вода'. Именно так и не иначе. Именно тогда я впервые столкнулся с тем, что гораздо позже назвали 'разводилово'. Блеск и торжество достижений здорово померкли в моих глазах. Меня утешало, что и в 'области балета мы впереди планеты всей!' Но уж очень хотелось кушать, а бульон не отличался особой калорийностью.

Гиляровский утверждал в своей книге 'Москва и москвичи', что на Хитровке торжествовал принцип 'не обманешь, не продашь'. Он льстил Москве. Этот принцип торжествовал не только на Хитровке, он торжествовал везде не только в дореволюционные годы и первые годы Советской власти, но и гораздо позже в годы очень уж развитого социализма.

За сладкими речами таилась прозаическая реальность, не имеющая ничего общего с теми сияющими высотами, на которые ссылались ораторы. Достижения, конечно, были, но, порой, только в единственном экземпляре, как я потом смог убедиться. Разочарований у меня потом ещё было много. В восемнадцать, когда призвали в армию, я растерял свои последние иллюзии в отношении жизни вообще и людей в частности. Период взросления, а значит, и разочарований закончился.

Я открыл газету и стал просматривать новости. Ничего особенного. Мировые события развивались именно в том направлении, в котором мы планировали. Напряжённость между странами Европы росла, особенно там, где сталкивались их интересы на Американском, Африканском континентах и в Юго- Восточной Азии. Никакого единого фронта против Политы быть больше не могло. Начатые нами манипуляции успешно развивались политскими умельцами. Большая война отменялась, во всяком случае, пока.

Я просмотрел все разделы в надежде найти хотя бы намёк на те события, в которые был вовлечён волею судьбы. Всё было тщётно.

Никаких упоминаний или хотя бы подсказки. Оно и понятно. В нашей работе, если что и попадает на страницы газет, то только чьи-то провалы.

Весь оставшийся день прошёл в планировании и сборах. Вечером я встретился с семьёй Делакруа и принял их доклад о готовности. Матильда всё время порывалась мне что-то сказать, но каждый раз, когда встречала мой взгляд, осекалась на полуслове. Мне было жаль обливать её холодным душем деловитости, но я сейчас не имел права расхолаживаться и миндальничать, ставя под угрозу жизни всех участников предстоящей экспедиции.

Сейчас я был прежним служакой, сфокусировавшимся только на деле, всё остальное будет потом, если будем живы. Будем живы, не помрём! Именно так я настраивал себя и пытался передать такой же настрой остальным.

Я ознакомил их с основной идеей нашего прикрытия. До детальной разработки легенд ещё не дошло, но они должны были начинать вживаться в свои образы. Мы немного обсудили некоторые детали, затем распрощались. Мне ещё предстоял сеанс связи с Бруцевским.

Я ушёл на берег моря, повесил на ухо наушник и связался с Бруцевским. Мы обсудили некоторые детали предстоящей операции. Сложно сейчас было определить, что может понадобиться, поэтому я ограничился в своём заказе стандартным джентльменским набором, учитывая специфику операции и географическое положение.

Следующий день прошёл в необходимых сборах, доработке легенд и распределении ролей, в соответствии с легендой. Я изучал новые материалы, присланные мне Бруцевским. Мне оставалось только потирать подбородок. То, что он мне поведал, было совершенно выходящим за пределы моего привычного представления о мироздании, хотя повторяло услышанное мной ранее от Князя.

Давным давно, некто, чьё имя утеряно в веках, создал своего рода предохранители, излучатели, ограничители — называйте, как хотите. Я выбираю — излучатели. В общем, излучатели эти, числом три, были размещены в трёх мирах, чтобы создавать некое поле, предохраняющее эти миры от закономерного циклического уничтожения.

Понятное дело, вероятности множатся ежемгновенно. В какой-то момент их становится слишком много, или они все завернули не туда куда хотелось Создателю, и их уничтожают, чтобы всё начать сначала. Некто давным давно дошёл в своих изысканиях до столь плачевного для многих итога и решил немного изменить ход событий в далёком будущем.

