Да уж.
– Вы останетесь потом на недельку? Все остаются. Приезжайте ко мне в гости. У меня вилла здесь. В отеле не так уютно, согласны? А у нас дом большой, бассейн чудесный… И я готовлю здесь сама – в Москве у меня повар, а тут это такое удовольствие… Продукты, воздух… Приезжайте ко мне ужинать, согласны? И оставайтесь погостить. Я приглашаю. Ну что вам в Москве, все равно каникулы, никого в городе нет.
Я ее почти не слышала, с трудом различая слова сквозь плотную завесу своих мыслей.
– К сожалению, не смогу. У нас номер сдается.
– Все журналисты, работающие в моде, так серьезно к работе относятся. Конечно, когда работа такая интересная, как у вас… Аленушка, мы с Ирочкой договаривались на рубрику «Гардероб» – она у меня в бутике была, вещи набрала на серьезную сумму. Ушла, а съемку мы так и не сделали. Давайте решим этот вопрос.
Вот черт! Не знала, что Полозова оставила за собой такие хвосты. Героев для рубрики «Гардероб» выбирала Лия, и если я полезу, опять будет скандал.
– Мила, мне уточнить надо, какие у нас планы. Я вам позвоню, когда вернусь.
Я пыталась смотреть на лестницу, но Мила заслоняла от меня происходящее.
– В мой бутик приходите обязательно, вы теперь в списке вип – персональная скидка 30 процентов. У нас все главные редакторы бывают, а как же! Если не будет размера, мы для вас в Милане специально закажем.
– Спасибо. Как-нибудь обязательно зайду. Вот пока здесь планирую что-нибудь купить. Здесь, по-моему, отличные магазины.
– Ну что вы, Аленушка, это типичное заблуждение. Очень небольшой ассортимент и очень средний. А у нас вещи уникальные представлены. В Москве сейчас лучший шопинг. А хотите, я вам клатч закажу? Сейчас клатч нужен. Вот такой же, как у меня, Malo, согласны?
Мила помахала перед моим носом сумочкой с большим замком. Боже мой! Почему она не отстанет от меня?
Маруся с компанией журналистов пробиралась к выходу.
– Ты уходишь уже?
– Мы идем ужинать. Митя знает здесь улицу с ресторанами.
– Я с вами. Подождите меня, мы сейчас договорим…
– Не могу, вон, наши уже уходят, я отстану. Хочешь – приходи! Здесь где-то на горке рестораны эти…
Я бы убежала вместе с Марусей, но Мила вцепилась мертвой хваткой. Доставала визитку, диктовала свой мобильный. Я попалась в ловушку новых ненужных отношений. Канторовича на лестнице уже не было. Где он, где?
– Вы в Милан на показы едете? Ирочка ездила, и вам, Аленушка, надо отношения с модным миром поддерживать, согласны?
Французы примеряли золото-бриллианты. Многие двигались к выходу. Ни Насти, ни Канторовича нигде не было видно. Неужели он ушел? Мила обнималась с загорелой девицей лет тридцати пяти.
– Оксаночка, как дела? Ты с семьей здесь? Как маленький?
Я смотрела на витрину. Красиво. Под бронированным стеклом сверкало колье – бриллианты и рубины, кровь и алмаз. Интересно, куда и кто такое может носить?
– Привет!
Рука легла мне на плечо.
Я резко обернулась. Он. Наглый, уверенный.
– А я смотрю, стоит тихо, выбирает. Меня не видит. Игнорирует полностью. Конечно, когда девушки выбирают бриллианты, им никто не нужен, кроме кредитки. Я рад, что ты приехала…
Он поцеловал мне руку.
– И я рада. Тебя видеть…
– Ну… Как тебе Канны… Интересно? Ты же впервые здесь?
– Впервые.
– А на фестивале разве не была? Не давали тебе золотую банановую ветку? Нет, тогда Тарантино дали. А вас с Михалковым забаллотировали.
У Канторовича была отвратительная привычка – он прятал любые свои чувства за шуточками. Иногда смешными, чаще злыми и неуместными. А потом извинялся – я никого ведь не хотел обидеть. Это был тот самый случай.
Я молчала.
– Ладно, был не прав, шутил. Ты лучше скажи, все нормально? Мы специально сделали программу такую, чтобы было время посмотреть, походить. Надо бы тебя в Ниццу свозить, но в этот раз у меня, наверное, не получится.
В этот раз? А что, будет другой?
– Ты не поленись, съезди сама в Ниццу. Там Матисс отличный, музей Шагала… Ну, и просто поброди. Конечно, когда фестиваль, здесь все по-другому, город бурлит. Тепло… Яхты… На фестиваль обязательно тебе надо будет приехать. Я Канны вообще люблю. Зимой даже больше, чем летом. Здесь это чувствуется,
