меня, а теперь вдруг стала признаваться в любви? Что случилось в их семье? Как мне себя вести теперь? Я спрашивал – и не находил ответа. Ну, а утром меня арестовали.

– Ну вот, – произнес Гуров после некоторого молчания, – теперь все кубики встали на свое место. Картина ясна.

– Картина ясна? – воскликнул Александр. – Расскажите! А то ведь я так и не понял, что случилось тем вечером!

– Не сейчас, – покачал головой Лев. – Сейчас тебе надо готовиться к встрече с теми, кто тебя действительно любит. А подробности той ночной истории ты узнаешь чуть позже. Смотри – уже светает…

Действительно, на востоке, куда лежал их путь, горизонт уже светлел.

Спустя полчаса машина остановилась возле дома Александра. Атамбаев вышел из машины, взглянул на дверь своего подъезда и сказал:

– У меня и ключей нет, надо звонить… А ведь рано еще… Может, не стоит их будить? Может, мне здесь на лавочке посидеть?

– Можешь, конечно, и посидеть, – ответил, улыбаясь, Гуров. – Но учти, что для твоих родных твое возвращение – это праздник. Так зачем его откладывать?

– Да, вы правы, конечно. Ну, я пойду. – И Александр, даже не попрощавшись с оперативниками, направился к подъезду.