обязательно находиться там до полного выздоровления. Если состояние не будет вызывать серьезных опасений, то лучше будет просто привозить его сюда на процедуры. Я так поняла, Вы располагаете достаточными финансовыми возможностями, чтобы создать для Вашего друга более благоприятные условия, нежели общая палата и общая комната в центре?

Яромир торопливо закивал. Наконец-то, чертовы деньги на что-то сгодятся, а то уж он начал думать, что никому тут его «финансовые возможности» на фиг не нужны…

— В таком случае, советую подыскать жилье за городом, где-нибудь в тихом, красивом месте. Тогда процесс реабилитации пройдет и быстрее, и успешнее. Вы же понимаете, речь идет не только о физическом состоянии. При таких повреждениях…

Мысли Яромира метались перепуганными зверьками по клетке. Как же теперь сделать лучше для златоглазого?..

— Я вижу Ваше самоотверженное желание заботиться о Вашем друге, а это сейчас необходимо ему…

Ну, не говорить же ей, как оно всё на самом деле обстоит… А с другой стороны… Тихое, красивое место… Блин, Яромир мог бы и сам додуматься: лазарет есть лазарет, на кого угодно тоску нагонит. «А если найти ему домик, да чтоб в нем цветы и шелковое белье — глядишь, и оживет златоглазый. Точно! И прислугу нанять, чтоб он мою рожу поменьше видел, и не раздражался».

И Яромир занялся поисками «домика».

Несмотря на усталость, он был полон энтузиазма. Ещё бы — нашлась веская причина, по которой он мог оставаться рядом с Дани. А там — кто знает… «Препятствия будем преодолевать по мере добегания до них».

… В информационном центре «Руки помощи» можно было получить сведения о чем угодно. В том числе — о сдающемся и продающемся жилье, с указанием цены и подробным описанием «товара». Яромир получил нужную информацию за каких-то пару минут. Сложнее было сделать выбор, так как «тихими и красивыми» оказались все предложенные варианты. И в этом не было ничего удивительного: Кайса, столица Ильма, была единственным крупным городом на планете. Да и то — не крупнее какого-нибудь одного района Ороса — столицы Элпис. Сама же Кайса — место, безусловно, красивое — могла бы считаться, к тому же, и тихой, если бы не разномастные толпы подопечных «Руки помощи»… Зато всё, что лежало за пределами столицы, — сплошь красота да тишина.

Яромир внимательно просматривал видеоинформацию, будто специально выглядывал чего-то такое особенное. Вот, большой дом, с цветником на веранде. И цветы все такие яркие, крупные… Но Яромиру отчего-то кажется, что слишком уж яркие для златоглазого. Ему бы что поспокойнее… И мебели в комнатах слишком много, прям, нагромождение… А вот этот — красивый дом, что внутри, что снаружи. Но… неуютная какая-то красота, не греет…

Он и сам толком не понимал, что ищет. Пока не увидел то самое. Небольшой двухэтажный домик из светлого камня стоит на высоком холме, поросшем травой и кустарником. Домик окружают деревья — «фруктовый сад», как сказано в информации. Дальше по холму — лес, настоящий, густой, а внизу — берег моря…

Больше Яромир не стал ничего смотреть, в этом не было необходимости. «Только бы информация не устарела, только бы его ещё не купили» — эта мысль вертелась у него в голове всю дорогу до приглянувшегося домика.

Аэрокары здесь были только у городских служб, а граждане пользовались наземными, очень простыми в обращении и жутко медлительными. Яромир ерзал на пассажирском сидении и бросал нетерпеливые взгляды на таксиста — вдруг, прямо сейчас, в эту самую минуту, кто-то покупает… утаскивает у Яромира из-под носа… вожделенный домик?! Нервничать он перестал, когда поехали вдоль берега. Яромир посмотрел в окно, и… у него перехватило дыхание: залитый солнцем простор — синий, бирюзовый, золотой — до самого горизонта…

Наконец, кар зашуршал по дорожке, ведущей к дому на холме. Нет, не опоздал, вот и надпись: «Продается».

