Кадзама вырвал таракана у него из пальцев и, отнеся его к мойке, смыл вместе с водой. Затем вымыл руки и вытер их о джинсы.
Хоакин без сил откинулся на спинку кресла-качалки.
Кадзама в замешательстве посмотрел на Рюмона:
– У этого старикана есть пара-тройка причуд. Он не любит темноту, и в доме у него круглый год горит свет. Тараканов, сороконожек и других многоногих тварей он боится, но почему-то сразу сует в рот. Вроде как болезнь какая-то.
Хоакин затрясся, хихикая:
– Хи-хи… А Гильермо-то умер. Окочурился он, говорю тебе. Вместе с золотом Орлова, которое украл Болонский.
Рюмон внимательно посмотрел на Хоакина. В голове зазвучали слова последнего солеа, которое он слышал вчера вечером.
Если спуститься вниз по реке, найдешь там золото. Украл его русский, но на самом деле это наше сокровище.
Да, слова были именно такие. Болонский. Орлов. Все русские фамилии. Интересно, кто эти люди?
Вдруг его осенило.
Орлов. Когда он собирал материалы для своего диплома на тему «Вмешательство Сталина в испанскую гражданскую войну», ему однажды попалось это имя в документах.
Тогда он выяснил, что довольно большое количество золота из золотого запаса Испании, хранившегося до тех пор в банке страны, было отдано правительством Республики на сохранение Сталину и что перевозка этого золота была поручена Александру Орлову, главе НКВД в Испании. Неужели Хоакин говорил об этом самом Орлове?
Золото Орлова. Рюмон почувствовал, что его бросило в пот.
Кадзама снова начал оправдываться:
– Хоакин, когда разволнуется, всегда начинает о золоте говорить. Оттуда и пошло его прозвище – Хоакин эль Оро – Золотой Хоакин. Он ведь и песню поэтому написал – золото у него накрепко в голове засело. Но все его истории такие фантастические, что его никто не слушает.
Гильермо и Орлов. Какая между ними могла быть связь?
Рюмон присел рядом с Хоакином на корточки:
– Пожалуйста, Хоакин, расскажи мне, где и когда ты встречался с Гильермо. Ты уверен, что он и правда умер?
Хоакин сдавленно захихикал.
– Помер он… точно… вместе с золотом… в пещере, понимаешь? В октябре тридцать шестого. Как же мне забыть?
– Что-то здесь не так, Хоакин. Гильермо в феврале тридцать седьмого в Малаге захватил зенитное орудие Республики и был за это награжден Боевым Крестом. Мертвец отличиться в бою не может.
Хоакин вытаращил правый глаз:
– Ты… ты что? Гильермо еще жив?
– Жив он сейчас или нет – не знаю, но, во всяком случае, в октябре тридцать шестого он не умер. Я завтра еду в Ронду встречаться с человеком по имени Хасинто Бенавидес. Он получил Боевой Крест вместе с Гильермо. Если я его отыщу, я попробую разузнать у него о судьбе Гильермо.
Хоакин схватил Рюмона за рукав пиджака:
– Врешь ты! Его тогда Болонский в пещере застрелил.
– Где? В какой пещере?
Хоакин закрыл лицо дрожащей рукой:
– Забыл я… вспомнить не могу.
Он замолчал, обхватив голову руками.
– Я слышал, – сказал Кадзама подавленным тоном, – что во время войны Хоакину пришлось провести несколько месяцев в какой-то пещере. И что когда его наконец вытащили оттуда, у него что-то случилось с головой. Вот, например, он боится темноты и к насекомым как-то странно относится – всё последствия этого.
Рюмон встал.
То, что Хоакина так заинтересовал его кулон, доказывало, что он действительно знал Гильермо.
Но когда и при каких обстоятельствах встречался этот старик с Гильермо? И что означала эта фраза Хоакина, что какой-то Болонский застрелил Гильермо?
Был ли Гильермо действительно мертв или Хоакин ошибался? И какое отношение ко всему этому имел Орлов?
Рюмон подумал, что встречей с Хоакином он обязан таинственной силе кулона, однако на этом полоса удачи закончилась.
Если у Хоакина и правда с головой не все в порядке, то дальнейшие расспросы будут пустой тратой времени.
Кадзама убрал с пола осколки бокала и поставил на стол новый. Хоакин даже не пошевелился.
– Спасибо тебе, Хоакин. До свидания, – обратился к нему Рюмон и, сделав знак Кадзама, направился к выходу. По-видимому, он неплотно закрыл дверь – она была приоткрыта.
Он первым вышел в коридор. Где-то наверху послышался скрип половиц.
Спускаясь по лестнице, Кадзама проговорил:
– Хотите, я завтра вместе с вами съезжу в Ронду? Я те края хорошо знаю – у меня там много приятелей.
– Было бы неплохо. А тебе это не в тягость?
– Если стол и дорога оплачены – вовсе нет.
Перегнувшись через перила, Маталон наблюдал с верхнего этажа за двумя японцами.
Один из них был Кадзама. Второй тоже был ему знаком – он видел его вчера вечером в «Лос Гатос». Он задел Маталона рукой, когда тот выходил из кабака, чтобы последовать за Хоакином до его логова. Вроде бы он представился следователю как Рюмон.
Когда шаги японцев затихли, Маталон спустился по лестнице в комнату Хоакина.
Минут десять назад, когда Маталон пришел к Хоакину, из приоткрытой двери доносились голоса. Он не ожидал, что его опередят, и ему было досадно.
Однако, прислушавшись к разговору внутри, Маталон понял, что выиграл больше, чем проиграл. Пожалуй, японцы даже облегчили ему задачу. Теперь нужно было разок нажать на Хоакина, и дело с концом.
Маталон вошел в комнату и тихо запер дверь на ключ.
Хоакин, сжавшись в комок, сидел в кресле-качалке. Отодвинув стол, Маталон встал рядом, возвышаясь над Хоакином. В комнате витал какой-то странный запах, и Маталон невольно сморщился.
Почувствовав его присутствие, Хоакин приоткрыл глаз.
Увидев Маталона, он насупился:
– Ты кто еще такой? Если вор – напрасно стараешься. Брать у меня нечего.
– Ничего я брать у тебя не собираюсь – кроме того, что у тебя в голове.
Хоакин оскалил зубы в усмешке.
– В голове тоже хоть шаром покати. Только что приятели приходили и все унесли подчистую, – проговорил он и протянул руку вперед. Стола перед ним, однако, не оказалось, и его пальцы наткнулись на пустоту.
Он попытался приподняться, но Маталон усадил его обратно грубым тычком в грудь. Кресло со скрипом закачалось.
– Да что ж ты делаешь-то? А ну уходи отсюда. Я хочу выпить и поспать.
– Ответишь на мои вопросы – и напою тебя, сколько ни запросишь. А если спать хочешь – могу и это устроить. Уложу тебя хорошенько – вообще не проснешься.
Хоакин беспокойно заморгал единственным глазом.
– Что ты узнать-то хочешь? У такой старой развалины?
– Про золото Орлова – что ж еще?
