число поверивших Ною, а также на небольшое число тех, кто поверит Петру. Напротив, «лжеучителя, несмотря на множество своих последователей и длительный успех в распространении своих ложных учений, не имеют оснований полагать, что смогут сами избежать гнева Божьего»[138].

Во–вторых, Ной провел долгие годы, упорно строя свой ковчег, подавая надежду, предлагая миру нечестивых образец праведности. Его современники считали его идиотом, насмехались над ним, особенно потому, что он строил свой ковчег в пустыне. Мы тоже живем в распутном, нечестивом мире, который, возможно, смеется над нашей верой в пришествие суда Божьего, в спасающего Бога. Мы можем находить это трудным и даже глупым, иногда стремиться оставить все это, но мы должны проявлять стойкость, подражая Ною. Мы должны, в отличие от лжеучителей, выстоять и упорно стремиться сохранять праведность. Мы должны быть активными в вере, как семья Ноя; мы должны жить и говорить об этом, как это было у Ноя. И как показывает третья иллюстрация Петра, мы должны проявить в этом упорство.

Содом и Гоморра — яркий образ греха и мятежного духа, который встречается по всему Ветхому Завету, иногда вместе с другими «городами равнины» (Втор. 29:23; 32:32; Пс. 106:34; Ис. 1:9,10; 3:9; 13:19; Иер. 23:14; 49:18; 50:40; Иер. 4:6; Иез. 16:46–55; Ос. 11:8; Ам. 4:11; Соф. 2:9), которые были разрушены в одно время (Быт. 19:1–29). В этих городах в практику вошла особая форма сексуального греха, вероятно гомосексуализм, — и именно это приходит нам на ум в первую очередь, когда мы думаем о них. Однако Иезекииль добавляет, говоря о жителях Содома, что они жили «в гордости, пресыщении и праздности», не поддерживали бедных и нищих (Иез. 16:49). Петр же, по–видимому, говорит в целом о грехе, не вдаваясь в подробности в своем сравнении [139]. Недостаточно сказать, что эти города были, как в дни Ноя, «нечестивыми»: он говорит, что их жители были развратными и беззаконными (ст. 7 и 8). Слово беззаконные Петр использует только в этом послании, но словом разврат (aselgeia) описывает язычество в своем Первом послании: «Вы в прошедшее время жизни поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям… пьянству, излишеству в пище и питии и нелепому идолослужению» (1 Пет. 4:3; см. также комментарии к 2 Пет. 2:2). Это весьма обобщенный взгляд на грех, включающий в себя и отвращение, которое испытывает нормальный христианин к последствиям мятежа, и справедливость святого суда Божьего.

Бог карает все грехи такого рода, как это было в случае с этими городами, когда Он их превратил в пепел. Книга Бытие упоминает «серу и огонь» и «дым… с земли, как дым из печи» (Быт. 19:24,28), а Петр воссоздает картину, которую описывал один писатель, рассказывая об извержении Везувия в 79 г. от P. X [140]. Подобно потопу, это уничтожение означает предостережение для нас, поскольку Бог показал, что грозит будущим нечестивцам.

Подобно тому как это было с потопом, здесь присутствует благодать и милость, ибо Петр называет Лота праведным, а Ноя «проповедником правды». То, что Лот назван праведником, может вызвать удивление, если мы лишь поверхностно знакомы с повествованием Книги Бытие, поскольку он проявлял жадность, трусость и слабость, его постоянно влекли к себе охваченные грехом города, которые ему было так трудно покинуть. И все же Петр утверждает, что Лота угнетала жизнь в этих развратных городах, он ежедневно мучился в праведной душе: вероятно, это было все же не в его характере. Петр говорит о том, что Лот был утомлен, греч. kataponoumenos, слово, которое используется в Деян. 7:24 для описания «оскорбления» еврея со стороны египтянина, что наблюдал Моисей; а глагол, переведенный здесь как «мучился», встречается в Мк. 5:7; 6:48.

В Книге Бытие есть свидетельства подобного рода мучений праведного Лота. Когда Авраам ходатайствовал за эти города, он тоже присоединился к нему, поскольку знал, что Бог не желает смерти праведника. Авраам имел в виду того, кого Господь в конце концов избавил, — Лота (подобно Ною и его семье; Быт. 18:22–33; 19:29,30). В ст. 8 Лот назван «праведником» (ho dikaios), что Пламтр относит наполовину к классу общего, наполовину к разряду индивидуального понятия [141], и это согласуется с вердиктом Авраама. Есть также и внутреннее свидетельство отвержения Лота в городе, в котором он жил, поскольку, когда Божьи вестники прибыли, чтобы подтвердить развратный образ жизни жителей этих городов, он не допустил содомлян совершить то, что они хотели, с гостями, умолял их: «Братья мои, не делайте зла», а те возмущались, что «пришлец… хочет судить» (Быт. 19:7,9). Каковы бы ни были намерения этих людей и как бы ни объясняли мы то, что Лот предложил взамен своих незамужних дочерей, факт остается фактом: он был опечален и мучился, слыша и видя то, что происходило, а потому Петр вполне мог назвать его праведником [142]. Кларк резонно отмечает, что «как ни странно это может показаться, сегодня есть много христиан, которые не исполнены духом критики. Они должны прислушаться к пробуждению грозного вулкана за своей спиной»[143].

Петр иллюстрирует свою мысль далее. Во–первых, он говорит не только об обещанном суде, но и раскрывает его характер; для Содома и Гоморры это было предостережением. Когда Петр рисует окончательную картину разрушения нашего мира, он объединяет образы потопа и пепла, говоря о «воде» и «огне» (3:6,7).

Во–вторых, живущих по заповедям Божьим в этом мире, который подвергается суду, постигнут суровые испытания. Подобно Лоту, мы будем опечалены и будем испытывать духовные страдания, наблюдая все, что происходит вокруг нас. Подобно израильтянам, которых Бог одобряет в видении Иезекииля (Иез. 9:4), мы должны воздыхать «о всех мерзостях, совершающихся среди» города. Хотя мы разделяем представление Лота о грядущем суде и спасении, акцент в этом третьем примере делается в большей мере на современном нечестии, которое Петр отмечает дважды, атакже на беззаконии, которое тоже упоминается дважды. Мы можем ничего не знать об ангелах и их восстании, и вера Ноя, которую не разделяли его современники, может быть для нас странной, но Лот жил в таком же мире, как и наш, в котором нас принуждают к конформизму и компромиссу, и это очень хорошо нам знакомо.