нос в его отношения с отцом; вряд ли бы мне самой понравилось, если бы кто-нибудь влез в мои семейные проблемы. Сейчас мы с Нейтом близки, но не слишком — вот пусть так все и остается, золотая середина.
За квартал до школы Нейт заехал на «Квик-Зип» заправиться. Он вышел из машины, а я положила на колени учебник по математическому анализу. Мне удалось прочитать с полстраницы, когда с заднего сиденья донесся странный шум.
К тому времени я уже неплохо изучила разнообразные звуки, издаваемые Жервезом, но этот был незнакомым. Он походил на вдох — как будто кто-то громко втягивает воздух. Я не обратила внимания на первые два, но, услышав, как Жервез шумно вздохнул в третий раз, повернулась к нему — подумала, что ему плохо.
— Что с тобой? — спросила я.
— Ничего, — ответил он обороняющимся тоном и вновь с шумом втянул воздух. — Дело в том…
Его прервал Нейт, который открыл дверь машины и сел за руль.
— Вот почему всегда так: когда я спешу, мне достается самая медленная колонка? — спросил он.
Я бросила взгляд на Жервеза, который торопливо опустил голову и погрузился в книгу.
— А не по этой ли причине ты стоишь у всех светофоров, когда опаздываешь?
— И еще теряю ключи, — добавил Нейт, заводя мотор.
— Может, это вселенский заговор?
— Да, последнее время мне что-то не везет, — согласился Нейт.
— Неужели?
Он покосился на меня.
— Ну, может, не во всем.
Я сразу вспомнила, как мы стояли на кухне и он коснулся моей ладони, забирая ключ. Нейт выехал с заправки на дорогу, а мне вдруг стало неловко. Кстати, о невезении — я подумала, что легко уже не отделаюсь.
Весь декабрь я вкалывала. Работала у Харриет, готовилась к вступительным экзаменам, сражалась с математическим анализом, а в свободное время помогала Нейту.
Умом я понимала, что придерживаться золотой середины в отношениях с Нейтом смогу, только если отдалюсь от него, но на деле это оказалось гораздо сложнее. Вначале ты осторожничаешь и избегаешь серьезных отношений, а потом проходит какое-то время, и ты уже покупаешь миндальные пирожные.
— Бельгийские миндальные пирожные, — уточнил Нейт, доставая с полки две коробки. — В этом-то и суть.
— Почему?
— Просто миндальные пирожные можно купить везде, — ответил Нейт. — А бельгийские продаются только здесь, в «Спайс-энд-Тайм», значит, они изысканные и дорогие и вполне подходят для корпоративных подарков.
Я посмотрела на коробку.
— Двенадцать долларов. Не дороговато ли за десять пирожных? — удивилась я. Нейт поднял брови. — За десять
— Только не для «Скотч дизайн инкорпорейтед», — сказал Нейт, укладывая коробки в тележку для покупок. — Вообще-то это самые дешевые из их праздничных покупок. Вот когда перейдем к башенкам из орехов и сыра, ты поймешь, что такое дорого.
Я бросила взгляд на часы.
— Наверное, я туда не попаду. У меня перерыв всего лишь полчаса, и если опоздаю хотя бы на минуту, Харриет будет волноваться.
— Купи ей бельгийских пирожных, — предложил он, добавив к покупкам последнюю коробку. — Может, они ее исцелят, за двенадцать-то долларов.
— Сомневаюсь, что это будет так легко. Или недорого.
Нейт повернул тележку и, миновав полки с шоколадом, направился в отдел жевательного мармелада. «Спайс-энд-Тайм» был из тех огромных магазинов деликатесов, которые проектируют так, чтобы они выглядели маленькими и уютными: узкие проходы, приглушенное освещение и, куда ни повернись, полки, забитые товаром. Лично я испытывала в нем приступы клаустрофобии, особенно в рождественские праздники, когда там толпилось вдвое больше народу, чем в обычные дни. Нейт, похоже, чувствовал себя прекрасно: лихо повернув тележку, он объехал группку пожилых людей, рассматривающих конфеты, и остановился в уголке, где громоздились полки с коробками песочного печенья.
— Даже не знаю, — заметил он, взглянув на список покупок, и начал складывать в тележку жестянки, украшенные изображением крепкого шотландца с волынкой. — Полагаю, что потребности Харриет гораздо проще, чем она думает.
— Например, полная организация домашнего хозяйства, любезно предоставленная бюро «Будьте спокойны»?
— Нет. Реджи.
— Ага, ты тоже заметил, — сказала я, глядя, как мимо нас протискиваются те же старички и старушки.
— Я тебя умоляю! — Нейт закатил глаза. — Это же очевидно! С чего бы ему дарить ей гинкго?
— Вот-вот, и я о том же! Но когда я сказала об этом Харриет, она была потрясена. Просто в ужасе.
— Неужели? Похоже, она в худшем душевном состоянии, чем мы думали, — произнес Нейт, двигая тележку дальше. — Хотя, честно говоря, это невозможно.
Мы резко остановились, едва избежав столкновения с двумя женщинами, которые везли тележку, доверху заполненную вином. После нескольких злобных взглядов в нашу сторону и громкого звяканья они потребовали, чтобы мы уступили им дорогу, и гордо укатили прочь.
— Она считает, что у нее нет времени на отношения, — сообщила я.
— А у кого оно есть?
— Согласна. Видимо, она просто боится.
Нейт удивленно посмотрел на меня.
— Боится? Реджи? Или она думает, что он силой заставит ее отказаться от кофе в пользу нормальной жизни?
— Нет.
— А чего же тогда? — спросил Нейт.
Я немного помолчала, внезапно осознав, что тема слишком скользкая.
— Боится, что ей причинят боль, если она откроется, подпустит кого-нибудь слишком близко.
— Ну да, — сказал он, добавляя в тележку сырные палочки. — Отношения всегда связаны с риском. Иногда что-то получается, иногда — нет.
Я взяла коробку с сырными палочками и стала разглядывать.
— Да, но дело не только в случае.
— Ты о чем? — спросил он, забирая у меня коробку и укладывая на остальные.
— Ну, если заранее знаешь, что есть какое-то обстоятельство, из-за которого любые отношения обречены, — скажем, как Харриет, которая чересчур независима и помешана на контроле, — то, может, лучше признать это и не тратить зря свое время? И чужое тоже.
Я покосилась на Нейта, который не сводил с меня глаз.
— Значит, независимость обрекает взаимоотношения? С каких это пор?
— Просто пример. Может быть что угодно.
Нейт посмотрел на меня со странным выражением лица, довольно обидным, если учесть, что он сам начал разговор. И вообще, неужели он ждет, что я вот так вот возьму и скажу: у нас ничего не выйдет, не хочу ни в кого влюбляться, тем более в человека, за которого буду беспокоиться? Пора было возвращаться к абстрактным рассуждениям, и как можно скорее.
— Я говорю, что Харриет не доверяет мне даже ящик с наличными. А уж просить ее доверить свою жизнь постороннему человеку…
