Говорят, что первые две недели отношений дают полную картину всего и вся. Я скажу, что на это нужно меньше времени. Первые свидания — карта территории.
Тоби вел себя не так, как обычно принято. Он не назначал свиданий с обедом и походом в кино. Зато он предпринял лодочную прогулку по Гудзону. Марго нашла ее просто уморительной. Важная веха в отношениях. Потом Тоби потерял весло и начал читать наизусть У. Б. Йейтса. [32] Марго сочла это обворожительным. А потом — ну что она должна была делать? — она достала кокаин. Который Тоби счел отвратительным.
— Убери, я не занимаюсь такими вещами.
Марго посмотрела на него так, словно у него выросла вторая голова.
— Но ты же дружишь с Сон, так ведь?
— Да, но это не значит, что я наркоман…
— Я не наркоманка, Тоби, я просто люблю немного позабавиться, вот и все…
Он отвел взгляд. Я тоже в смущении отвела глаза. Я ненавидела себя. Мне был отвратителен этот момент, одно из многих болезненных пятен на том, что могло бы быть отличным пейзажем взаимоотношений. И как всегда, это я вела себя плохо.
Тоби рассматривал здания на другом берегу реки. Уличные фонари начали мерцать вдоль водной каймы, и красные ленты стремились к лодке. Он улыбнулся. Потом положил весло. Снял куртку, ботинки. После — рубашку.
— Что ты делаешь? — спросила Марго.
Он продолжал раздеваться, аж до самых трусов. Потом встал, протянул вперед тощие белые руки, наклонил костлявый торс к коленям в позе ныряльщика и прыгнул в реку.
Марго уронила кокаин и ошеломленно перегнулась через борт лодки. Тоби пробыл под водой ужасно долго. Она ждала, беспокойно двигая руками. И гадала, не должна ли закричать, зовя на помощь.
В конце концов она сняла жакет и туфли и прыгнула за ним. И тогда он всплыл на поверхность, хохоча как сумасшедший.
— Тоби! — завопила она, стуча зубами. — Ты меня одурачил!
— Нет, моя милая Марго, — засмеялся Тоби и плеснул на нее водой, — ты сама себя одурачила.
Она посмотрела на него.
«Какой он мудрый», — подумала я.
«Какой он сумасшедший», — подумала Марго.
— А?
Тоби по-собачьи поплыл к ней.
— Ты и в самом деле думаешь, что кокаин делает тебя забавной? — спросил он. — Потому что, если ты так думаешь, ты куда тупее, чем выглядишь.
Вода капала с его носа, из-за холода голос его дрожал. Марго уставилась на него, и как только в голову ей пришла мысль поцеловать Тоби, он подался вперед и сам ее поцеловал. Это был — я могу присягнуть в том — самый мягкий, самый искренний поцелуй в ее жизни.
После этого я провела несколько месяцев на крошечном чердаке Тоби над ночным кафе, внимательно изучая Марго и Тоби, пока они все глубже и глубже падали в духовную пропасть, которая начала ощущаться как любовь. Сначала я говорила себе, что эти двое влюбляются в саму любовь, что это случай, а не любовь, свел их вместе, несмотря на отсутствие денег, будущего и общего между ними. Но, наблюдая, как они, завернувшись в полотенца, пьют кофе и читают утренние газеты, словно пожилые супруги, на шатком балконе второго этажа, выходящем на Уэст-Виллидж, я решила: подожди секунду. Что я тут пропускаю? Что я пропустила в первый раз, пока была жива?
Чувствовала ли я себя третьей лишней? Давайте просто скажем, что мне помогало присутствие Гайи. Я не сразу ее узнала. Во время самых интимных минут, минут, которые я хотела уважать и лелеять из-за их приватности и святости, мы с Гайей болтали о детстве Тоби. Она умерла от рака шеи, когда Тоби было четыре года. До этого ангелом-хранителем Тоби была его тетя Сара. Я удивилась, так как думала, что одному человеку назначают только одного ангела-хранителя. Нет, ответила Гайя.
При мысли об этом у меня голова пошла кругом.
Тоби рассказывал мне, что у него осталось о маме только одно воспоминание. Она учила его кататься на велосипеде. Он боялся упасть и оставался в дверном проеме дома, вцепившись в руль. Он помнил, что мама велела ему доехать только до конца садовой дорожки, и, если ему это удастся, он может попытаться доехать до конца улицы, потом — до конца следующего квартала и так далее. Когда он доехал до конца дорожки — все четыре метра, — мама аплодировала с таким энтузиазмом, что он начал колесить до самого конца города, пока она не утащила его домой. Тоби сказал мне, что с тех пор использует схожую тактику в писательском деле — дописывает до конца страницы, потом до конца главы и так далее, пока не закончит весь роман. И он всегда держит в уме образ матери, аплодирующей ему.
— Знаешь, я это помню, приключение с велосипедом, — улыбнулась Гайя.
— Помнишь?
— Да. Но вот что забавно: Тоби тогда было не четыре. Он был на год старше. И меня уже не было в живых. В тот момент я была его ангелом.
— Ты уверена? — уставилась я на нее.
— Тоби на всю жизнь сохранил способность время от времени видеть меня, — кивнула она. — Он не знает, что я его мать, что я его ангел. Иногда он думает, что я — кто-то, кого он знает по школе, а может, старая соседка или просто какая-то сумасшедшая женщина в книжном магазине, стоящая слишком близко к нему. Это случается редко, но случается.
Я оглянулась на Тоби и Марго, лежащих на потрепанном кожаном диване, сплетая и снова расплетая пальцы. И я с надеждой гадала: увидит ли Тоби когда-нибудь меня? Что, если увидит? Смогу ли я когда- нибудь перед ним извиниться? Смогу ли когда-нибудь, хоть когда-нибудь загладить то, что я ему сделала?
Свадьба состоялась в часовне Цветов в Лас-Вегасе, спустя девять благословенных месяцев после того катастрофического первого свидания.
Я пыталась — но мне не удалось — убедить Марго настоять на свадьбе в Англии, на более пышной церемонии, которая предоставила бы Грэму уникальную возможность отдать под венец свое единственное дитя. Я целую жизнь сочиняла истории об этой свадьбе, немножко приукрашивая, рисуя ее такой, какой мне хотелось бы ее видеть. На самом же деле Тоби однажды вечером появился в ирландском пабе, где работала Марго. Он подал заявление на должность в Нью-Йоркском университете, и похоже было, что он ее и вправду получит. Поэтому он купил «Шевроле» 1964 года и подарок для Марго — самое скромное кольцо с бриллиантом.
— Ты серьезно? — Марго посмотрела на Тоби. — Оно слишком большое для моего безымянного пальца.
Он моргнул, его улыбка угасла.
— Да?
— Оно подходит для большого пальца. Поэтому я так понимаю, что это не обручальное кольцо. — На этот раз Марго подмигнула и сделала глубокий вдох.
«Это действительно обручальное кольцо?» — подумала она.
— Да, — сказала я ей. — Так и есть.
— Разве тебе не полагается кое о чем меня спросить? — Она посмотрела на Тоби.
Он опустился на одно колено и взял ее за руку.
— Марго Делакруа…
— Да?
Она кокетливо затрепетала ресницами. Я стояла рядом с Марго, внимательно наблюдая за Тоби. Я хотела, чтобы она встряхнулась, была серьезной, впитала в себя этот момент. Я хотела быть на ее месте,
