Человеку больно. И он на цепи. Эта цепь совсем коротенькая, держит его не за ошейник, а за руку возле кисти.
– Знаешь, пес, иногда бывает, что даже благородство не имеет никакого значения, – обратился к Заиньке человек. – Например, в его случае. Да, он благороден, не отнимешь, только это не важно, все равно его надо убить. Пес, ты умеешь приносить вещи? Вот лежит ключ, видишь? Возьми и дай мне, хороший песик!
Заинька смотрел нерешительно. Он только своей Мамочке вещи приносит!
– Ты у нас хороший, дай мне ключ! – потребовал человек.
Мардарий попытался взять зубами маленькую плоскую вещицу, но та оказалась непослушной – прильнула к каменной плите, и никак не удавалось ее схватить. Другое дело, если бы это был тапок с бантиком или подушка…
– Не получается? Тогда лапой цепляй, когтями! Давай, попробуй! Подтолкни его лапой!
Он никак не мог понять, чего от него хотят. Оставив попытки, навострил уши: удаляющийся звук машины. Злой Человек от Заиньки убегает!
– Был бы ты умный, привел бы сюда кого-нибудь из деревни, – вздохнул Келхар.
Заинька умный! Заинька догонит врага!
Прыжок в окно – и он снаружи. Взяв след, помчался туда, где замирал звук убегающей машины.
Снова долго бежал. Дороги больше не было. Нагретые солнцем каменные бугры, редкие деревья с морщинистыми желтоватыми стволами, в гуще высокой травы кто-то звенит, шныряет, суетится.
Потом, в уходящем золотом свете, показалась впереди небольшая постройка, выглядевшая так, словно кто-то ее погрыз со всех сторон. Дальше, за полем, опять была дорога, виднелись дома. След вел к постройке, туда Заинька и направился. Сейчас он Злого Человека загрызет, на куски разорвет!
Темный проем, дверь открыта. Враг стоит у дальней стены, насмешливо скалит зубы.
– Наконец-то пожаловал! Иди сюда!
Мардарий зарычал, чтобы напугать пострашнее, бросился к нему – и вдруг пол исчез. Бедный Заинька упал, ударился, а сверху с грохотом захлопнулась решетка. Он услышал смех Злого Человека.
– Вот и попался! Мозгов-то у тебя всего ничего, одни клыки да когти.
Человек заглядывал сверху. Можно до него допрыгнуть, но решетка не пустит. Как никогда хотелось разорвать его на куски: он незлого человека на привязь посадил, а хорошего Заиньку в яму заманил, вот какой злой!
– Эй, цапнешь меня? – он просунул руку между прутьями. – Ну-ка, попробуй!
Мардарий подобрался и прыгнул, но враг успел отдернуть руку, челюсти схватили воздух.
– Давай еще! – тот опять засмеялся. – На, кусай меня! На, на! Ух ты, какой злющий! Ага, не можешь!
Свирепо рычащий Мардарий прыгал и прыгал, лязгал зубами, несколько раз больно ударился о прутья, а ненавистную руку так и не поймал. Злой Человек Заиньку дразнит! Если бы здесь была Мамочка, она бы на него закричала, она никому не разрешает своего пусеньку дразнить!
Когда эта игра человеку надоела, он уселся сбоку от квадратного отверстия. Концы свисающих длинных волос оскорбительно торчали из ячеек решетки.
– Я мог бы тебя убить, – сообщил он задумчиво, глядя сверху на разъяренного Заиньку. – Запросто… Но разве я лучше? Я такой же хищник, только чуть поумнее. Ты ведь, дурья башка, за свои подвиги не отвечаешь, ты такой, каким тебя воспитала хозяйка. Прямо так бы и съел твою хозяйку… – Он подмигнул. – Мы с тобой оба хищники, и ты из нас двоих не круче, не надейся. А кроме того, если тебя убить, спросят за это с Ника. Эх, знал бы я заранее, что в кулоне грызверг, да всего не предусмотришь… Так плечо разворотил – до сих пор не заросло, только лекарства и выручают. Давно у меня приключений такого сорта не было! Как думаешь, зверюга, если Ник будет меня бояться, это заставит его жить не прошлым, а настоящим?
Заинька думал, что Злого Человека надо загрызть. Давно бы загрыз, если бы не решетка.
