Я проскользнула через затопленный пол ванной комнаты, отключила воду. Почувствовала боль в животе, только представив себе, что бы случилось, если бы поток проник в мой гардероб. Я чуть не закричала от этой мысли. Только затем, промокшая и стараясь не поскользнуться, я заметила, что сток душа заткнут. И даже не смогла вспомнить, делала ли я это. Возможно, горничная… В любом случае я стояла по щиколотку в воде. Я схватила весь десяток полотенец с сушки и бросила на пол. Это была большая ванная комната. Я просто стояла там, посредине, окруженная островками из плотной белой махровой ткани. Хорошо еще, что зеркала запотели. Не хотелось даже думать о том, как я выгляжу.

До тех пор, пока не раздался стук в дверь.

Проклятие! Который час? Десять-ноль-шесть. Господи! Я неистово протерла одно из зеркал рукавом халата: все, что я могла разобрать, — клубы пара и спутанные волосы. Боже, помоги!

Еще одна серия ударов в дверь.

Я была парализована. И к тому же в банном халате.

— Секундочку, уже иду! — наконец заставила я себя откликнуться.

— Хорошо. Это я, Ник.

Сердце подскочило аж, до горла. Ну да, кто бы еще это мог быть, верно? Звук его голоса не только подтвердил мои худшие опасения, но и, конечно же, отчасти привел меня в раздраженное и обеспокоенное состояние. О, но я уже упоминала, я ведь была в банном халате?!

Не зная, что делать, я стояла там, сжавшись и проклиная все на свете. Что делать, Господи? Как быстро смогу я надеть что-нибудь? И как мне объяснить этот беспорядок?

Слава Богу, врожденный инстинкт заставил меня действовать, потому что, прежде чем поняла, что именно делаю, я уже была на полпути к своей кровати, стягивая волосы в подобие мокрого хвоста пони, хватая джинсы и кашемировый джемпер — чтобы натянуть их, причем у меня даже не было времени найти свой увеличивающий объем груди лифчик, — и затем потрусила в направлении двери, отклонившись по пути от маршрута к шкафу, чтобы надеть «Джимми Чу», прежде чем замедлить бег и перейти на горделивый шаг. Сделала три глубоких йоговских вдоха, пригладила волосы, как могла, примерила несколько различных улыбок и открыла дверь.

Он стоял на пороге во всей своей красе. Ник был в черном костюме и хрустящей белой рубашке с расстегнутым воротом. В левой руке он держал ненужный галстук из «Эрме» — возможно, не так до сердцебиения сексуален, как в бриджах «Мистер Дарси»[40] и белой рубашке из моего сна — не забудьте, что те были мокрыми, — но довольно близко к идеалу.

— Я слишком рано? — спросил он с лукавой улыбкой. (Или это я вообразила, что она лукавая.) Он стоял, прислонившись к дверному косяку.

— Гм, ладно, ну, я так не думаю. А ты? Который час? — выпалила я. Внутренне вся сжалась и снова неловко пригладила волосы. И наконец: — О! Как невежливо с моей стороны. Входи.

Пар начал распространяться по всему номеру. Мне стало любопытно, заметил ли Ник. Интересно, не забыла ли я закрыть дверь ванной? А он начал беседу без меня.

— …а потом я сообразил, что забыл взять твой номер телефона, так что ничего другого не оставалось, как прийти сюда, — говорил он.

— Рада, что ты это сделал, — отозвалась я — из реплики, правда, не совсем было понятно, чему именно я рада. — Ну, почему ты не присядешь? Дай мне минутку, пожалуйста.

Но прежде чем я смогла совершить свой «ловкий» побег в ванную, обнаружила, что дверь-то я на самом деле не закрыла. И Ник вытянул шею, пытаясь разобрать, что там происходит.

Он взглянул на меня с ослепительной улыбкой. После нескольких лет встреч с мужчинами, по большей части британцами и французами, могу отдать должное доброй старой американской стоматологии.

— Похоже, я застал тебя не в самый удачный момент?

— Почему ты так думаешь? — отозвалась я, чувствуя себя как олень в свете прожекторов.

