— Лодку побольше бери, а то рыба не поместится.

— Это ты о чём? — моргает Азамат.

— Квазар вокруг себя всех питает, рыба сбежится… смотри, кита не поймай.

— О как! — ухмыляется Азамат. — Ладно, глубоко заплывать не будем, у меня тут большой лодки нет, чтобы кита вытянула.

Я слушаю их одним ухом, в то время как основное моё внимание поделено между завтраком и Бэровыми иллюстрациями к биографии Ирлика. Вышивку-то из чего-то делать надо… Картинки, конечно, замечательные, но всё-таки Ирлик не совсем на себя похож. У него очень узнаваемое, выразительное лицо, а Бэр с моих слов только приблизительно смог его воспроизвести.

— Слушьте, народ, — задумчиво произношу я. — Как думаете, Ирлика можно сфотографировать?

На меня воззряются три пары насторожённых глаз.

— А вам зачем? — подозрительно спрашивает Арон.

— Он, наверное, не отпечатается, — рассудительно замечает Азамат.

— Ты с ума сошла, бога снимать? — щурится Алтоша.

— Да я вот думаю, как бы мне так его вышить, чтоб похож был… — поясняю я. — По фотке можно сделать схему, а так… Ну не из головы же я буду его изображать!

— А где вы собираетесь его фотографировать? — озадачивается Арон.

— Так здесь же, он на рыбу-то придёт, я думаю, — пожимаю плечами.

Азамат шикает, но поздно.

— Что, прям сюда придёт?! — ужасается Арон. — Повелитель Подземного Царства?!

— Ага, именно, — угрюмо отвечает ему Алтонгирел. — И не в первый раз. А нам с тобой предлагается расслабиться и не бояться, он ведь такой милый, — заканчивает он, пародируя мою интонацию.

Арон нервно хихикает.

— Да ладно, он правда классный! — заступается за Ирлика Кир, примериваясь как бы так незаметно свистнуть со стола колбаску-другую. Они с Айшей уже два раза позавтракали, но голодное детство не позволяет спокойно пройти мимо еды.

— Не кусочничай, — ворчу я, прослеживая направление ребёнкова взгляда.

— Кто, я? — Кир делает невинную мордочку. — Да вы что, я вообще в окно смотрю.

Арон тоже нервно косится в окно, но там только снег и голубое небо.

— По-моему, кто-то переобщался с Ирлик-хоном, — замечает Азамат. — Но вы, ребят, и правда зря переживаете. Прошлый раз тут Ма его воспитывать пыталась, и то он только посмеялся. Ну а как мы его спать укладывали, я тебе, Алтонгирел, уже рассказывал.

Алтоша передёргивает плечами.

Дети, поняв, что перекуса им не обломится, снова уносятся вверх по лестнице. Котов они там гоняют, что ли… Арон поплотнее запахивает диль и встаёт из-за стола, видать, аппетит пропал.

— Я пойду, э-э, приберусь наверху. А то мало ли…

Дрожащей рукой открывает дверь и удаляется.

— Пс-ст! Азамат! — зову я приглушённо. — Твоя мать про Кира-то знает?

Азамат кривится.

— Частично. Она знает официальную версию, но я, когда ей звонил, сказал, что при встрече расскажу, подробности. В общем, она поняла, что на самом деле всё не так.

Алтонгирел подпирает щёку ладонью и возводит очи горе.

— И конечно ты ей выложишь всё, как на духу, — предсказывает он.

— Конечно, — спокойно отвечает Азамат. — Я не могу ей врать.

— Ну и что она скажет? — продолжает сочиться скептицизмом Алтоша.

— Не знаю, — тяжело признаётся Азамат. — Надеюсь, она отнесётся к этому философски. Я уверен только в том, что она не выдаст.

— Угу, — мычит духовник. — Лиза, небось, тоже своей разболтала?

