– Алена, это супер, супер! Только быстрее давай, моментально! Ребята, по местам!

Вокруг нас тут же засуетились люди с кисточками, микрофонами, проводами…

– На чем мы остановились? Так, давай про эту фигню, про мечту… Работаем!

– Алена, так что надо делать, чтобы мечта осуществилась?

– Просто делать.

Это было даже круче, чем в первый раз. Я сидела в кресле, кожа которого еще дымилась, обожженная прикосновением звезды. Вот она, моя слава, возведенная в миллиардную степень благословением кумира. Я вписывала золотые страницы уже не в свою историю, а в историю Голливуда, целого мира, где правит сияющий гламурный дядюшка Оскар.

– Надо просто делать, верить в себя. И чтобы чуть-чуть повезло. Подпрыгнуть и ухватить судьбу за хвост, – я уже не понимала, что говорю. У меня кружилась голова. Отворились райские врата, Bill стоял на пороге и приглашал нас в гости. Я думала, что это невозможно, что так не бывает, но, оказывается, в этом мире возможно все, правда, не для всех…

– Ты думаешь, у всех это получится? Осуществить мечту?

– Все могут попробовать. Когда формулируешь цель, появляется не гарантия, но возможность.

Точно, я же тогда это сформулировала в Каннах, что готова стать листиком, жвачкой, прилипшей к золотым подковам звезды.

– У тебя какая цель? – спросила Настя. Я задумалась. И правда, какая – журнал, работа, слава, деньги? Все это было ерундой, для цели не годилось.

– Это не цель, а то, что надо людям всем. И негодяев стало бы меньше. Как сказал один из гостей твоей программы… – передо мной в горячем студийном тумане плыл сияющий Оскар, – …любовь.

– Я смотрю, он тебе понравился, наш голливудский гость!

Черт, я, кажется, краснела…

– Признавайся, ты тоже считаешь, что он бог?

Какой неприличный вопрос под камеру. И зачем, это же не имеет отношения к теме…

– А кто еще так считает?

– Я! Говорю честно, интервью с ним – вершина моей карьеры!

– Он звезда. Герой. Идеальный мужчина. Я работаю в глянцевом журнале, и мы говорим об идеалах…

– Да или нет?! Ты не ответила. Тебе нравится Bill?!

– Очень!

Мы закончили.

Что это было? Как этот человек так газирует воздух? Я выпила всего бокал, но, по-моему, давно была пьяна.

– Да, хорошо. Вы встретите? – Настя говорила по телефону, одновременно выпутываясь из своего красного эфирного платья. – «Арарат Парк Хаятт», в 12 часов! – шепнула она мне и продолжила диалог с трубкой: – Я все поняла. Нет, не надо, у нас машина. Да, мы уже едем.

– А что, вечеринка уже началась? – спросила я.

– Не волнуйся, без нас не начнут! – засмеялась Ведерникова.

То есть это значит?.. Я, кажется, начинала трезветь.

– Ты что, ты поедешь? Это же… – но Настя меня не слушала, носилась по комнате, сдергивала с вешалок одежду. Я закурила, пытаясь прийти в равновесие.

Соблазн или шанс? Ясно, что он и не вспомнит никогда… Трахаться со звездой, с идеальной моделью. Об этом мне еще никогда не приходилось думать. Я вдруг вспомнила своего массажиста. То был массаж тела, а это разминка для души, получается? Доза полезного ультрафиолета, необходимая для здоровья. Трахаться со звездой – прививка от прошлых, нынешних и будущих разочарований. Если какой-то Канторович после этого… Сейчас он звонит, а потом не будет звонить. Но он меня уже не достанет, не уколет меня своими комплексами… Я спала со звездой, с кумиром, с богом, какой «на фиг» после этого Канторович? Кто теперь посмеет сказать, что я нехороша?!

– Не важно, Ален, даже если у тебя кто-то есть. Это не измена, – говорила Настя. – Это как выстрел в воздух. Судьба приз выдает нам, девочкам, за то, что мы с тобой так долго мучаемся. – Удивительно, она думала о том же самом. – После этого, представь, если кто-то тебя пошлет? И кто – какой-нибудь убогий русский нефтяник?!

Пожалуй… Но получается, я вкачу себе противоядие от болезни, которая еще не наступила. Если с Сашей ничего не получится, то пригодится звезда. А что может получиться из такого начала? Значит, я не доверяю ни самой себе, ни судьбе, ни ему… Трахаться со звездой – то есть быть неудачницей, настолько неуверенной в себе, что требуется подстелить соломку… Вот-вот, подстелить… Подстилка. Приедут две русские шлюхи. Две… И припадут к адским копытцам Голливудца.

Когда я это последний раз слышала? Да в Париже! Жаклин спрашивала меня, как я отношусь к групповому сексу. И я смутилась. Это было девять месяцев назад. Я с ума сошла, просто свихнулась, дура, жертва гламура! Две шлюхи, две… Да что со мной происходит?!

– Алена, поверь мне, это лучшее, что может быть – коллекционировать мужиков. – Она натягивала чулки, не стесняясь меня. Я увидела аккуратную работу ее эпиляторши… И окончательно пришла в себя.

– Я бы хотела одна, конечно. Но я не могу тебя просить, чтобы ты отказалась.