Он создал, затем разместил три специальных излучателя в разных мирах, чтобы защитить их и рядом стоящие вероятности от катастрофы. Дело благородное.

Некто другой, толи умом пожиже, толи благородством поменьше, решил в своих личных целях использовать излучатели и переместил один из них в другое место. Не известно, что произошло тогда, но сейчас — налицо дисбаланс сил взаимодействия между мирами. Микульский отправился искать утерянный излучатель. Вся наша акция здесь была лишь, помимо благородных целей братской помощи и так далее, внесением нового резкого дисбаланса, помогающего локализовать излучатели.

Сложность заключается в том, что никто не знает как этот излучатель действует и как он выглядит. Так же не известно, где точно он находится. Похоже, у Микульского были кое-какие идеи на этот счёт, но мне подробностей не сообщили. Может, не захотел Бруцевский говорить об этом, а может и сам не знал.

Я пробовал воспользоваться своим чудо-коммуникатором. Кое-что удалось отыскать, но порой даже чудеса науки и техники не помогают. Слишком много было пробелов, надо было заполнять их на месте. Ситуация, и без того сумасшедшая, превращалась уж в совершенную фантасмагорию.

Я приобрёл билеты на самолёт до Туниса. Там мы произведём пересадку. Это будет последний пункт, где все будут под своими реальными именами, не в моём случае, разумеется. Далее будем действовать по намеченному плану.

Утром в день отлёта я проснулся с новыми для меня и немного странными ощущениями. Во-первых, я чётко чувствовал присутствие некой силы, которую ранее не смог бы определить.

Теперь я чётко знал, что это был мой знакомый Дракон. Он давал о себе знать некой постоянной пульсацией, которую я мог улавливать даже на таком большом расстоянии. Конечно, я определённо знал где он находится, но даже, если бы и нет, я мог бы определить направление и, в конце концов, найти его.

Было что-то ещё, сходное ощущению присутствия Дракона, но было это чувство очень смутно. Я подумал о Разумовской, тут же связался с ней и сообщил ей о своих новых ощущениях.

Сама связь была теперь телепатической. Так члены семьи могли общаться между собой, где бы они ни находились.

Тётушка заверила меня, что мои новые ощущения — совершенно нормальны и впереди ещё много приятных и не очень открытий. Я решил вывести её из этого благодушного настроения, сказав, что если я чувствую Дракона, значит существует возможность, что его могут чувствовать и другие. Тётушка мгновенно посерьёзнела и согласилась с моими доводами, сказав, что охота уже давно ведётся, но пока Бог миловал. Я отключился.

Второе, что было совершенно новым для меня, это чувство, что мои некоторые возможности в области магии возросли, улучшились. Я понимал, что некоторые вещи, которые я раньше проделывал, требовали заклинаний. Теперь же я мог просто мысленно концентрироваться на предмете или явлении и получать тот же эффект без заклинаний. Сама концентрация тоже происходила намного легче, не требуя стольких усилий, как раньше.

Я задумался. Если Дракон оказывал такое воздействие на человека, не удивительно, что многие хотели бы завладеть им. Про себя я отметил, что перестал называть его тростью, но величал теперь по имени. Должно быть, не шуточная борьба шла за обладание магической вещью. Можно только догадываться, через что пришлось пройти тому Разумовскому, который привёз трость из своего вояжа на Восток. Семейное предание об этом молчало.

Если одна только трость могла вызвать сильную волну, то чего стоили тогда все излучатели?! Какие силы могут быть вовлечены? Исходя из того, что с нашей стороны были задействована разведслужба Политы, значит противостоять нам будут аналогичные департаменты других государств.

Интересно участие Геры в этом деле. Кроме Микульского и ещё пары человек с Геры я никого не знал. О самом мире тоже ничего не было известно. Как бы то ни было, ключ лежал именно здесь, на Гае. Если удастся отыскать его раньше остальных, возможно, удастся решить некоторые проблемы не только на Гае, но и на Земле.