Нет, ничто не заставит его изменить решение. Даже если он привезет Касси домой целой и невредимой, Антония навсегда потеряна для него. Нет, он исполнит данную сестре клятву и доведет свой план до конца, хотя его совесть брыкалась словно необъезженная лошадь, на которую впервые надели седло.

Он заставил себя солгать.

— Вы ошиблись, меня вовсе не интересует ваша компаньонка.

Касси презрительно поморщилась.

— Ну, если вы настаиваете…

На лицо Рейнло набежала тень.

— Вам следовало бы бояться. Проклятие, вам надо бы трястись от ужаса.

— Я могла бы сбежать, — почти равнодушно заметила Касси. — Непохоже, что нас окружает полчище ваших сообщников, готовых меня схватить.

Рейнло красноречиво обвел глазами окрестности. Ближайшая деревня осталась далеко позади. На много миль вокруг простирались поля. Его пленнице негде было искать убежища.

— И куда вы пойдете? У вас нет денег. На вас легкие туфельки. Они развалятся, стоит вам пройти первую сотню ярдов. Вас некому сопровождать. Обещаю, со мной вы будете в большей безопасности, чем в окружении грубых мужланов из окрестных деревень.

Касси упрямо поджала губы.

— Если вы не собираетесь взять меня силой.

Рейнло понял, что, несмотря на всю свою браваду, Кассандра испугана. Похоже, он превратился в одного их тех негодяев, что отрывают крылышки мухам и поджигают хвосты котятам. Маркиз отогнал от себя эту горькую мысль.

Что ж, по крайней мере, в одном он мог успокоить малышку Демарест. Задумывая похищение, он поклялся себе напугать вою жертву до смерти, заставить ее униженно молить о пощаде. Но в последнее время Рейнло потерял интерес к театральным эффектам.

— Я не собираюсь вас насиловать.

— Уж не воображаете ли вы, что я отдамся вам по собственной воле? — сердито бросила Касси. — Вы явно переоцениваете свою притягательность, милорд.

Рейнло невольно улыбнулся:

— А у вас довольно острый язычок для девушки, чья жизнь до сегодняшнего дня напоминала сахарную вату.

Кассандра надменно вздернула подбородок:

— Я сильнее, чем может показаться.

Улыбка Рейнло стала шире. Ему начинала нравиться малышка Демарест, что грозило чертовски усложнить задачу, пока Касси оставалась для него жеманной пустышкой, ему куда легче было осуществить свой план.

— Рад это слышать, — сухо отозвался он. — Клянусь, вы вернетесь в Лондон девственницей, но после ночи, проведенной со мной, вы будете обесчещены, как если бы я сделал вас своей любовницей.

Касси озадаченно сдвинула брови. Похоже, заверение Рейнло не принесло ей облегчения.

— Не понимаю. Если вы не…

Она отвернулась, закусив губу, затем храбро посмотрела в глаза своему похитителю. Ее отвага смутила Николаса, роль злодея казалась ему все более неприглядной. Касси продолжила неестественно ровным тоном:

— Если вы не собираетесь затащить меня в постель и не хотите жениться на мне, зачем же вам это бессмысленное похищение?

Что ж, настало время развеять все иллюзии этой малышки, открыв ей правду о ее милом папочке. Это станет частью мести. Руки Рейнло сжали поводья.

— Из-за вашего отца.

Касси недоуменно моргнула.

— Мой отец сейчас в Париже.

— Двадцать лет назад ваш отец был гостем в доме моих родителей.

Николас замолчал, мучительно подбирая слова.

Рассказать этой девочке о грехах ее отца оказалось куда труднее, чем он воображал. Он заговорил, надеясь, что воспоминания придадут ему сил, но в памяти его вдруг ожил горький рассказ Антонии, похожий на историю Элоизы.

— Он соблазнил мою сестру и бросил ее с ребенком.

Лицо Касси приняло упрямое выражение.

— Я вам не верю.

— Это правда.

Кассандра решительно покачала головой.

— Возможно, мой отец и повеса, но он никогда не обесчестил бы девушку из порядочной семьи.

Губы Рейнло изогнулись в горькой усмешке.

— Возможно, мне следовало уточнить: Элоиза — внебрачная дочь моего отца.

Касси упрямо выпятила подбородок.

— Я не обольщаюсь относительно слабости отца к хорошеньким личикам, но он никогда не увивался за служанками в Баском-Хейли или за деревенскими девушками. Пользуясь вашим гостеприимством, он не стал бы соблазнять дочь хозяина дома — законную или нет.

Рейнло равнодушно пожал плечами. Он не собирался убеждать дочь Демареста в своей правоте, ее участь была решена.

— Возможно, с годами его привычки изменились. А может быть, он научился обделывать свои делишки подальше от дома, избегая неприятных последствий. Впрочем, ему не пришлось распутывать последствия того, что он сделал с Элоизой. Это она расплатилась за все полной мерой. Ваш отец остался безнаказанным. — Рейнло помолчал, чувствуя, как долго сдерживаемый гнев ледяной змеей сворачивается в груди. — Но настал час возмездия.

— Я вам не верю, — твердо отрезала Касси, хотя в глазах ее металась тревога.

Николас понял, что его неколебимая уверенность заставила ее усомниться в отце.

— Ваше право. В конце концов, это не имеет значения.

Касси помрачнела еще больше.

— Нет, имеет. Вы говорите, будто мой отец отъявленный негодяй, и ждете, что я приму ваши слова на веру без доказательств.

— Я похитил вас — чем не доказательство? Но, как уже говорил, верить мне или нет — дело ваше.

Должно быть, полнейшее безразличие Рейнло и убедило Касси в правдивости его истории. Лицо ее залила бледность, плечи безвольно опустились. Николас подавил невольную жалость. Непозволительную жалость к сломленной горем дочери, что расплачивалась за подлость отца, о которой даже не ведала. Пожалеть Кассандру означало бы проявить слабость. Рейнло цеплялся за свою месть, как за спасительную соломинку.

— Если то, что вы говорите, правда, мне очень жаль, — дрожащим голосом произнесла Касси. — Ваша несчастная сестра… Что случилось с ребенком?

— Дочь Элоизы родилась мертвой.

— О-о.

Касси опустила глаза и сжала сложенные на коленях руки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Рейнло ожидал, что девушка забросает его вопросами, захочет узнать подробности трагедии, потребует доказательств, но Касси молчала. Неужели ее храбрость иссякла и бравада уступила место страху?

— Касси?