Так ли вы платите (воздаете) Господу,
народ глупый и бессмысленный?
Разве Он не Отец ваш, который искупил вас?
Он создал тебя и устроил тебя [115].
В таком понимании Петр продолжает свою параллель с пагубой для народа Божьего в Ветхом Завете, указывая на деяния Бога по вызволению Своего народа из египетского плена, когда они стали искупленным Им народом, Его собственностью. Они должны были откликнуться на это с верой, а не продолжать следовать за безбожным руководством. Слово «искупивший» сразу обращает внимание читателей Петра на тему Ветхого Завета и не соотносит это ни с крестом, ни с тем, можем ли мы потерять свое спасение. Грудем пишет: «Этот текст означает не то, что Христос искупил лжепророков, но просто, что они были отступниками в народе Божьем, которые по праву принадлежали Богу, поскольку были либо сами выведены Им из Египта, либо их предки, но оказались неблагодарными перед Ним. Особый спасительный труд Христа по спасению в этом стихе не имеется в виду»[116]. Кларк[117] подчеркивает это тщательно и несколько иначе, когда говорит, что слово они соотносится с «народом» из ст. 1 («они даже отвергают Господа, Который избавил израильтян из египетского плена»).
Эти слова, написанные Петром, были для него чрезвычайно болезненными. Он сам познал стыд отречения от Иисуса, хотя Иисус и предсказал это; он ощутил и горечь от осознания своего проступка, и радость духовного восстановления (Мк. 14:30,31). Нотам, где Петр проявил слабость, предав Иисуса, эти люди встали в оппозицию, не проявляя никаких угрызений совести и стремления получить прощение. Почему они отрекаются от Бога? Это трудно объяснить. Возможно, они отрицают Его способность спасти, или не верят во Второе пришествие Христа, или вообще не принимают Его уверения в том, что Он их Спаситель и Господь.
По иронии судьбы, те самые истины, которые эти люди отвергали, рикошетом били по ним; они развенчивали христианские представления о грядущем, высмеивая саму идею суда; но они очень скоро обнаружат, что их пагубные ереси имели обратное, разрушительное для них действие, ибо как раз то учение, которое они отрицали, выявилось как истина. Слово скорая — греческое tachinos, — которое используется при описании приближающейся смерти Петра (1:14), здесь тоже означает «неожиданная» и «внезапная», а не «неминуемая». Предостережение Петра не утратило своей силы и поныне, хотя с тех пор прошло две тысячи лет.
Такие люди ведут распутный образ жизни, вовлекая в разврат и других. Слово aselgeia — сильный термин, который Петр повторяет в 2:7 и в 2:18 (ср.: 1 Пет. 4:3; Иуд. 4). Речь идет о безнравственном образе жизни, в том числе о сексуальном распутстве, а употребление данного термина во множественном числе подчеркивает «или любые формы разврата, или укоренившуюся похоть»[118] Это неизбежное следствие в жизни тех людей, которые пришли к отрицанию Второго пришествия Христа, — когда высокие нравственные критерии перестают быть жизненным принципом, но становятся делом личного выбора и вкуса, являются средством самовыражения, а не определяются чистотой помыслов и послушанием.
Александр Зисбет высказывает мудрую мысль: «Нет ничего странного в том, что у наиболее опасных еретиков есть много последователей; каждое заблуждение дружит со страстью»[119]. Уже не надо угождать какому–то господину, можно только доставлять удовольствие самим себе. Если же кто–то начинает говорить слова, которые льстят людям, вместо того чтобы призывать их к покаянию и вере, которые потворствуют проявлению в них самых темных и потаенных желаний, а не укрепляют их в ученичестве и познании истины, то неудивительно, что многие последуют за ними. Такие слова не требуют от людей ничего, кроме того чтобы потакать собственным желаниям и устремлениям — и это будет для них верхом блаженства. Это, разумеется, не означает, что любой популярный лидер непременно должен быть лжеучителем, или что истину можно найти в малых или тайных сектах. Это означает, что вариант евангелия, который имеют такие люди, — это ложное покаяние и вера, т. е. по сути оно не ведет к преобразованию и вообще не является настоящей верой.
Действующий из наилучших побуждений нехристианин неглуп, и его действия определяются потворством своим эгоистическим желаниям, что часто выдается за Евангелие. Печально осознавать, но это означает отход от любой формы христианства. Таким образом, Петр наблюдает, что многие последуют таким пагубным путям, обрекая себя на скорую погибель. Келли отмечает, что «раннехристианские писатели остро реагировали… осознавали важность того впечатления — хорошего или плохого, — которое производили на языческий мир христиане»[120]; эта тема красной нитью проходит через весь Новый Завет: жизнь каждого христианина и особенно христианского руководителя — витрина Благой вести (Рим. 14:16; 1 Тим. 3:7; Тит. 2:5; Иак. 2:6,7).
Именно поэтому «путь истины»[121], которым следуют такие люди, вовлечет их в погибель. И снова Петр выбирает сильный термин — blasphemeo. Хотя это слово, возможно, сильнее, чем он хочет здесь сказать, в 2:10–12 оно правильно переводится как «злословить». Воздействие этих людей на Церковь катастрофическое. Вероятно, здесь Петр основывался на Ис. 52:5, где Бог заявляет: «И постоянно, всякий день имя Мое бесславится» (см. также: Рим. 2:24). Нехристиане не воспримут нашу веру всерьез, если наше поведение противоречит ей.
И из любостяжания будут уловлять вас. Нет ничего удивительного в том, что сердце таких людей раскрывается аналогично тому, как они проводят в жизнь свое учение. Это ложные пастыри, которые хотят погубить свою паству[122]. Кларк предостерегает нас, говоря, что «этот отрывок нельзя узко применять по отношению к алчности, любви к деньгам»