– Ладно, поболтали, и хватит. Сиди тут тихо, постарайся не скучать. – Враг выпрямился, так что Заинька перестал его видеть, только слышал голос. – Водичка у тебя есть, а без мяса несколько дней перебьешься. Потом за тобой придут и обратно в кулон посадят.
Затихающие шаги. Торжествующее урчание машины, за которой никто больше не гонится.
Мардарий тихонько заскулил. Мамочкиного Заиньку заперли в темной яме и ушли – это беда не лучше намордника!
Кафьярану – пограничный городок между землями побережья, некогда колонизованными раллабийцами, пришедшими с севера, и Макиштуанским княжеством, где коренной народ совсем дикий. Макиштуанцы- мужчины носят штаны, расшитые бусами-оберегами, и заплетают волосы в мелкие косички, а женщины плетут по две косы и в жару ходят с голой грудью, зато верхнюю часть лица прячут под украшенными бисером матерчатыми полумасками – иначе неприлично.
Ксават рассчитывал найти в этом городишке людей шальной удачи, согласных на любую авантюру, сулящую навар – хотя бы и на расправу с Королем Сорегдийских гор.
За несколько часов беготни кое-кого нашел. Он уже бывал в Кафьярану и знал, где искать. Истинные разбойники, готовы на все, а что не охотники – так числом задавят.
– Устроим облаву, – изложил он свой план Донату. – Вы профессионал, убьете дичь вы, а они вам помогут как загонщики. – Донат сумрачно и степенно кивнул.
– Когда они будут готовы?
– Одна нога здесь, другая там. Отправимся завтра утром. Успеем. До гор недалеко, а вы же сами говорили, что он обычно тянет до последнего, чтобы подольше побыть в человеческой шкуре. На этом его и поймаем. Наши ребята отрежут его от заповедной территории, так что он не сможет туда проскочить, и тогда вы добудете его голову.
Ксават восхищался собственным планом: истинный стратег, имперское мышление проявил! Но Пеларчи похвалил скупо, словно чайную ложку микстуры отмерил:
– Неплохо. Попробуем.
Хорошая новость: Донат с Келхаром расплевались, не придется больше терпеть узколицего урода. В последнем этапе охоты он участвовать не сможет из-за сломанной руки, и вдобавок заявил, что считает свое ученичество завершенным. Теперь этот высокородный босяк отправится в Севегодх, в свои родные края, чтобы там на оборотней охотиться. Пеларчи сдержанно пожелал ему удачи.
А нынче после обеда Келхар собрался убить Элизу. Девка-дура не подозревала, что ее ждет, зато Ксават сразу понял, не тупак ведь.
Они стояли рядышком на каменной террасе гостиницы, откуда открывался вид на Кафьярану: ближе, среди зелени садов, кирпичные домики попроще, без затей, дальше – изящные светлые постройки с башенками и изысканно очерченными изгибами крыш.
– Прошу вас, Элиза, пойдемте со мной туда, – слегка запинаясь от дикого напряжения, уламывал дуреху убийца. – Покажу вам древние храмы… Там, знаете, есть храм Девятирукого, покровителя рода Севегустов, а также храм Прародительницы… Они действующие, я спрашивал. Мы могли бы туда зайти… Если вы на это согласитесь… – в его замирающем голосе все явственней ощущался страх, но потом он совладал с нервами и заговорил уверенней. – Да просто прогуляемся, я буду экскурсоводом, смотрите, погода какая хорошая…
Его левая рука висела на перевязи, а правая лежала на пыльных каменных перилах, и Ксават видел, что мозолистая белая кисть мелко подрагивает. Только глянуть на эту руку – сразу ясно: худое замышляет! И хочется ему это сделать, и колется, потому как несдобровать, ежели поймают.
– Да, конечно, пойдемте, – приветливо отозвалась Элиза.
Не догадалась, что ее будут убивать.
Понятное дело, Келхар, при своей отвратной наружности, по части женского пола совсем свихнулся, раз его уродом считают. А он и есть урод. Ксават удовлетворенно глянул в зеркало – приятные мужественные черты, ухоженные усы, впечатление самое выигрышное! Потом посмотрел в окно: Севегуст в цивильном костюме и Элиза, распустившая золотисто-русые волосы, в длинном платье с оборками, удалялись от гостиницы по тихой улочке. Гипс для задуманного не помеха: такой, как этот Келхар, и одной рукой убьет –
