люди, много военной техники и всюду стреляют, да люди как-то живут, верят в мир и считают, что ситуация с каждым днем улучшается. И Аврора сама в этом убедилась, потому что в Грозном уже есть адвокатская контора, и Аврора решила идти цивилизованным путем. А иного нет, потому что прокуратура, суд, милиция и остальные правовые службы отгорожены от народа блок-постами и стенами так, что Китайскую стену легче обойти.

А адвокат, мужчина пожилой, опытный, Тау-совых знает, называет заблудшими дурачками, да уважает, и он прямо говорит, что нужно заплатить выкуп.

Вот тогда Аврора позвонила Цанаеву, чтобы выслал деньги. Не хватало, еще просила. Вроде всех ублажила. А ее, как в России принято говорить и порою делать, кинули.

Правда, адвокат был честным, а вот местный прокурор и его подельник — милицейский чин какой-то непонятной службы ОРБ или ОБР, в общем, подчиняется только Москве, туда эти молодые сотрудники вроде укатили с деньгами, пропали, на связь не выходят, и их никак не найти.

Вот когда Аврора, как потом в Москве объяснили, вступила в связь с боевиками. Это сноха кому-то звонила, о чем-то договаривалась, как выяснилось, искала друга братьев Таусовых — вместе воевали.

Поздно ночью в их квартиру пришел обросший, здоровый, обвешанный оружием мужчина — охрана в подъезде и во дворе, а на нем форма подполковника, где в двух местах — «МВД России». Он спокойно выслушал Аврору и ее сноху. Коротко сказал, что тех, кто деньги взял, он не знает и пока, по крайней мере, связаться не может. А вот племянника вытащить постарается.

— Я его хорошо знаю, слово сдержит, — постановила сноха, и к удивлению Авроры, ровно через сутки, тоже в полночь, этот подполковник лично племянника доставил и скоро уходя сказал:

— Больше меня не беспокойте. Сам хожу по лезвию ножа, ненароком вас подставить могу.

На это Аврора и не обратила внимание, обнимала любимого племянника. Еще день она внушала юноше, чтобы больше в горы не ходил, а учился. Дала деньги на загранпаспорт — за большие деньги обещали сделать, и спешно вылетела в Москву.

Об этом у чеченцев говорить не принято, но у Авроры из-за этих перелетов и переездов, а более, из- за нервного перенапряжения, возникли проблемы с беременностью. Посредством старых знакомств, а может, даже при помощи жены, первой жены, — это Цанаев точно не знает — Аврора легла в больницу для сохранения плода. Врачи рекомендовали ей полежать хотя бы пару недель, но она, как ей стало лучше, через неделю засобиралась в путь — она боялась не только за плод, но и очень волновалась и скучала по Цанаеву. И вот на границе, в аэропорту Шереметьево-2, ее вновь задержали.

Она думала, что снова откупится, но на сей раз дело оказалось серьезным, ее из аэропорта отвезли куда-то в центр Москвы, в светлое, но давящее своей подвальностью помещение, где долго ничего не объясняли, пока не появились ее личные кураторы — уже старые знакомые — Бидаев-младший и майор Федоров: устроили так называемый перекрестный допрос. А начали с того, что спросили:

— Все же ты приехала в Москву, Россию, хотя и божилась, что более не сунешь сюда нос? — а потом: — Твоя сноха — религиозная экстремистка, твой племянник — на сто пудов потенциальный террорист- боевик.

— Он калека, инвалид войны, — возмутилась Аврора.

— Есть инвалиды Отечественной и Афганской войны. А в Чечне мы наводим конституционный порядок. А твой племянник инвалид, а занимается восточными единоборствами.

— Он отличник учебы, ученым хочет стать.

— Да, Бог с ним. Речь не о нем, а о тебе… Ты-то все-таки пошла на связь с боевиками.

— Я не знаю никаких боевиков.

— А этого знаешь? — ей показали фотографию того чеченца-подполковника, что спас племянника.

— Знаю, — удивилась Аврора.

— А знаешь, что он, как террорист-боевик, во всероссийском розыске?

