Рик провел пальцами по ее мокрым от слез щекам.

— Что случилось? Я… я же умер.

Тесса сглотнула комок, высморкалась и утерла нос рукавом.

Сондерби откашлялся.

— Э-э… Рик. Обернитесь.

Не отпуская Тессу, Рик обернулся и понял, почему в помещении так светло. Сияли софиты, на Рика были направлены сразу три телекамеры Би-би-си. Ну еще бы! Война выиграна, и необходимо взять интервью у оставшихся в живых.

Тут Рик осознал, что здесь он появился тоже без одежды. Впрочем, это его совершенно не смутило.

— Все в порядке, — сказал Рик Сондерби. — Британцы ведь приветствуют наготу на телевидении, верно?

— Хм… да, — ответил человек с микрофоном, который уже брал у них с Тессой интервью. Затем добавил: — Наша передача транслируется по всему миру.

Рик расхохотался. Просто не мог удержаться. Он жив, он получил еще один шанс!

Легким движением мысли он материализовал на себе одежду, потом повернулся к Тессе.

— Это ты оживила меня. Я видел яркий свет. Я ощутил присутствие… множества разумов… ты назвала бы это Богом. Я как раз пытался разобраться, когда земля разверзлась, и я очутился здесь. Ты меня вернула?

— Не знаю, что я сделала. Я… Он спросил, погиб ли ты. А я ответила: 'Нет!'. Я знала, что ты мертв, но не могла произнести этого вслух. Поэтому сказала: 'Нет', потом взглянула на Артура. И ты оказался здесь.

Рик посмотрел на короля Артура. Тот уже убрал меч в ножны. И при своих пяти с половиной футах росту был величественен, словно гигант. Настоящий король!

Рик посмотрел прямо в камеру и произнес:

— Хочу предупредить кое-какие вопросы. Багдонис мертв и останется таковым — если только все люди на планете не пожелают возвратить его к жизни. А такое невозможно. Пролетая над оккупированной территорией, я воспринимал чувства его людей. Сожаление — вот что они испытывали. Он уже терял поддержку, когда я его убил.

Рик прижал к себе Тессу. Тепло ее тела было самым приятным ощущением в мире.

— Ты знала, где он находится. Как тебе удалось?

Тесса кивнула на короля Артура.

— Ты назовешь это колдовством. Когда Артур понял, что мы не можем определить местонахождение врага, то попросил карту. Расстелил ее на полу и начал крутить над ней мечом, пока тот не выпал из его руки. Меч попал именно в ту точку на карте, где и был Багдонис.

Сондерби добавил:

— Конечно, при таком масштабе оставалась погрешность в пару миль, но я вызвал изображение со спутника, и Артур проделал то же самое над компьютером. Расколошматил монитор, зато указал точно на усадьбу. Ты как раз начал второй заход, и мы решили, что стоит тебя подкорректировать. Остальное тебе известно.

— Но не известно планете, — сказал репортер. — Рик, расскажите, что произошло.

Рик посмотрел в камеру, затем взял микрофон из руки репортера.

— Ладно, — начал он. — До того, как я умер, со мной произошли удивительные события.

Папу больше интересовали как раз события после смерти. Рик встретился с ним на следующий день в их с Тессой апартаментах в Букингемском дворце. Создавалось впечатление, что это он дает аудиенцию папе, и Рик слегка напрягся. Он никогда не хотел быть 'святее папы римского', да и не считал себя таковым. Но так полагал весь мир и, судя по всему, сам папа Фома.

— Если вы видели интервью, — начал Рик, — то все уже знаете.

— На один и тот же факт можно смотреть по-разному. Например, вы уверены, что не были в Чистилище?

Тесса, которая сидела на старинном диванчике с высокой спинкой, захихикала. Последнее время она смеялась часто. Прошлой ночью они с Риком пролили немало слез, затем яростно и самозабвенно занялись любовью, и радость оттого, что оба живы, осушила слезы. Сейчас они вели себя, как новобрачные, и Рик поклялся, что так будет продолжаться, пока он не умрет во второй раз.

— Там не было никаких уровней. И вообще понятия места как такового. Если и существуют более высокие планы, мне об этом неизвестно.

— Тем не менее не исключено, что они существуют.

— Подгоняете под теорию?

— Само собой, подгоняю.

Рик сел поближе к свету, проникающему в комнату через высокое окно. Солнце! Он наслаждался его теплым прикосновением.

— Одно я знаю точно, — сказал Рик. — Каждый разум, который когда-либо существовал, никуда не пропадает. И с каждым новым разумом вселенная делается более осознающей. Забудьте о страданиях и чувстве вины перед Богом. Пропагандируйте контроль за рождаемостью. Перенаселенность планеты породит множество несчастных людей, и это антипродуктивно, потому что в групповой разум будут вливаться отрицательные эмоции; По большому счету получается, что качество жизни куда важнее ее количества.

— Думаю, это добрая весть, — произнес Фома, — но как я могу быть уверен? Мы ведь не представляем, как подобной информацией распорядятся те, кто придет после нас. Да и не слишком приятно сознавать, что кто-то способен навредить тебе даже после твоей смерти.

— Все взаимосвязано, — возразил Рик. — И вы об этом знаете.

— Тогда расскажите что-то такое, чего я не знаю.

Рик закрыл глаза и попытался вспомнить все, что с ним произошло. Срок был слишком мал, и он не успел полностью открыться вселенскому разуму. Да, он знал, что этот бескрайний источник жизни существует, но теперь уже не мог описать его на сознательном уровне.

— Мне кажется, здесь помогла бы медитация.

— Что?

— Думаю, буддисты что-то нащупали. Нужно попробовать.

— Если помните, — заметил Фома, — я как-то уже говорил об этом.

— Говорили, но дело серьезнее, чем вы себе представляли. И карма существует. В том смысле, что ваши действия здесь имеют влияние на реальность, в которой предстоит существовать вечность.

— Это как вера, — вдруг промолвила Тесса. Рик и Фома посмотрели на нее. — Вера горы может сдвинуть, — пояснила она. — Почти правда, но не совсем в том смысле, как мы привыкли думать. Горы может сдвинуть не сила веры одного человека, а вера других людей в него.

— Почему же большинство религий нацелены на то, чтобы человек верил в Бога, а не в других людей?

Фома рассмеялся.

— А вы знаете, что такое Бог? И многим ли вы готовы предоставить возможность двигать горы? Куда безопаснее возвращать свою силу мирозданию.

Рик вздрогнул и крепче прижал Тессу к себе.

— Хорошо, что люди, подобные Багдонису, не в состоянии делиться с другими силой, — сказал он. — Будь их двое, мы могли не справиться.

— Диктаторы иначе устроены, — заметил Фома. — В этом-то и состоит их извечная ошибка.

— Интересно, когда появится следующий?