нанесенные невидимым лезвием по всему телу. По всем показателям это пыточное заклинание, любимое в арсенале любого черномага.

Эвгуст, «восхитительный» мужчина первой императрицы, мог использовать одно из трех, либо какое-то другое, о котором я не слышала. Спрашивается, почему у могущественных заклятий неприятные последствия? Ну, так за все нужно платить! Боги не любят, когда не они, а кто-то другой, портит их игрушки…

Кстати, об игрушках. Получается, главный артефакт Северной империи – подарок ренегата, человека, которого, «ужаснувшись его деяниям», прокляла собственная невеста, а боги отправили в небытие на тысячу лет? Ирония Судьбы!

Corona astralis, Звездный венец, поистине удивительный и таинственный предмет. Думаю, немногие знают, что в оправе из белого золота не бриллианты, а редчайшие фириллы. Вычислить, что это магический камень легко, достаточно поместить корону в кромешную тьму. Сияние, излучаемое фириллами, не прекратится, а станет ярче. Хм, не скажу, что мне льстит посвященность в эту тайну, наоборот, чем меньше знаешь, тем дальше от Последней грани.

Одна только примерка венца уже понижала шансы жить долго и счастливо. Хотя признаюсь: корона императриц риска стоила. До последних мгновений своей жизни буду помнить трепет, охвативший изнутри, когда она увенчала голову.

Миг страха – и пронзительное чувство всезнания. Перед моими глазами раскинулась карта империи – внутренним взором я видела все семь провинций, точно с высоты полета птицы. И видела так четко, как не может видеть ни человек, ни полукровка-хэмелл… А потом все исчезло. Корона признала меня, ведь того захотел ее создатель. Как и обещал Эвгуст, Звездный венец не наказал самозванку.

«На твоем месте я бы не стал расслабляться, – у Грэма прорезался голос, и, надо сказать, голос язвительный. – Наказание может быть отстроченным. Поймают тебя, вернут в Семиград, а венец возьми – и проявит свою сущность. Сама знаешь – старые артефакты имеют подобие разума, кто знает, когда он прозреет и наплюет на просьбу создателя?»

«Ты хочешь сказать, дорога в Семиград мне заказана?» – я не стала обижаться на злое пророчество телохранителя, он простил мою грубость, почему я не могу извинить его за такую мелочь? К тому же доля правды в его словах была.

«Пожалуй, в предместье столицы соваться тоже не стоит. Венцу тысяча лет – радиус его влияния мог увеличиться».

– Я просил не колдовать! – послышался недовольный голос Юлиана. Попутчик, сонно моргая, потянулся за фляжкой с водой: – Боги! Ты не только нарушила магическое молчание, ты еще испортила заговоренную фляжку, уничтожив чары свежести!

– О, прости, не думала, что болотный привкус – это сохраняющие чары.

– Ладно, думаю, маги убрались восвояси. И флягу я замагичу по-новому.

Юлиан поужинал, похвалив мои кулинарные способности. Потом мы быстро свернули наш лагерь, выбрались на тракт и ехали почти до самого рассвета. Попутчик пообещал, что это последняя ночь, когда мы передвигаемся ночью. Погоню он не чувствовал, значит, можно путешествовать, как все нормальные люди, днем.

Я выяснила то, что собиралась: Юлиан направлялся в Элевтию и не возражает против попутчицы. Как мне показалось, он даже обрадовался такому повороту. Грэму его реакция показалась странной. Но ведь подозрительность – хроническая болезнь всех телохранителей? Или я вновь вляпалась во что-то нехорошее?

А еще сегодня я вдруг поняла: маска принцессы Северной империи спала с меня, и больше одевать ее никто не заставит. Отныне я – беглянка, путница, ищущая ответы на свои вопросы, просто девушка, спасающая собственную жизнь.

Провинция Элевтия, Северная империя,

43 – 44-й день пришествие Эвгуста Проклятого

Когда под вечер они прошли в открытые городские ворота, Эва могла думать лишь об одном. О большом количестве горячей парующей воды, в которую она сможет погрузиться по шею. Читая о приключениях магов и охотников, ей и в голову не могло прийти, что путешествия – не только веселье. Это плохая погода, запах лошадиного пота, быстрые перекусы всухомятку, тревожный сон на твердой земле. Но главное – невозможность сменить одежду и принять ванну.

Во время путешествия они трижды наталкивались на солдатский патруль, один раз на разъезд боевой четверки магов и один раз попали в засаду охотников на нечисть. С последними потратили времени больше всего.

Юлиан оказался молчаливым попутчиком. Он раскрывал рот только во время привала, да и то, если наступала в том нужда. И ей не хватало общения. Привыкнув к бесконечному щебетанию фрейлин, с тишиной тяжело мириться. Впервые Эва порадовалась Грэму, безотказному внутреннему собеседнику. За восемь дней совместного путешествия Эва знала о Юлиане столько же, сколько и до этого. Не то, чтобы она стремилась залезть к нему в душу и узнать все его тайны. А тайны, несомненно, у Юлиана были: ведь не может же человек с безоблачным прошлым кричать во сне почти каждую ночь?!

В пригороде Элевтии между попутчиками состоялся малоприятный разговор.

– Юлиан, ты говорил, что направляешься в Лул, – начала было девушка.

– Да, я помню, что и тебе в ту же сторону, – перебил ее парень. – Но поспешу опередить твое щедрое предложение: туда я буду добираться один. Я понял, что ты не простая риэлла, а риэлла с проблемами. Прости, Эва, у меня своих неприятностей хватает, чтобы еще рисковать из-за твоих.

– Конечно-конечно! – рассердилась девушка. – Не очень-то и хотелось заполучить в спутники мрачного молчуна!

Юлиан едва заметно улыбнулся и не ответил.

И не смотря на размолвку, попутчик галантно проводил Эву до постоялого двора и подождал, пока она договорится о комнате. После чего попрощался и отправился на поиски стана пегасов, занимающихся перевозками.

Эва с завистью смотрела ему в след. Счастливый, он мог позволить себе комфортный перелет в любую точку Межграничья, а она вынуждена передвигаться по земле, чтобы не наткнуться на преследователей…

Постоялый двор не мог похвастаться удобствами, созданными магами-проектировщиками, и привычной ванной не было. Эва с нетерпением наблюдала, как слуги наполняют горячей водой деревянную бадью, стоящую посредине комнаты. Желание вымыться пересилило чувство голода.

И вот теперь, нежась в ароматной воде, девушка чуть слышно постанывала от блаженства. Часы в седле не прошли даром для кожи ягодиц и бедер. Исцеляющая магия хэмеллов хороша, когда есть время на нее настроиться. Конечно, регенерация происходит и без сознательного участия меняющегося, но только если повреждения значительны и опасны для жизни.

Эта особенность стоила многим молодым хэмеллам жизни в годы войны. Нанося раны подозреваемым, маги могли выявить в своих рядах шпионов. И только зрелые многоликие умели контролировать регенерацию, замедляя исцеление.

Должно быть умиротворенная ласковыми объятиями воды она уснула. Шорох разбудил ее, привлекая внимание к двери.

Задвижка медленно отодвигалась в сторону.

Дверь комнаты резко открылась, а потом захлопнулась с тихим стуком. Сначала она подумала, что это сон – и потерла глаза мыльными руками. Но нет! Возле нее стоял Юлиан в пропыленной подранной рубашке и босяком. В одной руке он держал сапоги, через плечо перекинуты сумки.