И наливаются теплом.
Теперь я вижу это место.
И нас — с удочками.
«Вот они, — показываю я. — Вон те скалы. Огромные камни».
И мы на них — закидываем леску, пересмеиваемся, смотрим на поплавки. Это был наш секрет, мы поклялись никому не рассказывать об этом месте.
Я уже почти дошел до скал.
Где-то далеко стоит сиротливо, с распахнутыми дверями, моя машина.
Солнце уже вылезло из-за горизонта — оранжевый шар, нарисованный на театральном заднике в виде неба.
Я взбираюсь на самый верх и опускаюсь на колени.
Ощупываю холодный камень.
Выдыхаю с облегчением.
Вслушиваюсь в шум реки, смотрю вверх и понимаю: а ведь я на месте. Я стою на коленях у камней дома моего.
На скале вырезаны три имени.
Они не сразу попадаются мне на глаза. Я их увидел, лишь снова поглядев вверх.
Подойдя поближе, читаю:
Некоторое время я слышу только шум реки в ушах. Подмышки мокрые от пота. Он стекает со стороны сердца, по ребрам вниз, и верхняя часть брюк становится влажной.
Напрасно я шарю в карманах в поисках ручки и бумаги. Понятно, что их нет, но я как тот человек, что выдает заведомо неправильный ответ и глупо надеется на чудо: а вдруг угадал!
Поиски, естественно, ничего не дают, ручки с собой нет, так что я записываю имена в уме. Сначала начерно, карандашом, потом мысленно обвожу чернилами. Наконец процарапываю в памяти — так надежнее.
Томас О’Райли.
Энджи Каруссо.
Гейвин Роуз.
Ни одного знакомого имени — оно и к лучшему. Не знаю, мне кажется, если б я кого-то знал, было бы еще труднее.
Окинув камни прощальным взглядом, иду обратно, распевая вслух имена, чтобы точно не забыть их.
До машины я шел почти сорок пять минут.
Однако.
Двери закрыты, но не заперты. А вот ключей в зажигании нет. Я сажусь за руль, некоторое время смотрю сквозь лобовое стекло, потом опускаю шторку от солнца, и ключи падают мне на колени.
7
Священник
«О’Райли, О’Райли…»
Я листаю страницы телефонного справочника. Время к полудню. Я выспался и полон сил.
Нахожу двоих О’Райли. Один в хорошем районе. Другой — в плохом.
«Вот он, мой Томас, — думаю я. — Из плохого района».
Можно даже не сомневаться.
На всякий случай отправляюсь по первому адресу. Вижу красиво оштукатуренный дом с широкой подъездной дорожкой. Стучусь.
— Кто там?
Открывает высокий мужчина. Сквозь сетчатую дверь хорошо видно, он в шортах, рубашке и шлепках.
— Извините за беспокойство, — начинаю я, — но…
— Коммивояжер?
— Нет.
— Свидетель Иеговы?
— Нет.
Он явно удивлен.
— Тогда заходи.
Приглашение произносится совсем другим, гораздо более любезным тоном. Да и глаза потеплели. Я даже захотел войти в дом, но в последний момент передумал.
Мы смотрим друг на друга через сетчатую дверь. Я все никак не могу подобрать нужные слова и в конце концов решаю, что лучше сразу перейти к делу:
— Сэр, вас зовут Томас О’Райли?
Он делает шаг вперед и после паузы отвечает:
— Нет. Меня зовут Тони. А Томас — мой брат. Он живет в какой-то развалюхе на Генри-стрит.
— Понятно, извините за беспокойство, — поворачиваюсь я, чтобы уйти. — Спасибо, что уделили мне время.
— Эй, постой.
Он открывает дверь и выходит на крыльцо.
— А что тебе надо от моего брата?
Тут замолкаю я.
Потом отвечаю:
— Пока не знаю.
— Ну, раз ты все равно туда едешь, — говорит человек, — не мог бы оказать мне услугу?
Я пожимаю плечами:
— Да без проблем, сэр.
— Не мог бы ты передать ему, что сребролюбие пока не поглотило мою душу?
Эта фраза хлопается между нами на землю подобно сдувшемуся мячу.
— Д-да. Хорошо, я передам.
Уже дойдя до калитки, я слышу, что Тони О’Райли окликает меня снова. Оглядываюсь.
— Знаешь, думаю, нужно тебя предупредить, — делает он шаг вперед. — Мой брат священник.
Мы оба застываем на несколько мгновений, пока я перевариваю услышанное.
— Ага, спасибо, — говорю и наконец-то ретируюсь со двора.
А про себя думаю: «Ну, это все-таки лучше, чем муж, который бьет и насилует жену».
— …Сколько раз тебе повторять! Это не я!
— Правда?
— Эд, это не я. Если б это было моих рук дело, я бы уже все рассказал.
Данный содержательный телефонный разговор имеет место между мной и моим братом Томми. После случая на реке и нахождения «камней дома моего» я задумался: а не братец ли устроил все это?
