— А теперь прошу внимания!

Вначале почти никто не расслышал тоненькое звяканье, но, по мере того как разговоры вокруг затихали, оно становилось все громче и громче и, наконец, в тишине трепетал только этот дребезжащий звук.

— Спасибо! — Джеми положил вилку, которой стучал по бокалу. — Сперва я хочу поблагодарить всех за то, что пришли. Мы очень рады, что наш первый праздничный обед в новом доме собрал всю семью.

— Хорошо сказал! — выкрикнул кто-то, и остальные разразились громом аплодисментов.

Как я успела заметить, пока впускала гостей и принимала их пальто, — все Хантеры отличались добродушием и эмоциональностью. У мамы Джеми, Элинор, был негромкий ласковый голос и приятное лицо; Роджер, отец Джеми, крепко обнял меня и взъерошил волосы, словно десятилетнему ребенку. Все три сестры Джеми — такие же темноволосые, как он, — походили на брата искренностью и шумно выражали свои чувства, касалось ли это пруда, вызвавшего громкое восхищение, или недавних выборов, по поводу которых они спорили не менее громко, но беззлобно. Еще присутствовали дети, зятья, дяди и двоюродные братья и сестры — множество имен и родственных связей. В конце концов я оставила надежду всех запомнить и только мило улыбалась, надеясь, что этого достаточно.

— Сегодня, когда все здесь, — продолжил Джеми, — я хочу, чтобы вы разделили нашу радость.

Я стояла у входа, как раз за Джеми, и прекрасно видела гостей и их реакцию: поднятые брови, приоткрытые рты, прижатые к груди руки, — все уставились на Кору. «Вот черт!» — подумала я.

Сестра порозовела, затем демонстративно отпила вино из бокала и вымученно улыбнулась. К тому времени Джеми уже понял свою ошибку.

— Это касается сайта «Ты и я», — торопливо пояснил он, и все лица повернулись к нему. — Вернее, нашей новой рекламной кампании. Официально мы начинаем ее завтра, но мне нужно вам кое-что показать.

Он вытащил из-за стула квадратный кусок картона с наклеенным рекламным объявлением, которое я уже видела раньше. Я поискала взглядом Кору, но она уже скрылась на кухне, оставив бокал на книжном шкафу.

— Надеюсь, вам понравится, — сказал Джеми, держа объявление перед собой. — И, м-м-м, я не хочу, чтобы меня затаскали по судам.

Не дожидаясь, пока Хантеры выразят свое отношение к рекламе, я выскользнула в коридор, хотя и там были слышны восхищенные возгласы, за которыми последовали аплодисменты. Кора стояла на кухне спиной к двери и засовывала в духовку противень с булочками. Не оборачиваясь, сестра сказала:

— А что я тебе говорила?

«Откуда она узнала, что это я?» — промелькнуло у меня в мозгу.

— Джеми очень неловко, правда.

— Знаю. — Сестра захлопнула дверцу духовки и бросила прихватку на стол. Из гостиной доносились восторженные голоса, Хантеры говорили взахлеб, перебивая друг друга. Кора прислушалась к шуму. — Похоже, им нравится.

— Неужели он сомневался?

Сестра пожала плечами.

— Порой люди относятся к семейным реликвиям чересчур трепетно.

— Правда? — Я присела на табурет у кухонного «острова». — В жизни бы не подумала.

— Я тоже, — согласилась Кора. — У нас идеальная семья.

Мы обе рассмеялись, хотя недостаточно громко, чтобы перекрыть доносящееся из соседней комнаты веселье, а потом Кора вновь повернулась к духовке и заглянула внутрь сквозь стеклянную дверцу.

— Кстати, о семье. Что для тебя значит это слово? — спросила я.

Сестра бросила на меня удивленный взгляд через плечо.

— А тебе зачем?

— Школьный проект. Мне нужно опросить всех окружающих.

— А… понятно. — Она немного помолчала, по-прежнему стоя спиной ко мне. — И что говорят?

— Разное. Если честно, я пока не слишком-то продвинулась.

Кора перешла к плите, подняла крышку и попробовала содержимое кастрюли.

— Ну, думаю, наши с тобой определения совпадут. Во всяком случае должны.

— Наверное. Но ведь у тебя теперь другая семья.

Мы обе взглянули в сторону гостиной. Я увидела, что Джеми положил рекламу на журнальный стол и все Хантеры собрались вокруг.

— Да, — кивнула Кора. — Но, может, так и должно быть? Не обязательно иметь только одну семью.

— Как это?

— У меня есть семья, откуда я родом: ты и мама, — начала объяснять Кора, возвращая крышку на место. — А еще — семья Джеми, в которую я пришла, когда мы с ним поженились. Надеюсь, будет еще одна — наша с Джеми.

Мне стало неловко — не успел Джеми совершить оплошность, и я туда же.

— Обязательно будет! — заверила я.

Она повернулась ко мне, скрестив на груди руки.

— Надеюсь. Именно в этом-то и суть, верно? Семья не может быть статичной, она постоянно меняется. Люди женятся, разводятся, рождаются, умирают. Возьми тот семейный снимок — на нем запечатлена семья Хантеров в какой-то определенный момент. На следующий день что-то, возможно, изменилось.

Из гостиной донесся взрыв смеха.

— Хорошее определение, — сказала я.

— Да?

Я кивнула.

— Пока самое лучшее.

Позже, когда в кухню то и дело заходили люди, чтобы посмотреть, нет ли еще вина, а дети с криками гонялись за Роско, я следила за Корой и думала, что наши с ней понятия о семье не совпадают, хотя логично было бы предположить обратное. Это как с цветом — все примерно одинаково представляют, скажем, голубой цвет, но, если попросить дать более точное описание, каждый придумает свое сравнение: океан, лазурит, небо, чьи-то глаза. Мы разные, значит, и определения должны отличаться друг от друга.

Я заглянула в гостиную, где в одиночестве сидела мама Джеми; рекламное объявление лежало перед ней на столе. Увидев, что я хочу присесть рядом, Элинор подвинулась, и через пару секунд мы уже разглядывали фотографию вместе.

— Должно быть, странно осознавать, что вскоре весь мир увидит этот снимок, — заметила я.

— Немного, — улыбнулась Элинор. Они с Джеми были очень похожи. — Хотя вряд ли меня кто-нибудь узнает. Столько лет прошло!

Я вновь взглянула на снимок и отыскала посредине Элинор в длинном белом платье.

— Кто это? — спросила я, показывая на двух пожилых женщин по бокам.

Она чуть наклонилась к снимку.

— Мои двоюродные бабушки. Слева стоит Кэрол, рядом с ней — Жаннетта. С другой стороны — Алиса.

— Фотографировали у вас дома?

— В доме у моих родителей, на полуострове Кейп-Код, — ответила Элинор. — Так странно — гляжу на детей в переднем ряду, а они уже сами стали родителями. И бабушки давно умерли. Но все такие знакомые и близкие, словно это было только вчера.

— У вас большая семья, — заметила я.

— Что верно, то верно, — согласилась Элинор. — Хотя иногда хочется, чтобы она была поменьше: ведь чем больше у тебя родственников, тем больше вероятность, что кто-то с кем-то не поладит. Всегда