боли голова, и избыток адреналина не снимал эту боль…

Вырываясь из рук, Крикунов оказался спиной к тому, кто стоял на коленях и глубоко дышал, успокаивая потревоженную печень. Казалось, еще одно мгновение, еще пара мощных ударов… Не важно куда, главное — в цель. На поражение… Удар, еще удар!.. Из оружия у них «кольт» и автоматы разведчиков, но они почему-то не хотят ими пользоваться.

Громила стал обмякать, но продолжал держать Крикунова мертвой хваткой… Старший — тот уже не входил в боевой расчет. Фаланги его пальцев были сломаны, и сейчас он пребывал в состоянии болевого шока.

Крикунов скорее почувствовал, нежели услышал, как спину его окатил поток воздуха. Он даже успел обернуться. Но увидел лишь белый свет. Свет, ударивший его по глазам…

«Я знал, что умру в Чечне, — подумал, угасая, Крикунов. — Но не думал, что от рук русских…»

— Я не могу понять, что он показывает, — признался Стольников, вглядываясь в экран навигатора и поочередно нажимая на нем кнопки. — Какие-то названия на английском, маршруты следования…

— Мамаева бы сюда, — с досадой выдавил Жулин, который после пленения Крикунова не находил себе места. — Как я не заметил?.. Саша, скажи, как я мог не заметить, что нас окружают?

— Надо было по сторонам смотреть, — отвлеченно, почти не слушая прапорщика, заметил капитан. Поняв, что изучение навигатора ничего не даст, он снова спрятал его в жилет. — Давай обсудим ситуацию. Крикунова увели. Раз так, то не для того, чтобы убить сразу. Полагаю, будут требовать выкуп или выходить на меня, чтобы поменять на Крикунова. Алхоеву нужен я, вот в чем дело.

— Да я тебе уже тысячу раз говорил, что это были не чехи!.. — заорал Жулин. — Русоволосые, у них морды часовых почетного караула у Мавзолея!.. Ты видел на посту у Мавзолея хоть одного чурку?!

Стольников криво ухмыльнулся.

— Олег, тебе же не по ноге ударили, правда? А по голове. У тебя сейчас сотрясение. Ты же принял их за сеятелей? Отчего же тебе не могло показаться, что они светловолосые?

— Как мне воевать с тобой, если ты мне не доверяешь? — уже с отчаянием проговорил Жулин.

— А как мне воевать с тобой, если тебя пионерским звеном взять можно? — Помолчав немного, Саша сунул в зубы былинку и посмотрел в сторону дома, от которого они отошли километра на три. — Меня другое заботит. Чехи оставили навигатор на столе и ушли куда-то. Потом возвращались. Там же, на столе, лежал автомат. Чехов было трое, все с оружием. Чей это был «калашников»? Четвертого?

— Хочешь сказать, что он все видел и сейчас спешит сообщить главным силам о появлении разведки «федералов»?

— Это я и хочу сказать. Там — чехи, здесь — русские. Очень странные русские… Почему ты им не понравился, Олег? Почему они взяли Крика?

— Не знаю!

— А я знаю, — подумав, заметил Саша. — Потому что он больше похож на русского.

— А я не похож на русского?! Олег Жулин!.. Мой род ведет начало с семнадцатого века! Мой предок плечом к плечу с Ермоловым воевал! У меня в генах никаких примесей!..

Некоторое время Стольников сидел с безразличием в глазах. А потом вдруг ожил.

— В генах никаких примесей… — Встав, он поднялся на пригорок. — «Бог оставил нас»… Олег, а что ты знаешь о том своем предке?

— Каком предке?

— Который с Ермоловым воевал, — Стольников наморщил лоб.

— Только то, что он погиб в одна тысяча восемьсот двадцать пятом году. Письмо из канцелярии есть, но оно в музее Твери. Бабка отдала.

— И где он погиб? Где именно?

