человек лет пятидесяти.

— Доктор Ди Кортес, — представился он. — Принес вам кое-что от морской болезни.

В руках врач держал коричневый пузырек с десятком крохотных рулончиков бинтов в пластиковом пакетике.

— Драмамин? — поинтересовалась Тесса.

— Дименгидренат, что то же самое. И пластырь со скополамином, на случай непереносимости препарата при приеме внутрь. Плюс еще кое-что под названием «морская повязка». Эластичный бинт с пластмассовой горошиной, которым следует обвязать руку на три пальца выше запястья — горошина придавит один важный нерв. Многие считают, что это средство куда эффективнее любого лекарства.

— Акупрессура? — спросил Рик. В голосе его слышался явный скепсис.

— Не надо с ходу отвергать то, чего еще не попробовали. Некоторых это излечивает куда быстрее лекарственных средств. Их рассылают по всей Америке. Как пользоваться, сказано на упаковке.

Повернувшись, врач обошел трейлер, донесся стук захлопываемой дверцы. Тесса, забрав из шлюза лекарства, принялась внимательно изучать надпись на флакончике, после чего достала из ящика у мойки три чайные ложки. Наполнив одну жидкостью из бутылочки, подала ее Рику.

— Раскрывай рот, да пошире.

— Хорошо, мамочка.

Сунув ему в рот ложку, Тесса так и оставила ее торчать, наполнила еще одну для себя, а третью — для Йошико. Рик ожидал, что снадобье окажется отвратительным, но чувствовал себя настолько скверно, что вообще не сумел определить его вкус. Облизав ложечку, он вернул ее Тессе.

— Пластырь, — сообщила она, подавая Рику небольшой коричневый кружок пластыря диаметром около полутора сантиметров.

— Это что, приклеивается на строго определенное место? — спросил Рик.

Врач уже снова был у входа в трейлер.

— Не обязательно, — сказал он. — На любое место с хорошим кровоснабжением. Большинство наклеивают его за ухом.

Отклеив пластырь от подложки, Рик приспособил его за левым ухом.

— И наконец, нетрадиционное средство, — объявила Тесса, выдавая каждому по «морской повязке». Повязки эти представляли собой разноцветные эластичные манжеты с маленьким пластмассовым шариком в особом кармашке изнутри. Рику досталась зеленовато-лимонная. Как раз под цвет лица, мелькнуло у него в голове, когда он натягивал манжету на правую кисть.

Последние несколько минут Рик безуспешно пытался подавить пароксизмы насморка, но, поскольку Тесса уже не реагировала, решил дать себе волю.

Йошико, все еще сидевшая на своей койке, прошептала:

— Нет, прошу вас, не надо.

— Ну и воздух здесь, — заметил Рик. — Вентиляция ни к черту.

— Дайте-ка я проверю, — забеспокоился доктор Кортес и исчез на другом конце трейлера. Оттуда, где располагался рециклер, донесся звук открываемого люка, потом врач вернулся.

— Да нет, нормально работает. Можно отрегулировать воздушный поток изнутри, если желаете, чтобы получше фильтровался.

Рик бросил взгляд на вентилятор, укрепленный над столиком, тем самым столиком, который служил ему ночью койкой. И внезапно его осенило.

— Этот чертов воздушный поток нас прикончит! — воскликнул он. — Мы промокли до нитки, замерзли и вдобавок всю ночь проспали на морском ветерке — вот нас и прохватило.

Врач, хмыкнув, задумчиво потер подбородок.

— Простуда вообще-то заболевание вирусного характера. Просто переохлаждение снижает иммунитет, но вирус был и остается первопричиной.

— То есть те, кто спал здесь до нас, тоже были простужены. Или те, кто приносил нам комбезы, которые сейчас на нас, или те, кто доставил ужин вчера вечером. Эта дрянь в воздухе повсюду. А ведь предписано ограничивать распространение вирусов этим помещением.

— Все так, но вирусы простуды передаются и по воздуху, — напомнил врач. — За исключением краткого дефиле по палубе «Нимица» у вас не было ни малейшей возможности вдохнуть вирусную инфекцию.

— А-пчхи! — снова чихнул Рик. — Значит, мы подхватили ее на палубе. Либо мы имеем дело с простудой, либо у нас обоих аллергия на что-то.

— Этого также нельзя исключать, — признал доктор Кортес. — Мы можем провести тестирование на разного рода аллергены, но на данный момент, как мне кажется, уместнее проследить за самим ходом заболевания и за его развитием. Может, у вас вообще ничего нет.

— А если все же есть? — вмешалась Йошико. — Что, если это какая-нибудь новая, до сих пор неизвестная болезнь? Мы, что же, обречены на вечный карантин?

Врач улыбнулся отнюдь не ободряюще.

— Нет. Человеческий организм полностью избавляется от всех болезнетворных микробов за несколько недель. А те немногие из них, что остаются, эволюционируют, приучая себя преодолевать нашу иммунную защиту. Однако весьма маловероятно, что микробы, которые вы прихватили с собой с Луны, будут вести себя подобным же образом. Вы выздоровеете.

По его лицу снова пробежала улыбка.

— Естественно, если исходить из того, что вирус не сумеет преодолеть барьер, воздвигнутый вашей иммунной системой. Вот в чем все дело. Однако если вы переболеете, то на месяц вперед уже не заболеете ничем.

— Если? И вы считаете, что этим утешили нас? Врач кивнул.

— Вероятность летального исхода крайне мала. Скорее всего Рик прав — судя по всему, у вас именно простуда. Мы обязаны оставить вас под наблюдением и быть готовыми предотвратить любые возможные осложнения.

— Да уж, предотвратите, пожалуйста, — сказала Йошико, снова укладываясь на свою койку.

Вопреки заверениям, от астронавтов не укрылось, что врач обеспокоен не меньше их самих. Ушел он мрачнее тучи. Рик готов был спорить, что Ди Кортес — единственный врач на борту этой посудины. Джексон не рассчитывал столкнуться с проблемами медицинского характера. Он просто стремился держать бунтарей-астронавтов подальше от телекамер и газетчиков, поэтому и отрядил за ними минимальное число сотрудников.

Рик с Тессой тоже легли. Рик ожидал, что в любой момент на них набросятся репортеры, однако Сондерби, по-видимому, строго-настрого запретил докучать астронавтам. А может, репортеров и вовсе нет на борту. Что более чем вероятно при таком кукловоде, как Джексон.

Рик подумал, не просочился ли наружу слушок об их болезни. Вот уж тогда пиарщики остервенели бы. Крохотный акт мстительности со стороны Джексона мог дорого ему обойтись, если бы общественность вдруг уверовала в версию НАСА, согласно которой астронавты подцепили вирус в открытом космосе. Тогда ему лучше уж самолично опрометью броситься за астронавтами сюда прямо с борта «Нимица» и поскорее отправить их домой. В этом случае у Джексона хотя бы оставалась возможность отбиться, заявив, что все их хвори чисто земного происхождения.

А что, если не земного? Рик заставил себя просчитать и такой вариант. Что, если они уже занесли на Землю какую-то инфекцию? Жуткий, смертельно опасный вирус, от которого нет спасения? Как знать, может, Джексон не так уж и неправ.

Чуть погодя корабль повернул румбов на тридцать южнее. Качка продолжала донимать астронавтов, хотя и поменьше. Могла существовать лишь одна вразумительная причина для смены курса судна — врач действительно решил срочно доставить своих пациентов в более солидное лечебное учреждение. И такое учреждение в этой акватории имелось только на Гавайях.