… Пожилая женщина с серебристыми волосами и свежим ещё лицом, коренастая и крепкая, как все здесь, — она попросила называть её «тетушка Анни».

— Я к дочке переезжаю, она тут рядом живет. Не хочу в пустом доме оставаться… Год назад не стало моего Эрни, море забрало его…

— Примите мои соболезнования, — заверил Яромир. Он, правда, сочувствовал, женщина ему нравилась.

— Ой, да не стоит! Эрни ушел так, как всегда мечтал, он любил море, даже свирепое и опасное. Но эгоист он был порядочный, вот что я тебе скажу. Забыл меня на берегу…

Она улыбалась, когда всё это говорила, в её словах не было горя, скорее, светлая печаль. И дом её тоже был светлым.

Они ходили из комнаты в комнату. И всё было так, как Яромир и представлял, даже лучше. Деревянная мебель, отнюдь не новая, но до сих пор пахнет деревом и лаком…

— Эрни сам делал, своими руками, он у меня умелец был, — с гордостью говорит тетушка Анни. И тут же добавляет, словно извиняясь. — Но Вы, наверное, захотите поменять на современную?

— Нет! — твердо говорит Яромир. — Ничего не надо менять. Отличная мебель, всё отличное. И вот эта штука, в которой огонь разводят…

— Камин, — подсказывает женщина.

— Ага, камин. Вы не покажете мне, как им пользоваться?

Она ему все с удовольствием объясняет — и про камин, и ещё разные бытовые мелочи…

… А когда он, наконец, расплатился, и дом стал уже его, он спросил про прислугу — мол, нельзя ли нанять кого из местных.

— Зачем тебе? — удивилась тетушка Анни. — Деньги некуда девать? Руки у тебя, вроде, из нужного места растут, хоть и иностранец. А еду приготовить или ещё чего по хозяйству помочь — первое время я могу приходить, мне не в тягость. А потом… Парень ты видный, быстро себе жену найдешь…

— Я тут не один буду жить, — смущенно уточняет Яромир.

— Тем более. Если уже есть подруга — неужели вдвоем не справитесь?

— У меня друг, — м-да, говорить, так уж всё сразу. — И он в госпитале. За ним уход нужен.

Женщина сочувственно качает головой, извиняется:

— Ох, прости меня, парень. Я-то, дура старая, сама могла бы догадаться, что, раз ты в «Руке помощи» о моем доме узнал… Прости… Он тебе просто товарищем приходится? Или?..

— Я не знаю ещё, — говорит Яромир. Это сущая правда.

— Ну вот, побудете тут вдвоем, и определитесь, как раз, — уверенно заявляет тетушка Анни. — Он сильно болен?

— И да, и нет, — и это тоже правда. — Ему сейчас… очень плохо.

— Переживает, значит, — непонятно как догадывается женщина. — Тогда, тем более, — лишний народ ему ни к чему будет. А я, как и обещала, буду навещать вас, готовить, или еще, может, чем помочь…

— Спасибо, — Яромир вкладывает в это слово всё, что сейчас испытывает — благодарность за дом, за теплую улыбку и теплые слова, за мудрый совет…

…Когда она уходит, Яромир ещё раз осматривает дом. Свой дом. Трогает деревянную мебель, вслушивается в шум моря, вдыхает свежий, горьковатый запах листвы… Выходит на порог…

…Теплое море. Солнце яркое — глазам больно. Трава — сочная, мягкая, будто зеленый ковер расстелили. «Я нашел это место, мама».

…Свой дом. Не казарма. Не комнатушка в борделе, а дом. Светлый, уютный. Почти как настоящий. Почти. Потому, что настоящий — это там, где ждут.

Он не знал, что это будет так… Даже не трудно, а попросту невозможно.

Всё то же самое, что и на Элпис. «Чтобы не оставалось рубцов» — так ему объяснили. Но могли бы и не объяснять. Та же аппаратура, те же препараты, тот же способ применения — ректально, а как же ещё…