— Где именно неизвестно, знаю лишь, что служил он рядовым в первой роте, в Черданском полку. Зачем спрашиваешь?

— Пустое, — отозвался Стольников. — Не обращай внимания.

И в этот момент Жулин, резко развернувшись, разрезал заросли кустарника длинной очередью. Автомат в его сильных руках даже не повело в сторону. В зарослях раздалась чеченская речь, если так можно было назвать дикие крики. Ветки полетели вертикально вниз, а Стольников, перехватив АКС, стал стрелять по кустам не целясь, от бедра. Когда в магазине закончились патроны, он нажал на спуск «подствольника», и граната с грохотом ушла в заросли. Через мгновение раздался взрыв. Капитан и прапорщик бросились к поросшей неопределенного вида растительностью ложбине. Это было единственное укрытие.

— Вот тебе и сеятели! — прокричал Стольников, переворачивая связку магазинов и вставляя в АКС тот, что был полон. — Странно, что они нас не пристукнули первыми!

— Это потому что я их первым увидел! — отозвался Жулин.

— И сколько их было?

— Видел троих!

— Если только это не те самые ожили, значит, дело рук четвертого! Привел-таки!

«Навигатор? — пронеслось в голове Стольникова. — Им так нужен навигатор или это как раз навигатор их навел?»

Поливая кусты очередями, разведчики добрались до оврага.

— Олег, ты сейчас уйдешь и будешь искать группу Пловцова!

— Я никуда не уйду!

— Нет, ты уйдешь! — Стольников вынул из жилета навигатор и протянул его прапорщику. — Я не знаю, что это такое, но Мамаев должен разобраться! Пока единственная дорога домой — через него!

— С чего ты взял?

— Я так думаю! Разыщешь Пловцова, вернетесь к водопаду, и пусть Мамаев поговорит с этой приблудой! Выполняй!..

Спорить было бесполезно, тем более что прозвучал конкретный приказ. Жулин вяло пошевелился.

— Иди, я разберусь! — успокоил его капитан. — Встретимся обязательно!

Спрятав прибор, прапорщик стал пробираться по ложбине, чтобы выйти из зоны вероятного обстрела.

— Ничего, ничего, я вас тут приторможу, ребятишки… — криво усмехнулся Стольников, вынимая гранату из кармашка.

Жулин ушел. Стреляя коротко по кустам, чтобы к его местоположению привык снайпер, Стольников перебирался на другое место и стрелял оттуда. Скоро снайпер к этому действительно привык. И когда в следующий раз капитан выглянул, чтобы оценить обстановку, нажал на спусковой крючок. Пуля ударилась в камень, выбив искры в нескольких сантиметрах от головы разведчика, и с гулом ушла в небо.

Равнина была перед Стольниковым как на ладони. Чехи сгруппировались в лесу и не могли начать обходной маневр. Они сделали бы это чуть позже, но внимательность Жулина спутала их планы. И теперь неясно было, кто находился в более выгодной позиции — капитан на высоте или боевики в «зеленке» чуть ниже. Стольников стрелял коротко, нечасто, и в лесу было неясно, куда направится его следующая очередь. Сам же Саша ждал пулю в любой момент, зная, что автоматы боевиков ищут одну-единственную цель. Меняя позиции, он долго мог так держаться. Мог, но при других обстоятельствах. Автомат у него не вечный, и сколько выдержит сам Стольников, не смыкавший глаз уже двое суток?

— Сашья!.. — раздался из кустов знакомый голос, и Стольников рассмеялся.

— Да, Магомед!

— Как ты себья чувствуешь?

— Спасибо, дорогой, хорошо! Лучше, чем твой брат в то утро!

— Выйди, поговорим как мужчины, — предложил Алхоев.

— А разве не это мы сейчас делаем?

— Пуля — дура, Сашья.

— У вас не только пули дуры.

Алхоев что-то прокричал своим, и вдоль опушки шевельнулись кусты. Боевики занимали позиции.