досадой разведя руки в стороны. Впрочем, не с такой уж и сильной досадой, скорее с вежливостью.
– Да успеем еще... поговорим. В другой раз. Романов, пока!
– Пока, пока... Владу привет передавай. Как он там, кстати?
– Да нормально все.
– Ну и ладно. Приходите как-нибудь, посидим...
– Придем, конечно. Или вы к нам.
– Ага...
В прихожей Светка вдруг глянула на нее пристально, спросила в лоб:
– Лиз, а у тебя точно все в порядке? Какая-то нынче ты невеселая...
– Да нет, все хорошо!
– Правда? А то мне показалось...
– Правда, правда. Просто у тебя самой личное счастье через край плещется, вот тебе и кажется, в сравнении с другим... Я очень рада за тебя, Свет!
– Спасибо... Я и сама за себя рада. Ну, ты заходи!
– Зайду, конечно! Пока!
– Пока, Лиз...
– Теть Лиза, а папа не звонил?
Ленка основательно пристроилась на кухонном диванчике, за обе щеки уплетая свой поздний ужин. Лиза вздрогнула, глянула на нее чуть испуганно, улыбнулась – вопрос, конечно, хороший ты задала, девочка. Будто мысли мои тревожные прочитала...
– Нет, Ленусь, не звонил. Там, на даче в Коптяках, сотовой связи нет, надо на пару километров отъехать, тогда, может, мобильник сигнал возьмет...
– Ну, так и отъехал бы! Что ему, трудно? Мы ж волнуемся!
– Ну, может, некогда ему... Какие-то там полки бабушка просила сделать. В погребе, что ли.
– А что, это так долго – полки в погребе делать?
– Не знаю, Лен... Наверное, завтра утром появится. Или позвонит...
– Все-таки странно, теть Лиз. Раньше всегда звонил, когда задерживался. Может, случилось чего?
– Да ничего не случилось, не волнуйся. Посуду помоешь, ладно? Я спать пойду.
– Ага, идите. А то у вас и правда лицо уставшее. И мы с Максом тоже хороши – гуляем целыми днями, а вы тут одна с Сонечкой, целый день у плиты... Хотите, я завтра обед приготовлю? Хотя нет... Завтра же мы с утра на каток собрались...
– Да ничего страшного, Лен, отдыхай на здоровье. И вообще... Я не устала. Подумаешь, обычные женские дела. Спокойной ночи, Лен.
– Спокойной ночи, теть Лиз...
Телефон зазвонил, как только вошла в спальню. Увидела долгожданное имя на дисплее – наконец-то! Вспомнил, что у него семья есть, отъехал-таки на пару километров!
– Ну, как вы там? Все в порядке?
– Да, все как обычно, Влад...
– Лена приехала?
– Приехала, третьего дня еще. А ты когда появишься? Ты же говорил – на три дня...
– Не знаю, Лиза. Мама просила еще доски на чердаке разобрать, ворчит, что летом не успел.
– Да, я понимаю. Конечно, Влад... Доски и все такое... Но мне на работу надо пораньше выйти, у меня отчет, ты же знаешь!
– Ну, пусть Анна Сергеевна с Сонечкой посидит... До конца каникул всего три дня осталось!
– Да она-то посидит, просто неудобно ее на целый день напрягать...
– А ребята что, не могут?
– Не знаю. Могут, наверное. Ладно, делай свои полки, разбирай чердак, мы уж тут как-нибудь сами справимся! – проговорила сердито, сама испугавшись ноток явного раздражения в голосе.
– Лиз, ну что ты сердишься?
– Нет, вовсе не сержусь...
– Ну, хорошо, я завтра к вечеру приеду... Брошу все и приеду. Договорились? Ты только не сердись! Успеешь, сделаешь свой отчет! А с утра с Сонечкой пусть Анна Сергеевна останется, или Ленку с Максом озадачь. В конце концов, совесть иметь надо! Здоровые лбы, сели к отцу с матерью на шею, запрягли и поехали...
