– Дав согласие Хариусу занять место магистра, я еще не знала, что стану матерью. Потом отказываться было поздно: мы не успевали латать дыры в Грани… Вы ведь помните те циклы, когда не то, что поспать, поесть не успевали? Наступило относительное спокойствие – и магистр отправил меня на западную Границу проверить посты. Столько усилий пришлось приложить, чтобы никто не заметил мое положение! Там я поднаторела в иллюзиях… А когда подошло время родов, я вызвала Джоя, стребовав у него клятву, что ты не узнаешь о сыне…

– У меня сын? – встрепенулся Карим.

Сиелла поморщилась, хоть радость бывшего возлюбленного понятна: для арбитров важен наследник, ведь только по мужской линии передается дар видеть правду.

– Вернувшись домой, я устроила ребенка в Акве и виделась с ним каждый день до тех пора, пока в городе не начали происходить ритуальные убийства магов. Хариус, расследуя их… – взволнованный голос магессы надломился. Она прервалась, откашлялась, опустилась в дальнее от Карима кресло и продолжила: – Магистр попался в ловушку башевистов. Потом произошел новый разрыв Грани – и меня посвятили в магистры. Я попросила Лавджоя найти племяннику безопасное место. Сама же забылась в новых обязанностях и сражениях, вспомнив, что у меня есть сын, когда Джой сообщил о его смерти от лихорадки Мульхема.

Сиелла замолчала – и Лавджой оказался в центре внимания. Новоявленный отец прожигал его взглядом, а обманутая мать смотрела с надеждой.

– Не смотрите на меня так, – попросил целитель. – Знаю, виноват перед вами, поэтому не оправдываюсь, хотя обратиться за помощью к Вейре у меня была причина. Толком не осознав, куда девать малыша, я узнал, что Лавиния провела обряд посвящения в ученики некроманта. Моя сестра соединила жизнь с грязным аг-грассцем! С убийцей магов! Я ни о чем не мог думать, только о сестре. А Вейра… Вейра оказалась, единственной, кто предложил помощь, не ведая причин моих страданий. Она поклялась не разглашать тайну Сиеллы.

– А через несколько циклов она сообщила о лихорадке, – закончила за рыжего магесса. – Уверена, это была идея Альберта, перепрятать моего мальчика. Вейра наверняка обошла клятву и обо всем рассказала своему магистру.

– Получается, Географ – единственный, кто знает, где мой сын, – сделал вывод Карим. Сиелла покосилась на огневика – ее напугало намеренно подчеркнутое «мой сын». – И с этим секретом он не расстанется просто так. Но ничего, заставим.

– Почему у вас виноватым оказывается Альберт? Он хороший магистр и сделает все для своего ордена.

– Вот именно! Хороший магистр, но плохой человек, ради выгоды не чурающийся шантажа, – цинично объяснил брат. – Уверен, как хранителю Земли, о прегрешениях магистра тебе известно больше, чем нам. Так что давай не будем возводить Альберта на пьедестал непорочности.

Лавджой смутился. Огневик прав: когда выгодно, Альберт позволял себе забывать о кодексе магистра. Впрочем, он всегда руководствовался интересами ордена и всего Братства. «Не цель, а результат оправдывает средства», – говаривал Верховный маг. И Джой втайне с ним соглашался. Высказать родственникам и друзьям свои взгляды вслух, особенно теперь, он не решался.

– Я пойду? Третий лишний, вам ведь нужно поговорить наедине? – затараторил целитель и, не встретив возражений, быстрым шагом покинул библиотеку.

Догорал в магическом огне без дыма антикварный стол. Потрескивания пожираемой пламенем мебели – единственные звуки, разбавлявшие тишину.

– Как ты могла? – глухо, с болью в голосе спросил Карим.

– У меня не оставалось выбора.

– Выбор был… я просил пойти со мной в храм Жизни.