— Естественно! Не могла же я ей сказать, что упустила новорожденного в коляске! Она бы и не поверила. А если б поверила, таких пендюлей бы мне послала, что в Худуле слышно было бы. Ещё не хватало, чтобы меня вся семья оставшуюся жизнь держала за беспомощную идиотку!

Алтонгирел только поднимает брови и вздыхает.

— Ты чего-то сегодня в печали, — замечает Азамат, настолько очевидно переводя тему, что духовник даже не сопротивляется.

— Я думаю, что делать с девчонкой.

— А чего думать? Ты же сказал, что поищешь ей наставника, — хмурюсь я. Неужели с ней ещё что-то не так?

— Поискать-то я поищу, а вот найду ли… — протягивает духовник.

— Да на такой срок найдёшь, — заверяет его Азамат. — Я помогу в крайнем случае. Это ж не полноценное учение, это только чтобы она могла нормально жить…

Духовник кривится, а я понимаю, что опять ничего не понимаю.

— Как не полноценное?

— Женщин-духовников не бывает, — поясняет Азамат. — Девочек со способностями учат несколько месяцев, чтобы они умели совладать со своей силой, иначе случайно могут натворить дел.

— То есть, они её потом никак не используют, эту силу? — изумляюсь я. Да если б у меня были какие-то магические способности, и б их каждый день гоняла на всю катушку!

— Никак, — пожимает плечами муж.

— Если только не становятся знающими, — невесело уточняет духовник. — Когда силы много, соблазн её использовать очень велик. У Айши сила невероятная и сама по себе, а теперь ещё и бог подпитывает. В то же время — а на что она будет жить? Какой мужик женится на безродной? Нищий или жмот или какой- нибудь извращенец. А если известно, что невеста с богами общается, тут и первые два призадумаются. В то же время, если она с такой силой станет знающей, деньги будет грести лопатой.

Азамат перенимает у Алтоши угрюмое выражение лица. Даже Алэк куксится.

— А чем так плохо, если она станет знающей? — спрашиваю я, готовясь быть размазанной по стенке. — Чем вообще плохи знающие?

Духовник закатывает глаза.

— Азамат, объясни своей жене…

— Нет уж, это ты сам объясняй, это твоя профессиональная обязанность — нести просвещение в духовной сфере.

Алтоша стонет, подхныкивая, как будто у него сильно болит живот, но послушно объясняет.

— Знающие плохи тем, что работают за деньги, а не во благо человеку. Вот, допустим, хочешь ты узнать своё будущее. Приходишь к духовнику. Он в твоё будущее заглянет, что-то расскажет, а о чём-то умолчит, потому что если ты будешь об этом заранее знать, изменишь свои поступки, и до добра такое знание тебя не доведёт. А если к знающему обратишься, он тебе возьмёт и выложит всё, что увидит, да ещё истолкует паршиво, они ж недоучки почти все. Ну и плюс к тому, они на подлость идут за деньги — портят скот, болезни насылают, товары приукрашивают временно. Покупаешь, скажем, ткань, приносишь домой, а она вся гнилая… В таком духе.

— Получается, знающим быть выгоднее, чем духовником? — расспрашиваю я. Раз уж Алтоша так разговорчив…

— Вот уж нет, — фыркает он. — Хорошему духовнику опека столько добра нанесёт, впору в музей сдавать. Ажгдийдимидин, например, существенно богаче Азамата. А если ты плохой духовник, ты и знающим будешь плохим, если не мошенничать, ничего не заработаешь.

— А тогда почему кто-то вообще становится знающим? С женщинами-то понятно более-менее, как всегда, из-за дискриминации. А мужики-то зачем?

— По двум причинам, — нехотя отвечает Алтонгирел. — Бывает, что нет денег учиться. Наставнику не платят, но и Наставник своего ученика не кормит, а ученик начинает зарабатывать себе на жизнь только через четыре-пять лет, да и то если способный. Поэтому бывает, что мальчик поучится год-два, а потом надоедает ячмень жрать изо дня в день, вот и уходит карман набивать. Но чаще уходят из-за похоти. Не