произошло со мной за последнюю неделю. Сейчас едва ли было подходящее время для продолжительных объяснений. — Рада встретить парня из Техаса, — добавила она. — Воистину все дороги ведут в Париж!

Жак улыбнулся моей маме и пожал руку Лоле. Я по-прежнему видела печаль в его взгляде, которую теперь еще сильнее подчеркивали темные круги под глазами.

— Что случилось? — прошептала я, пока мама и Лола отвлеклись на непродолжительную беседу. Я покровительственно положила руку ему на спину. — Извини, если не смог застать меня вчера… — К счастью, я контролировала биение моего пульса, чтобы украдкой быстро взглянуть на Ника.

Жак нервно оглядел помещение, прежде чем приблизить свою голову к моей.

— Я слышал от одной… — сказал он еле слышно, — модели. Не знаю даже, как она нашла меня, но сообщила, что все знает. — Он прикрыл глаза, его губы задрожали.

— Знает что, Жак? — Я пыталась не позволить воображению зайти слишком далеко, но дело, похоже, обстояло не лучшим образом.

— Знает, что случилось. Что случилось с Луисом-Хайнцем. И где они его держат.

— Что, кто, почему? — Я вдруг ощутила вину за то, что не принимала всерьез самые мрачные опасения Жака. Все это время я истратила на Ника… «Но черт побери, — подумала я, — была ли это на самом деле модель?»

— Мне жаль, я не знаю, потому что заболел от волнения, — продолжал Жак. — Она не захотела говорить со мной по телефону о том, что случилось. Сказала, что хочет встретиться сегодня вечером. Вот почему я так отчаянно разыскивал тебя. Ты должна пойти со мной… Я не знаю, что делать…

— Конечно, Жак. — Я старалась, чтобы голос звучал уверенно. — Конечно, я пойду с тобой сегодня вечером.

Я могла почувствовать, как пульс Жака слегка замедлился, а его дыхание стало менее стесненным. Но он все еще продолжал сжимать меня. Могу лишь представить себе, что могли подумать о нас завсегдатаи ресторана… И Ник. Я украдкой взглянула на него. Он наблюдал, ладно. Я отвела взгляд от Ника и пожала руку Жака.

— Все будет хорошо, — сказала я ему — и себе. — Я точно знаю.

Он кивнул.

— Думаю, мне надо выпить, — произнес он.

— Тебе и мне, обоим, — ответила я.

После двух порций водки Жак, казалось, совсем успокоился и даже нашел легкое развлечение в том, как Лола и моя мать мучили меня насчет Ника.

— О, он очень привлекателен, — вставил Жак, когда дамы нагло указали ему на «мистера Страстного».

По-видимому, жидкотекучий алкоголь помог расслабиться и мне тоже, потому что где-то между steak au poivre[72] (заказанным saignant[73] — в прямом смысле этого слова кровавым, — что вполне отвечало моему душевному состоянию) и эспрессо я решила послать Лолу в дамскую комнату в обход, мимо столика Ника, с целью немного пошпионить. Лола взялась за разведывательную миссию как за контрагента.

Мы наблюдали, как она извилистым путем движется по залу, останавливаясь то тут, то там и посылая воздушные поцелуи то клиенту дома Диор, то коллеге — рекламному агенту. И как раз в тот самый момент, когда она припарковалась слева от столика Ника и завязала с официантом — так казалось с того места, где мы сидели, — о чем-то очень проникновенный, но в конечном счете бессодержательный разговор…

— О, она способная, — тихо сказала я. — Слишком способная.

И вдруг, к нашей тревоге, слегка усиленной выпитым, рыжеволосая встала, а за ней поднялся и Ник.

— Неужели уже уходят? — сказала я еле слышно, втайне ликуя по поводу неудачного свидания — возможно, даже хорошо представляя себе причину этого, — до тех пор, пока не стало ясно, что рыжая удалилась в дамскую комнату, а он вернулся и снова сел.

— О, у него хорошие манеры, — прошептала мама, в то время как Лола внезапно закончила свою болтовню с официантом и последовала за подружкой Ника вниз по лестнице, сначала остановившись, чтобы послать нам дурацкую сентиментальную усмешку.

Мы, оставшиеся, при этом были вне себя.

— Ради Бога, что Лола Эйтон собиралась сказать? — удивилась мама. И хихикнула: — Все рекламные агенты натренированы шпионить?

— Может быть, она ходит на шоу «под прикрытием», — засмеялась я. — Вдруг она окажется «кротом», двойным агентом. Секретный трюк. Может настроить их всех против него, и…

— Гм, гм!

Я замерла посреди хохота, посреди мысли, возможно, даже посреди оскорбления, заметив, что и Жак, и моя мать, оба уставились на что-то позади меня, поверх моей головы.

Это могло означать лишь одно, и я почувствовала, как заливаюсь краской, начиная с ушей. Или уши должны были гореть у Ника? Как удачно — я могла бы просто обернуться и спросить его.

Но вместо этого сидела неподвижно, остолбенев. Ник заговорил первым.

— Алекс? — произнес он тихо.

Я нагнула голову и начала приглаживать волосы вокруг лица, будто это могло каким-то образом сделать меня невидимой.

— Алекс, извини, если помешал, — начал он снова.

Я закусила губу и увидела, что мои соседи по столу изменили мне и делают вид, что глубоко увлечены беседой друг с другом о том, стоит ли заказывать десерт к эспрессо. Тогда я отважилась немного повернуть голову и посмотреть на него краешком глаза.

— О, привет, — произнесла я как можно более небрежно.

Ник Сноу встал на колени около стола, глядя мне в лицо.

— Алекс, пожалуйста, позволь мне сказать еще раз, что мне очень жаль, — прошептал он. — Бог — свидетель, я искренне сожалею, что ты увидела меня здесь в этой компании. — Он потер глаза, а затем молитвенно сложил руки, прижав их ко рту и носу. — Пойми, у меня контракт, — сказал он. — Я делаю это не для того, чтобы встречаться с моделями. Просто хотел побывать в Париже. Я хотел приключений. Я подписал это из прихоти, но теперь я не могу все бросить. Если бы у меня был шанс… — Он покачал головой и вздохнул. — Но у меня его нет. Я обязан довести это до конца. Я даже не уверен, что имею право говорить с тобой об этом…

У меня закружилась голова. «Не позволяй обмануть себя так легко только потому, что он такой симпатичный и смотрит на тебя тем взглядом, тем самым взглядом, против которого невозможно устоять, его губы произносят «прости», а глаза говорят «я твой, весь твой»».

Нет. Должна. Нет. Назад. Вниз.

Но я позволила себе взглянуть ему в глаза — и моя способность быстро восстанавливать душевные силы испарилась.

— Ник, — сказала я мягко, — я хочу поговорить с тобой, да. Но сейчас не самое подходящее время, честно… — И несколько раз моргнула, в то время как рассудок пытался обуздать мое сердце. — Вот номер моего мобильного, — сказала я, нацарапав его на чеке, который, вероятно, пригодился бы мне для составления отчета о расходах, но какая разница? Этот проклятый прекрасный мужчина пытался подъехать ко мне. Я подарила ему — спасибо гордости — легчайший намек на улыбку. — Позвони мне сегодня вечером, хорошо?

Прежде чем я поняла что-либо, Ник быстро поцеловал меня в губы и отошел от нашего стола. «Наглая обезьяна», — подумала я, в то время как лицо запылало: я осознала, что нахожусь на публике.

— У меня есть для вас история, — сообщила слегка запыхавшаяся Лола, подплывая назад к