Но наши истребители не упустили возможность и сверху атаковали самолеты противника.

Снова десятки осколочно-фугасных бомб полетели на фашистскую батарею и заставили ее замолчать.

— Два «мессера» атакуют замыкающую эскадрилью, — докладывает Черкасов.

После разворота от цели наши истребители отбили атаку Ме-109-х и, разгоряченные боем, носились вокруг нашего боевого порядка, демонстрируя бдительность.

Заслушав доклад Кондрашова и командиров ведомых экипажей, идем с Желонкиным на командный пункт.

— Сейчас бы пообедать!.. — мечтает Желонкин.

Но обедать не пришлось. Нетерпеливо выслушав доклад о результатах боевого вылета, командир полка приказал немедленно готовиться и в том же составе нанести удар с трех заходов по резервам противника, подошедшим к Угревичам. Летный состав цель знал. Поэтому его подготовка прошла быстро, но задержала дозаправка бомбардировщиков бензином.

Наконец, в 16.00 мы в воздухе и стремя парами Як-1 летим на цель. Около Угревичей за бугром — до пятидесяти автомашин и пятнадцать танков. На первом заходе бьем по скоплению автомашин и танков.

— Накрыли хорошо, машины горят! — радуется штурман.

На развороте вижу, как от скопления вражеских автомашин поднимаются шесть столбов черного дыма.

— Два «фоккера» слева… — доклад Черкасова заглушает очередь из пулемета.

Под самолетом пролетают трассы снарядов, а над нами на большой скорости с разворотом влево проносятся два желто-зеленых истребителя противника. За ними устремляются два наших Як-1.

Приказываю по радио усилить наблюдение за воздухом.

Второй заход выполняем с четырьмя истребителями сопровождения. После внезапной атаки «фоккеров» наши истребители нервно маневрировали около бомбардировщиков, но вступившая в бой пара истребителей не возвращалась. Десятки бомб летят на резервы и оборонительные сооружения у Угревичей. Всю цель заволокло облаком желтой пыли и черного дыма.

На третьем заходе без противодействия наносим удар по той же цели и возвращаемся на аэродром.

Доложив о выполнении боевой задачи, идем в столовую сразу обедать и ужинать. Но есть уже не хочется.

— На третьем заходе зенитки нас совсем не обстреливали. Наверное, у них снаряды кончились, — предположил стрелок-радист Черкасов.

— Если ты еще так прошляпишь «фоккеров», как сегодня, то у истребителей найдутся снаряды и на тебя, и на нас, — ответил ему Желонкин.

— Я до сих пор не пойму, откуда выскочили эти истребители, — смущенно оправдывается Черкасов.

— Когда собьют, понимать будет поздно. Надо внимательнее следить за воздухом, — продолжал прорабатывать Черкасова штурман.

Большое значение в ходе активных боевых действий бомбардировщиков имела воспитательная работа. Летчики, штурманы, стрелки-радисты, прорываясь к целям сквозь вражеский огонь и атаки истребителей, испытывают большие психологические и моральные нагрузки. Полет к цели, преодоление противодействия, удар по противнику, воздушный бой, где каждый дерется за себя и за своих товарищей, требуют высокого духовного и физического напряжения. Поэтому в боевых вылетах так важны пример командира, политработника и беззаветная боевая дружба.

На другой день из информации с линии фронта мы узнали, что на направлении Севска наши войска прорвали первую полосу обороны противника на шесть-восемь километров.

С утра 27 августа, для поддержки ввода в бой и наступления соединений 2-й танковой армии на Севск, нам приказали в течение дня наносить удары по танкам, артиллерии и живой силе противника непосредственно перед наступающими войсками. В первом вылете командир полка приказал мне всем полком с двух заходов нанести удар по артиллерии и автомашинам противника в районе Лененим. При постановке боевой задачи летному составу особое внимание я уделил изучению линии фронта и сигналов ее обозначения для исключения сбрасывания бомб по своим войскам. Чтобы повысить эффективность удара, я приказал сбрасывать бомбы по сигналам ведущих в эскадрильях и звеньях, на самолетах которых летели такие снайперы бомбовых ударов, как Чернышов, Рябов, Черногорский, Полетаев и Тимонин.

Напряженное сражение, развернувшееся вокруг Севска, было видно еще издали при подходе к линии фронта. Земля кипела и вздымалась от сотен одновременных разрывов снарядов нашей артиллерии. Над Севском в смертельной карусели вился клубок наших и вражеских истребителей. Огненными метеорами, оставляя в небе черный след, летели к земле сбитые самолеты.

В пыли и дыму, стоящих над районом сражения, по вспышкам выстрелов с трудом находим две стреляющих артиллерийских батареи противника южнее Лененим, а на западной окраине этого пункта обнаруживаем восемь танков и до шестидесяти автомашин.

— Пять вправо, так держать, — передает Желонкин.

Через боевой порядок полка и рядом проскакивают наши «яки» и «фоккера», но нас не атакуют. Связанным смертельной схваткой вражеским истребителям не до бомбардировщиков.

— Бомбы сброшены. Обе батареи огонь прекратили. Разворот, курс сто, — отрывисто передает Желонкин.

По дорогам к Севску с запада и севера, поднимая тучи пыли, движутся колонны немецких автомашин, танков и артиллерии. Как потом выяснилось, это подходили к району сражения пехотные и танковые дивизии немецких войск[177].

Веду полк на повторный заход к началу боевого пути. Навстречу, выше нас, летят на цели колонны бомбардировщиков Пе-2, а ниже нас, изрыгая пламя пушек и ракет, шестерками и восьмерками фашистские войска и оборонительные сооружения атакуют штурмовики.

— Смотри, командир, какая сила, не то что в сорок первом, когда нам поддавали и сверху, и снизу, — радуется Желонкин.

Гордость за мощь нашей армии и авиации охватывает и меня.

На втором заходе две зенитных батареи противника начали обстреливать нас еще до пролета линии фронта. Между самолетами и выше разрывалось одновременно по восемь снарядов. Но маневрировать нельзя, штурман прицеливается.

— Бомбы сброшены, горят пять автомашин, — докладывает штурман.

Сразу же левым разворотом вывожу полк из-под зенитного огня и беру курс на аэродром. Во втором вылете наш полк под командованием Бебчика ударом по подходящим к Севску резервам уничтожил один танк и несколько автомашин с пехотой.

В этот же день наши войска овладели Севском. Бомбардировщики в эти дни оказали ощутимую поддержку наземным войскам. На другой день мы получили копию телеграммы с отзывом 2-й танковой армии, в которой говорилось: