При этом можно было бы вообще отказаться от рассмотрения хозяйственных вопросов в ЦК, а заниматься ими в правительстве, в Совете Министров СССР. Ведь именно такой была принципиальная новая линия как Сталина, так и Берии.
После смерти Сталина Берия ещё более переносил практическую работу в Совмин СССР. Напомню, что 5 мая 1953 года по инициативе Берии было отменено постановление Совмина СССР от 20 мая 1950 года о расширении посевов зерновых в республиках Закавказья.
Это было разумно.
За всем не уследишь, Сталин в 50-е годы контролировал далеко не все вопросы, а принятие в 1950 году решения о расширении «зернового» профиля Закавказья продуманным шагом не назовёшь. Уникальные для географических условий СССР сельскохозяйственные возможности Азербайджана, Армении и Грузии было вернее использовать для выращивания таких культур, которые могли расти только там. В практике Берии уже был случай, когда он, став в 1931 году Первым секретарём Компартии Грузии, добился перепрофилирования сельского хозяйства Грузии с производства зерновых на резкое увеличение производства цитрусовых и других субтропических культур, а также винограда, табака, чая…
Тогда его противники в Грузии кричали: «А кто будет кормить грузинских крестьян хлебом, если они не будут сеять пшеницу и кукурузу?» А Берия справедливо отвечал, что хлеб можно будет получить и из других республик Советского Союза, а вот лимоны под Харьковом не растут. К тому же субтропические культуры высокодоходны.
Берия умел хозяйствовать, и при нём советская экономика не разрушалась бы «эрозией» целинной авантюры, не села бы на «нефтяную трубу» бездумного экспорта, не расходовала бы средства на малоэффективные, зато разорительные прожекты…
Именно Берия инициировал сворачивание ряда дорогих, но не жизненно необходимых строек, типа подводного тоннеля с материка на остров Сахалин. Ведь если бы его предложения не были обоснованными, их бы не приняли.
В послесталинском руководстве Берия в формальном отношении не имел никаких особых прав.
Он не возглавлял Верховный Совет СССР, будучи лишь депутатом ВС СССР. По партийной линии он был лишь одним из девяти членов Президиума ЦК и даже не секретарём ЦК. По государственной линии он был не Предсовмина, а одним из трёх первых заместителей Предсовмина.
Тем не менее почти все предложения Берии, в том числе и в сфере экономики, быстро принимались. И принимались именно в силу их продуманности, неотразимой целесообразности.
А если бы Берия и формально встал во главе страны?
С детства приученный к экономии, он от всех, с кем работал, всегда и во всем требовал экономии — не копеечной, а продуманной. И это тоже выделяло его из всех остальных членов Президиума ЦК.
Характерны в этом отношении жалобы упомянутого выше Завенягина, который на «антибериевском» пленуме говорил так:
«Была у него замашка после смерти товарища Сталина разыгрывать, вести игру в экономию: деньги нужны, экономить нужно, промышленность развивать, культуру, сельскому хозяйству помогать, но есть вопросы, в которых мы не могли позволить себе чрезмерной экономии. Нужно мощности развивать в области атомной энергии… Берия говорит: «К чёрту, вы много денег бросаете, укладывайтесь в пятилетку».
Надо сказать, что к началу 50-х годов руководящие работники молодой атомной отрасли успели несколько развратиться в том смысле, что в период становления отрасли она пользовалась абсолютным приоритетом во всём — в кадрах, в финансировании, в снабжении, в наградах…
И расходы тогда особо не считали. Раз надо столько, значит — надо столько. Ведь скорейшая ликвидация атомной монополии США была для Советского Союза вопросом жизненной важности. Играло свою роль и то, что атомная отрасль пользовалась режимом наибольшего благоприятствования по личному указанию Сталина.
Но к 1953 году система ПГУ при СМ СССР была уже достаточно сформирована, летом 1953 года предполагалось проведение испытания первой советской термоядерной бомбы. Пора было привыкать к тому, что теперь и в атомные работы должен прийти режим экономии и оптимизации усилий. А привыкать к экономии, отвыкая от избыточных расходов, многим не хотелось.
Берия и до этого сдерживал любителей широких трат, а уж теперь-то — останься он жив, режима экономии добился бы, и не только в системе ПГУ. После смерти Берии неоправданное ситуацией особое положение атомной отрасли ещё долго сохранялось, не способствуя укоренению в ней экономических способов рационального хозяйствования.
Для сравнения приведу цитату из «воспоминаний» Хрущёва…
Говоря о работах в области противоракетной обороны, он «хвалился»:
«… З апустить одну ракету стоит миллионы. Я сейчас не могу конкретно назвать сколько, не из-за секретности, а просто не знаю, но это огромные средства…»
У Хрущёва даже не хватило ума сделать вид, что он «не знал, да забыл». Он прямо бухнул — не знаю, что там и как стоило…
Не барское, мол, и не ЦК-секретарское это дело — на счётах щёлкать.
Для Берии же рациональность и экономия была, я бы сказал, деловым фетишем. Он попросту не умел не видеть главное, не упуская при этом из виду и второстепенное, но способное крепко повредить главному.
Возглавив в конце 1938 года НКВД СССР, Берия быстро реформировал его так, что Главное экономическое управление (ГЭУ) НКВД стало структурой, способной не только компетентно вскрывать вредительство или халатность в промышленности, но и проводить квалифицированную экспертизу и выдавать технически обоснованные рекомендации по исправлению положения.
Теперь, возглавив МВД уже на новом витке своей деятельности, будучи не просто министром, но одним из высших руководителей великой державы, Берия вновь задумал новую реформу МВД и был намерен провести её с учётом всего того опыта, который накопили за многие годы он сам и вся страна.
Естественно, за объединённым МВД должны были быть сохранены его традиционные функции по обеспечению государственной безопасности и общественного правопорядка. Однако от хозяйственных функций МВД освобождалось, зато усиливались его задачи по объективному информированию государственного руководства о состоянии общества, его больных проблемах и конкретных недостатках и недоработках. В том числе — и в сфере экономики.
Речь сейчас — не о борьбе с хищениями социалистической собственности, чем занимались в ОБХСС, а именно об объективном независимом анализе дел в экономике.
Такое МВД могло бы при своём естественном развитии стать структурой, очень эффективно служащей интересам общества, — чем-то вроде так и не ставшего серьёзной силой Рабкрина, о деятельной работе которого мечтал Ленин.
Свидетельствам сына Берии — Серго Берии, приводимым в его книге об отце, можно верить далеко не всегда, но я верю ему тогда, когда он утверждает, что его отец «как специалист… считал, что МВД должно… информировать министерства и ведомства, помогать им в решении тех или иных конкретных вопросов».
Серго Берия пишет:
«Располагая колоссальными возможностями, МВД республик могли стать аналитическими органами и работать в интересах народного хозяйства. Партийный аппарат, который всегда всё знал, никогда не давал полной картины происходящего. А МВД такой объективный анализ был по силам.
— Не с пистолетом надо гоняться, а головой думать, — говорил отец».
Применительно ко всей экономике этот принцип можно было переформулировать так: «Не кулаком по