— Ладно тебе. Я не эксперт в таких делах, но с твоих волос стекает вода.

Мои руки немедленно потянулись к голове — волосы, по-видимому, находились в состоянии между влажным и мокрым. И скорее инстинктивно правая рука взметнулась вверх, чтобы прикрыть рот, пока я смеялась, наполовину от конфуза, наполовину от облегчения.

— Я не смогла тебя одурачить, верно? — вымолвила я между приступами смеха.

Он встал прямо и посмотрел мне в лицо.

— Ладно. Или это так, или ты с трудом пытаешься мне намекнуть, чтобы я убирался, но ты слишком вежлива, чтобы сказать это прямо.

Я смущенно потупилась.

— Да уж я скорее утоплю тебя в собственных мокрых волосах, чем скажу, чтобы ты убирался. Это, между прочим, гораздо проще, — усмехнулась я. — Боюсь, это просто небольшой бытовой несчастный случай.

Я объяснила ему, до какой степени увлеклась шоу Белоснежки — но мудро слегка приукрасила точное содержание моего сна.

Ник смотрел мимо меня в сторону ванной комнаты.

— Может, помочь?

— Гм, ну, там небольшой беспорядок. Я чувствую себя ужасно неловко, оставляя это для горничной завтра утром.

— Давай посмотрим, — сказал он, мимоходом взяв мою правую руку в свою и ведя меня к наполненной паром ванной. А я, вместо того чтобы беспокоиться о том, что он утвердится во мнении, что я неловкая и бестолковая, — я анализировала его руку: достаточно большая, чтобы заключить в нее мою, мягкая на ощупь, но мужественная. Руки были важны для меня. Они могли сообщить очень много о парне. Можете считать меня приверженной традициям, но мне нравится знать, что мой мужчина когда-либо занимался физическим трудом. Или хотя бы выглядит «рукастым». Или по крайней мере чтобы он не отказывался выносить мусор.

Когда мы остановились на пороге для осмотра района бедствия, Ник выпустил мою руку и положил ладонь мне на спину, чуть ниже шеи. Я почувствовала, как по позвоночнику вверх и вниз пробежала дрожь. Он наклонился и прошептал:

— Алекс, что мы будем делать с тобой?

О, что-нибудь, что нам понравится, подумала я. И глуповато улыбнулась.

— Я только… только хотела отпарить свои вещи… — И подарила ему самый невинный взгляд, моргнув ресницами.

Знаете, что он сделал после этого? Снял свой пиджак, ботинки и носки, закатал брюки и рукава рубашки. И жестом позвал меня. Я подняла бровь и ответила взглядом «Ты мне?».

— Приступим, — предложил он насмешливо.

Вот это да! Мужчина, который не боится домашней работы и всего такого. Моя мама, чей муж — то есть мой отец — не мог даже вскипятить воду, одобрила бы его.

Я скинула свои «Джимми Чу», закатала джинсы и встала рядом.

— Откуда начнем?

Полотенца уже впитали в себя столько воды, сколько могли, и угрожающе темная береговая линия, казалось, была готова перелиться в соседнюю комнату.

Я схватила одно полотенце и начала выкручивать его над ванной.

— Эй, проверь, открыта ли заглушка, — сказал мой кавалер. Я метнула в него сердитый взгляд.

Мало-помалу мы продвигались вперед, втянувшись в беседу, пока работали. Он сообщил, что обязан был пообедать с главным управляющим его консалтинговой фирмы, которая приехала в Париж, чтобы провести несколько встреч. После пяти блюд и четырех бутылок вина в «Тэйлевент» — одном из любимых трехзвездочных ресторанов Родди — миссис Главный управляющий, несомненно, под хмельком, начала вести себя слегка фривольно, заигрывая с Ником, дотрагиваясь до него ногой. К большому облегчению Ника, босс изящно вызвал его вечером, прежде чем что-либо по-настоящему возмутительное могло случиться.

— Ты настоящий дамский угодник, верно?

— Ну, среди определенного числа домохозяек шестидесяти с хвостиком в Гринвиче, штат