личность? А разве служил ты Делу? Ты обделывал свои делишки, холуйствуя перед Сталиным, служа Сталину, Берии и их банде. Субъективно — пусть так, говорит Петин. А объективно? А что это такое — объективно, говорит МНС. Ну, процесс становления нашего государства, социального строя, говорит Петин. Роста могущества государства... А ты уверен, что общество и государство стали могущественными благодаря вам, говорит МНС. А если это сделалось вопреки вам? Под нашим руководством, говорит Петин, значит — благодаря нам. Другое недоказуемо. А ты уверен, что построенное (пусть под вашим руководством) общество есть благо, говорит МНС. Мальчишка, взвивается Петин. За это общество сражались и сложили свои жизни миллионы лучших сынов и дочерей... Сложили они, а не вы, говорит МНС. И на каком основании вы присваиваете себе право говорить от их имени? Неужели ребята кидались грудью на амбразуры, горели в танках, самолетах ради того, чтобы такой маразматик, как ты, занимал посты, получал огромные деньги, ни черта не делая, имел все жизненные блага и гробил жизнь другим молодым ребятам?! И оставим мертвых! Спор идет у нас не с павшими героями прошлого, а с живыми прохиндеями настоящего. Согласен, говорит Петин. Назови мне, кто мог бы быть лучшим директором, чем я? Это не играет роли? И я так считаю. Ты думаешь, в мое время было возможно иное течение исторического процесса, могло быть лучше? Думаешь, те, кого мы устраняли, поступали бы иначе? Ты же неглупый парень! Ты должен знать один простой закон серьезных исторических процессов... Погоди, не перебивай! Конечно, не марксистский закон, а настоящий. Так вот, согласно этому закону руководство большим и длительным историческим процессом, в который вовлекаются миллионы людей, в конце концов становится адекватным этому процессу с моральной и интеллектуальной точки зрения. Наш интеллектуальный уровень и моральный облик был точным выражением произошедшей истории. Не мы, так другие сделали бы примерно то же самое. С незначительными вариациями. Вот сейчас у вас над умами властвуют (смешно!) такие таланты и эрудиты, как Тормошилкина, Смирнящев, Качурин, Соловейчиков, Булыга. Знаешь, чем они отличаются от нас? Не нужно пояснять? Так в чем же дело? Не зря было сказано в одной древней книге: не судите, да несудимы будете. Хорошо сказано, говорит МНС. Но судить вас все-таки будут. Не мы, так другие. Не сейчас, так позже. Будут! И осудят! И вам не оправдаться ничем, ибо содеянное вами не может быть оправдано. А если все-таки оправдают, говорит Петин. Те, которые сделают это, повторят ваши преступления, говорит МНС. Это звучит слишком высокопарно, говорит Петин. Значит, судья не ты. И вообще не вы. У вас нет аргументов против нас. Одни эмоции, да и то они заимствованы у других. А Он? — говорит МНС. Он мог, говорит Петин, но Он опоздал. А за давностью лет не судят. За давностью лет проявляют некоторое любопытство и изучают. И делают что-то другое. Так что если хотите, судите.

Петин исчез. Не расстраивайся, услышал МНС Его голос. Конечно, вы уже не сможете осудить Их, поздно. Но вы можете сделать нечто большее: понять то, что сделалось под Их руководством. А это никогда не поздно. И это будет самым страшным для Них судом. В мире есть все-таки справедливость. В чем она? В том, что все проходит и становится потому доступным пониманию и беспристрастной оценке. А ты Уверен, что Это уже прошло? — спросил МНС. Но не получил ответа.

У нас фактически господствует над умами шизофреническая концепция общества: все происходящее понимается как реализация некоего тайного и высшего замысла. Я не отвергаю первичный замысел насчет будущих событий. Но в реальном жизненном потоке происходят непредвидимые и неподконтрольные события, коренным образом меняющие ситуацию сравнительно с той, в которой возник замысел. И потому фактически происходит переосмысление прежнего замысла задним числом, возникший новый замысел относят в прошлое, фальсифицируют историю и совершают прочие махинации в угоду этой шизофренической концепции. В духе этой концепции у нас переписана вся история партии, революции и страны после революций. Но самое ужасное тут состоит в том, что реальная исторш страны сама все более приспосабливается к этой концепции, — историческая шизофрения становится шизофренией самой реальности.

Социальный интеллект Вождя создается не в качестве его индивидуальной особенности, а в качестве образца интеллекта для всех участников руководимого им процесса. То что массы потом будут подгоняться под этот образец, это само собой разумеется. Но чтобы массы можно было подогнать под него, предварительно он сам должен быть создан на уровне интеллекта массы или на легкодостижимом для нее уровне. Он должен быть предельно примитивен по существу. Вместе с тем в качестве интеллекта Вождя он должен выглядеть вершиной премудрости. И потому он должен быть создан по видимости на уровне высших интеллектуальных достижений человечества. Он должен быть предельно высоким по форме. Он создается в качестве активно действующего элемента единого процесса, и потому он должен быть четок и ясен по существу, как лозунги и армейские команды, должен исключать сомнения, варианты, кривотолки. Он должен обеспечивать единообразие поведения участников процесса. Но он создается как активно действующий элемент многообразного и изменчивого процесса, и потому он должен быть по форме двусмысленным, туманным, иносказательным, допускающим любые истолкования. Сказанного вполне достаточно для того, чтобы понять, что создание такого интеллекта — не такое уж простое дело. Нехитрое дело — быть просто идиотом. Но идиотом эпохальным, воспринимаемым в качестве гения (да еще величайшего гения всех времен и народов), — для этого кто-то должен основательно потрудиться. Объяснять тут только насилием — значит ничего не понимать в великих исторических свершениях. Говорят иногда (имея в виду сочинения Его), что гора марксизма родила мышь. Пусть так. Но чтобы эта мышь родилась, нужен был незаурядный ум и умение, ибо эту мышь надо было выдумать независимо от пустой горы марксизма и вложить ее в него.

У Соседа гости. Поют довоенные песни. Не поют, а вопят, как это и пристало русским людям. Хотя уже за полночь и все соседи справа и слева, сверху и снизу кипят возмущением, угомонить их нет никакой возможности. Участковый милиционер, вызванный для порядка, уговаривает возмущающихся потерпеть еще немного. У людей — праздник, поминки. Такое не каждый день случается. Через полчаса от силы поющие охрипнут совсем и свалятся под стол.

Отложив рукопись, МНС задумчиво смотрит на вибрирующую от воплей гостей стену. Неужели всегда было так? Если верить книжкам и кино, и у нас пели дай бог всякому. Страна буквально гудит от современной музыки, а они знай тянут свои допотопные примитивы. В чем дело? Это в натуре народа, говорит Он. Это вечно и неизменно. Чуточку лучше или чуточку хуже, но всегда так. Все скатывается в конце концов к этому.