– То, как ты просил, отбило всякую охоту, – нарочито насмешливым тоном произнесла Сиелла. Находится наедине с арбитром неприятно. С удивлением она осознала, что испытывает жгучее чувство вины перед отцом своего ребенка. И это пугало. – Давай забудем о прошлом и сосредоточимся на настоящем. На сыне.

– Твоем сыне? Моем? Нашем? – зло осведомился Карим. – Боишься признать, что он и мой ребенок тоже? Почему ты не искала его, Си? Что ты за мать, Сиелла? У тебя есть сердце? Или остался только долг? Объясни, почему ты не искала его?

Маг с трудом узнавал себя. Он злился, злился на Сиеллу, женщину, которая значила так много в его жизни и занимала в сердце важное место. Она – не просто бывшая возлюбленная, она – друг, побратим по боевой четверке. Внутренний голос кричал, напоминая, кто она для него. И все-таки Карим не мог совладать с чувствами. Ярость накатывала темной волной, грозя полностью лишить контроля. Маг держался изо всех сил, зная, что сорвавшись, сделает то, о чем потом будет долго сожалеть.

– Я искала, провела обряд на крови… я не могу его найти. Но он жив. Он жив, Карим, я чувствую! – крикнула магесса и к ужасу мужчины зарыдала. – Он жив!

Карим растерялся. Сиелла плакала редко, впору и забыть, что она женщина… Злость ушла, вытесненная сожалением и печалью. Почему он обвинял только ее? Он внес свой разрушительный вклад, когда сделал вид, что оскорблен ее отказом соединить судьбы. Если бы он понял ее, поступи он тогда иначе – и жизнь сложилась бы по-другому.

Сиелла невольно вздрогнула, когда крепкие мужские руки утешающе опустились на плечи. Мгновение – и она оказалась сидящей на коленях Карима, в его надежных и до боли знакомых объятиях. Словно и не было стольких лет разлуки.

– Не плачь, Си, не надо. Вместе мы узнаем правду, – успокаивающе шептал Карим, уткнувшись лицом в ее затылок. – Мы найдем нашего сына, обещаю…

Вариор разыскал племянника в библиотеке вместе с гостьей. Магистр Огня с интересом взглянул на отшатнувшихся друг от друга молодых магов, но оставил смущающие комментарии при себе.

– Замечательно, что вы здесь – не придется рассказывать новости дважды.

– Надеюсь, новости хорошие? – Сиелла насторожилась.

– Увы, нет. Аг-Грасса объявила войну Северной империи. И ходят слухи, что агрессор ищет возможность заручиться поддержкой Вискура.

– Маловероятно, – усомнилась магесса. – Вискур соблюдает нейтралитет столько лет, зачем им воевать с Северной или другими странами Содружества? Мы ведь не давали им никакого повода?!

Огневики обменялись тревожными взглядами. Племянник отлично понял, о чем умолчал дядя. У Вискура повод может появиться в ближайшее время. Поэтому они должны найти посла хэмеллов. Иначе Межграничье зальют реки крови.

Семиград, Северная империя,

45-й день пришествия Эвгуста Проклятого

– Если мы не выполним условия, грядет война, – веско произнес первый советник, – и нет гарантий, что мы ее выиграем.

– Не дай послы Содружества клятву Эвгусту на дне рождения принцессы, все сложилось бы по-иному, – добавил второй.

– Причем здесь клятва? – удивился третий советник императора.

Четвертый потирал подбородок, внимательно разглядывая картину, которая висела в малом зале совещаний уже несколько десятков лет.

Сам император, одетый в черный халат из вискурского шелка, прикрыл глаза ладонью и откинулся на спинку кресла. Константин принял решение давно и без помощи советников, которые не ведали того, что знал он. И слушал утомительные речи для проформы. Главный придворный маг Тристан бросал взгляды то на императора, то на шута. Локки сидел на подоконнике, наполовину спрятавшись за тяжелой шторой, и не произнес еще ни одного резкого слова.