как он мог узнать, на каком поезде я поеду… и в каком вагоне? Я резко тряхнула головой и постаралась сосредоточиться на чем-нибудь другом, на чем угодно.

Например, на Фрейзере. Запрет был снят, дамбу прорвало — и хлынул поток. Мой ангел в снегу. Бредет из церкви, как мистер Рочестер, — я не видела этого, но легко могла себе представить. Кривая улыбка, добрые глаза, готовность рассмеяться… Лондон приближался со своими пригородами, железнодорожными станциями. Я не могла… но я думала… Хотя надеяться было не на что. Ведь это день его свадьбы. В конце концов, он же все-таки появился, верно? С опозданием на полчаса, но он был готов и собирался жениться.

На вокзале Ватерлоо я пробиралась сквозь толпу, понимая, как смехотворно выгляжу в своем нарядном платье и с перепачканным лицом, но мне было плевать. Я хотела попасть домой — и побыстрей.

На площади я поймала такси. Было холодно, но меня согревало пальто Энгуса. Пожалуй, заберусь в постель и проведу так весь день. Самое разумное решение.

Я поднялась на крыльцо и негромко постучала, не решаясь отпереть дверь своим ключом. Линда была тут как тут.

— Извини, — произнесла я через дверь. — Мне очень жаль. Свадьба расстроилась, и я не знала, куда податься… Пожалуйста, можно войти?

Линда приоткрыла дверь и сквозь щелочку подозрительно посмотрела на меня.

— Я так и знала, что ничего не выйдет, — горестно вздохнула она и неохотно впустила меня.

— Спасибо, — искренне сказала я. — Обещаю — чем бы ты ни занималась, я у тебя под ногами путаться не буду. Залезу под одеяло и просижу под ним, пока не разрешишь вылезти. А может, и дольше.

— Ладно уж. Можешь присоединиться к своему другу на кухне. Мы тут очень мило поболтали.

К другу? Поболтали? О чем это она? Уж не Фран ли вернулась? Несмотря ни на что, я бы ничего не имела против того, чтобы поговорить с ней.

Я медленно переступила порог кухни — и начисто лишилась дара речи.

Холод адский: окно было открыто настежь, как и дверцы холодильника и морозилки. И повсюду — фигурки животных самых разных размеров. Жирафы, пеликаны, валлаби… Как живые. Казалось, вот-вот сорвутся с места и продолжат свой полет или бег.

Кухонный стол вернулся на место. И за ним сидел Фрейзер. Усталый, измученный, но при моем появлении он улыбнулся.

— Потрясающе, правда? Я кивнула.

— Похоже, твоя соседка из тех, кто прячет свечу под кровать.

Я повернулась к Линде:

— Это ты их сделала?

Она покраснела и передернула плечом.

— Из чего они?

— Из шоколада.

Я обернулась в изумлении.

— Это все — шоколад!

— Я скульптор, — застенчиво произнесла Линда. — Сегодня их заберут на выставку. Я обычно делаю маленькие, а большие нужно делать быстро, чтобы они не растаяли. Сейчас я их расставила на холоде, чтобы затвердели. Их скоро заберут.

— Господи… — Я разглядывала съедобный зоопарк. — Они просто великолепны.

Линда улыбнулась. Это было настолько редкое зрелище, что я невольно улыбнулась в ответ. А мне улыбнулся Фрейзер. Извиняющейся, кривой ухмылкой. Как в финале «Бешеных псов», только наоборот.

Сердце ухнуло куда-то на самое дно моих туфель. Мы с Фрейзером смотрели друг на друга, будто загипнотизированные.

— Если хотите, можете съесть черепаху, — смущенно предложила Линда. — Она плохо получилась.

— Спасибо, — сказала я. — Но она слишком красивая, чтобы ее есть. Ну, для черепахи.

Я не сводила глаз с Фрейзера. Поняв, что кое-что происходит, — бедная, дам ли я ей когда-нибудь почувствовать себя как дома в ее собственной квартире? — Линда ретировалась.

Стало совсем тихо.

— Ну? — спросила я наконец с деланной беззаботностью.

Фрейзер опустил голову.

— Знаешь, я никогда не хотел жениться.

Я вскинула бровь.

— Правда, не хотел. Все произошло так быстро, и только после помолвки я начал понимать… как это неправильно. Конечно, не без твоей помощи и помощи моего братца.

Я отвела взгляд.

— Ха.

— Я и глазом не успел моргнуть, как начались приготовления к свадьбе. Я чувствовал… ну, мы же были помолвлены. Я дал ей обещание. Нельзя же было разрывать все только потому, что я передумал.

— Нет, как раз чем раньше это сделаешь, тем лучше.

— Может быть. Но стоило мне об этом заикнуться, Аманда просто отмахивалась. Говорила, что все будет прекрасно.

— Не думаю, что ей был нужен непременно ты.

— И я не думаю. — Фрейзер вздохнул. — Ты знаешь, я молился весь вчерашний вечер. Я не верю в Бога, но вчера готов был поверить. В кого-то, кто наставил бы меня на истинный путь.

— Средневековые рыцари так часто делали.

— Знаю. Колени болят.

— И?.. Помогло?

— Нет. Я сидел в церкви целую вечность — дремал, просыпался… А часов в одиннадцать вдруг опомнился. Я просто здоровый трусливый ублюдок, и надо смотреть своей судьбе в лицо. Это мне наказание за то, что я не посмотрел ей в лицо раньше.

— Гм.

— Я не думал, что она устроит… ну, то, что устроила. Думал, она подождет и намылит мне шею за опоздание.

— Наверное, она тоже была не в лучшей форме, — заметила я.

— Кажется, да. Брр.

— Что?

— Ничего. Передергивает каждый раз, как вспоминаю, что она там наговорила. А тебе-то каково, бедная…

Фрейзер коснулся моего лба, и я вдруг спохватилась, каким же пугалом, наверное, выгляжу.

— На самом деле совсем не больно. Это просто царапина от шипов.

— Она могла глаз тебе выколоть.

— Была бы одноглазой.

Фрейзер улыбнулся и нежно погладил царапину. Я дернулась.

— Если не считать этого, — произнес он, — Аманда оказала мне услугу. Я выкрутился, и ей некого в этом винить.

— Кроме тебя.

— Это точно. Вина целиком и полностью моя. Я имею в виду — я не выгляжу в этой ситуации бессердечным мерзавцем. Потому что я действительно не такой. По крайней мере, я так думаю.

— И я.

Рука Фрейзера все еще касалась моего лба.

— Почему ты здесь? — спросила я.

— Чтобы увидеть тебя, — просто сказал он.