Для вескости своих слов они тут же раскрыли сайт «Особо опасные преступники», и там действительно фото и краткая биография, так сказать, послужной список преступника и в конце подчеркнуто — «в данный момент замначальника РОВД, подполковник милиции».

— Ха-ха, — невольно прыснула Аврора, — так оно и есть, он был в милицейской форме — «МВД России». Он же в розыске — опасный преступник?

— Эти менты — все суки, — почти в один голос заключили допрашивающие.

На что Аврора выдала то, что она всегда, как аксиому, твердила:

— Спецслужбам террористы нужны. И где процветает терроризм, процветают спецслужбы.

— Как ты к такому выводу пришла?! — ерничает Бидаев.

— Вы подсказали, — отпарировала Аврора.

Как бы там ни было, а накал допроса после этого спал. Федоров посмотрел на часы, мол, поздно, встал, беззаботно потянулся и как-то демонстративно покинул помещение. А Бидаев придвинул кресло поближе к Авроре и перейдя на чеченский:

— Хм, гулять в ночной клуб пошел… Эти гады всю Россию на откуп жидам отдали, нас подставили, — он пристально глянул на Аврору и не увидев ее реакции: — Мы должны Россию спасать. А то больше всех мы пострадаем.

— Ну и Россия, раз такие, как ты, ее спасать должны, — ухмыльнулась Аврора. — Ты лучше спасай свою душу, и меня выпусти — ни за что задержали. Мне нужен адвокат.

— Адвокат? — в такт ей тоже попытался ухмыльнуться Бидаев. — А больше ты ничего не хочешь?.. Короче, уже поздно, и я устал. Нам от тебя многого не нужно. Ты работаешь на нас, то есть в интересах России, подпишешь документ и будешь жить припеваючи, ну, конечно, исполняя наши поручения. Нас интересуют твои опыты, чем занимается норвежская наука и прочее.

— Ничего я подписывать не буду, — твердо заявила Аврора. — Мои опыты все опубликованы. И страну свою защищаю, на конференциях выступаю как представитель России, и докторскую буду защищать в Москве.

— Ты должна сотрудничать с нами, — перебил ее Бидаев, — и это облегчит тебе жизнь. Подпиши документ ия…

— И ты завербовал меня? — в свою очередь перебила Аврора. — Никогда! Мы, Таусовы, чистых кровей. Таусовы никогда не были стукачами, и поэтому вы нас преследуете.

Это могли понять только чеченцы. Бидаев от злости вскочил, сверху, уничтожающим взглядом посмотрел на нее и сквозь зубы, уже на русском:

— Либо ты подпишешь, либо… — он сделал паузу, а она с вызовом, тоже на русском:

— Нет. И не мечтай.

— Тогда и ты не мечтай о Норвегии, о науке, — он снова сел перед ней и с ехидцей в ее лицо: — Знаешь, что я сейчас сделаю? Пущу новостную строку — «в аэропорту задержали террористку. Фамилию в интересах следствия не разглашать». А фото представлю. Просто кнопку нажму, — подошел к компьютеру. — Считаю до трех — раз, два, три, — он нажал, с напускной торжественностью. — Теперь посмотрим, как ты в Норвегии работать будешь, террористка!

— Не мужчина ты, — на чеченском выдала Аврора.

— Чего?! Ах ты, сучка, — он подскочил к ней и звонко прозвучала оплеуха, отбросив в сторону ее голову.

Аврора звука не проронила, только позабытая было маска улыбка-ухмылка появилась на ее лице и она через паузу, тоже на чеченском, выдала:

— Мы все получим по заслугам.

— Что? — вскрикнул Бидаев. — Ты намекаешь про моего отца? Я не забыл, что его у твоего дома убили.

— Благослови его Бог, если захочет, — спокойной хочет быть Аврора, — только мы-то все знаем, эту школу войны и террора прожили… Убили-то твоего отца ваши коллеги, — она сделала ударение на последнем слове, — либо по их указке.

— Замолкни!

— А что молчать?! У вас командующий один, а все, кто воюет, его солдатики-игрушки: туда-сюда водит он вами. Но он ведь тоже не главный, не главный кукловод… А ты кукла, хоть и возомнил из себя…