Она лишь усмехнулась грустно – надо же, как заговорил... Еще и Ленка в это «запрягли и поехали» попала. Обычно он о ней слово лишнее боится сказать, чтоб обидой, не дай бог, не прозвучало. Хороводится вокруг нее ласково – все Леночка да Леночка. А тут вдруг – Ленка... Да еще и озадачь...
– Ладно, Влад, кого-нибудь озадачу. Значит, ты к вечеру появишься?
– Постараюсь, по крайней мере.
– Хорошо. Давай, жду...
Гудки отключения заверещали в трубке так истошно, будто дождаться не могли, когда завершится их разговор. А может, связь оборвалась? Даже не попрощались толком, привычного «целую» не успели сказать...
Ладно, проживем и без мобильных поцелуев. Надо маме позвонить, пригласить ее в няньки-хозяйки на завтра, да спать поскорее ложиться. Отчет – дело не шуточное. И без того со сроками затянула...
Гулкие коридоры офисного здания, где приютилось несколько кабинетов их фирмы, встретили сонно-проснувшейся неприязнью – чего, мол, в неурочное время приперлась? Слушай теперь, как отдается эхом стук твоих каблуков по каменным плитам... О, а дверь в мастерскую открыта! Значит, не одна она здесь такая, озабоченная делами птаха утренняя... Потянула на себя дверь, осторожно просунула голову, огляделась.
– О, Тигранчик, привет! А ты чего тут делаешь? У меня, понятно, отчет, а тебя чем длинные каникулы обидели?
– Привет, Лизок... Заходи, кофе со мной выпьешь.
– С удовольствием... Так все-таки – чего приперся-то?
– Да у меня тут кое-какая халтура наклюнулась... В общем, решил на левом заказе подработать, а тут и тебя черти принесли. Надеюсь, не настучишь?
– А то! Настучу, конечно. Вот сразу и положу на стол заявление Пал Степанычу – так, мол, и так, довожу до вашего сведения... Или эта бумага не заявлением называется? Погоди, а как же? Доносом, что ли? Ну, тогда будет – доношу до вашего сведения...
– Ладно, кончай резвиться, Лизавета, давай кофе пить.
– Давай...
Она с удовольствием плюхнулась на крутящийся стул за соседним столом, взяла в ладони горячую чашку с кофе. Отхлебнула, улыбнулась и вдруг спросила ни с того ни сего, сама от себя не ожидая:
– Как там Эльза поживает, Тиграша?
– Эльза? Какая Эльза? – уставился он на нее немного испуганно.
– Здрассьте, какая! Девушка твоя! Новогодняя!
– А... Да никак, в общем... То есть не знаю. Пришла, ушла, подумаешь... Не было никакой Эльзы, Лиза. Забудь. Не бы-ло. Поняла?
– Хм... Ладно, как скажешь, конечно... И когда ты только за ум возьмешься, Тиграша? Тридцать три года парню, а все нагуляться не может! Нет, надо срочно тебя женить, иначе так и состаришься холостяком! Вот я вчера одного такого уже наблюдала, но ему в отличие от тебя с подругой жизни повезло... Это Петька Романов, муж моей подруги. Да ты его видел, они у меня со Светкой на дне рождения были! Тоже все никак жениться не хотел... Зато из него знаешь какой замечательный муж и отец получился? Пальчики оближешь, вот какой!
– Ну что же, бог в помощь, как говорится... – чуть улыбнулся Тигран, глядя на нее очень пристально, будто изучая.
– Нет, я тебе серьезно говорю! Еще годок-другой проходишь в холостяках, потом вообще не женишься! Будешь в женщинах одни недостатки видеть... А у них, у сердешных, все недостатки в том и заключаются, что достоинства невостребованными пропадают. Да многие женщины самые красивые ухаживания готовы
