движении на Малоархангельск речь, непонятно.

Еще рано, рано за реку, но Славушка уже собирается…

Вот дом Заузольниковых, у них квартирует Шишмарев, вот исполком, вот огород, почтмейстерская капуста, зеленые шары благоденствия, почта и аллея любви. Сколько пар бродило по этой аллее!

Куда Кудашкин приведет Гарбузу, известно, но вот откуда придет Быстров?…

Как быть? Не пойти — заберут Быстрова. Пойти в условленное время — заберут обоих…

А что, если… разжечь костер, и такой, чтоб не погас…

Времени в обрез!

Вот когда пригодился Майн Рид!

Прежде всего Петя. Петя никогда не предаст. И Колька. Колька дружит с Петей. И еще Андрей! Андрей Терешкин. Андрей хитрый…

Сложно все придумано, а иначе нельзя.

Сперва Федосей.

Федосей чистит коровник. Лопатой шлепает навоз на телегу, поедет на хутор и повезет навоз.

— Федос Федосыч…

Уж если не просто Федос, а Федосыч, значит, Славушке что-то нужно.

— Чаво тебе?

— Табак весь скурил?

Федосей опирается на лопату.

— Выкладай, выкладай, тебе чаво?

— Ключ от мазута у тебя? Набери два ведра, Федосыч, а я тебе, честное слово, связку табаку украду.

— Мазут-то на чо?

— Обещал отцу Валерию, он мне книги, а я ему — мазут.

— Отцу Валерию? — Федосей воплощение сарказма. — Девкам обещал, а не отцу. Девок мажешь, чтоб ласковей были…

— Ну, Федосыч…

Уломать Федосея не такой уж большой труд. Федосей набирает два ведра, ставит позади пасеки.

— Не видал и не слыхал. Попадешься Павел Федрычу, отопрусь…

— Табак за мной…

Петю и Колю уговорить сложнее.

— Петь, а Петь? Отнесите ведра с мазутом. Чтоб никто не видал. Будто Павел Федорович послал. Сперва огородами до Тарховых, оттуда через парк к запруде. Через речку, и оставить в кустах.

— Зачем?

— Так нужно…

— Зачем?

Приходится намекнуть, что работники исполкома, те, что скрываются по деревням, сегодня ночью, возможно, вывезут из Народного дома все имущество…

Сомнительно, но мальчишки принимают объяснение.

Отнести мазут за речку не так-то уж легко и приятно, но Петя человек положительный, если возьмется, выполнит.

Теперь самое трудное. Андрей старше Славушки и держится с ним свысока, у него уже роман с Сонечкой Тарховой.

Андрей сидит дома и читает, он неохотно помогает отцу по хозяйству, делает вид, что изучает науки, а на самом деле читает исторические романы.

Славушка оглядывается по сторонам и вполголоса многозначительно говорит:

— Андрей! Задание… Тебе и мне. От Еремеева. — Быстрова Славушка не называет, Андрею хватит и Еремеева. — Надо разжечь костер. В лесу. Над Озерной.

— Зачем костер?

— Сигнал.

— Какой сигнал?

— Не сказал. Зажечь и сматываться.

— А как разжечь?

— Из отряда доставили ведра с мазутом.

— Не пойду.

— А я не прошу. Еремеев сказал, в порядке комсомольской дисциплины.

— А если попадемся? — Андрей отрывается от книги. — А спичек-то нет?

— Есть. Еремеев дал. Целый коробок.

Никто не давал Славушке спичек, спички он таскает из лавки, где они припрятаны Павлом Федоровичем.

— Возьми веревку.

— Веревку еще зачем? — пугается Терешкин.

У Андрея тоже начинает работать фантазия. Костер еще куда ни шло! Но ведь революционеры казнят иногда изменников! Он не хочет убивать…

— Нету у нас веревки.

— По воду ходите?

— Мать голову оторвет.

— Обратно принесешь.

Славушка велит Андрею намотать веревку под пиджак.

— Я выйду, ты следом. Встречаемся в парке, у скамейки, где ты вечно торчишь с Сонькой. Еремеев сказал, будет поблизости…

— Знаешь в Семичастной Кудашкина?

— Их там несколько.

— Захара. Противный такой мужичонка. Тлю-лю-лю, тлю-лю-лю…

— Это который удавиться грозился?

— Чего?

— Мужики продали попу покос за ведро водки, Захар выпил, а сказал, что его обнесли, отдайте, говорит, мою порцию, а то пойду и удавлюсь.

— Знаешь его избу? Придется тебе к нему сходить.

— Зачем?

— После, после.

Запруду разворотило, — когда девки купаются, всегда все разворотят. Перебрались по камням и сразу к кустам… Молодец Петя: сказано — сделано.

— Скорее! Еремеев сказал, взять ведра и наверх…

Березка на лужку — загляденье.

— Лезь на березу.

— Зачем?

— Еремеев сказал.

Андрей лезет.

— Спускай веревку.

Славушка подвязывает ведро.

— Тяни!

— Я перемажусь…

— Отмоешься. Мне нельзя.

Обмазали стволы мазутом.

— Видишь? Все портки измазал, пиджак…

— Отмоешь, я тебе потом скипидару дам. Тяни веревку обратно. Теперь забирай ведра и в Семичастную. Брось во двор Кудашкину, и домой. И на всякий случай переоденься.

— А ты?