вы…

Как же его купить-то, на что? Попробуем на лесть.

– Потому что вы чувствуете моду так же остро, как редактор глянцевого журнала…

Я усиленно подавала сигналы опознавания по системе свои—чужие. Он должен понять, что это свои, свои!

– Я, как вы, считаю, что глянцевая индустрия – очень актуальное явление. Гламур – это тренд развития общества. И не только российского, правда?

– Ну да, согласен.

Уже теплее. Кажется, он начал меня слушать.

– Вот. Мы очень хотели бы участвовать в работе Форума. От нас могут приехать десять человек…

– Подождите, подождите… Как, вы сказали, вас зовут?

– Алена.

– Так вот, Алена, я не совсем понимаю предмет разговора.

Что это за игры? В Лондоне плохо слышно, что говорят в Москве?

– Я даже никогда не видел ваш журнал. Как, вы сказали, он называется?

– Gloss. «Глянец». Я же вам сразу представилась.

– Да, да, возможно. С журналом, который я не знаю, Форум не будет работать.

– Послушайте, у нас уважаемое издание, тиражи… – я ринулась на защиту издания с открытым сердцем и гранатой в руке, готовая подорвать основы британской демократии, если она угрожает репутации родного глянца. Что себе позволяют? Березовского не выдают, Закаева укрывают, Абрамовичу продали «Челси» и учат нас жизни из своего туманного далека. Олигархическое лобби. Приют убогого чеченца.

– Я все понимаю про тиражи. И зачем это журналу вашему нужно, тоже понимаю. Но зачем это нужно Форуму?

– Ну, как… – Я не нашлась, что ответить. Я полчаса пыталась поджечь этот фитиль, но бесполезно. В сыром альбионском воздухе шнур подмок. Коммуникация не состоялась.

– У меня мало времени, давайте закончим. До свидания.

Я швырнула трубку.

– Что случилось? – Вера смотрела на меня с беспокойством. – Ты с кем говорила?

– Да гады они! Суки эти лондонские! Журнал они наш не знают, представляешь? Ведут себя так, как будто на Биг-Бене родились. Пеленки им меняла королева Елизавета. Отказались они, не хотят с нами работать.

– А они сказали, какие журналы у них будут? «Вог» или «Базар»? – Вера теперь была менеджером отдела маркетинга, и провал миссии с Лондоном касался ее напрямую.

– Я не спросила. Он мне сказал, что «Глянец» никогда не видел. И точка. Это принцип их отношений с реальностью. Если он не видел журнал, значит, журнала не существует!

– Ну да, нормальный принцип этой тусовки. Ты не расстраивайся. Полозова, знаешь, сколько таких историй прошла? Каждый раз мордой об стол. Это потом ее начали везде приглашать, узнавать, подарки присылать… Ирка рассказывала, что сначала даже плакала, потому что ее просто игнорировали. Долецкую и Эвелину поздравляют, в газете вашей «Бизнес-Daily» олигархи им слова пишут, а Полозовой – открытка за три копейки или факс пришлют. Представь, как обидно! И тебе придется выгрызать все с боями. Мало времени еще прошло, чтобы тусовка тебя знала. Года два – и ты врастешь. Будешь сама двери ногой открывать.

– И говорить всем – а вы кто? Я вас вообще плохо вижу! Вы где? В Лондоне? А это где?

– Вот именно! Все так и будет!

До обеда надо успеть внимательно посмотреть номер. Пока я прочла только свое письмо. Медленно и с удовольствием гладила глазами строчки, идеально пригнанные друг к другу. Шрифт, стиль, мысль – все это отлично сочеталось с моей фотографией.

Я перелистывала страницы. Каждая буковка на своем месте. С тех пор, как меня назначили, я кое-что научилась делать. И даже лучше Ирки. Раньше журнал бесконечно тасовал колоду одних и тех же имен – Олеся Судзиловская, Анастасия Волочкова, Алсу, Юлия Бордовских, Алина Кабаева. Теперь, с моим приходом, знакомство глянца с миром расширилось: в нем появился балет (Ульяна Лопаткина), опера (Анна Нетребко) и немного мужчин (Иван Вырыпаев, Кирилл Серебренников, Сергей Минаев).

А вот и они: