В общем, катался Юрий в командирской любви и заботе как сыр в масле, пока на бригадном разводе их роте не сообщили, что через два дня она отправляется в Чечню.
В Чечне сержанту Кореневу пришлось хлебнуть лиха, но, в силу специфики характера и особенностей биографии, он прошел через все военные ужасы, не потеряв себя.
Служба тянулась долго, но пришел и день «дембеля». Юрий не сообщил Вике о дате своего возвращения, решив сделать жене и дочке сюрприз.
Он ехал домой, возбужденный, счастливый, полный надежд, то и дело доставая из кармана фотографию жены и дочери. Под мерный перестук вагонных колес Юрий пытался привыкнуть к мысли, что в его жизни больше не будет минных полей, засевших в «зеленке» снайперов, не будет шквала свинца, разящего его товарищей. Он вернется в свой родной уютный дворик, туда, где на лавочках сплетничают старушки, где из-за Садового кольца доносится перезвон трамвайчиков. Где вся его жизнь сконцентрируется на простой и понятной цели – сделать счастливыми жену и дочку.
…Квартиру Юрий открыл своим ключом. Распахнул бесшумно дверь, вошел в прихожую, улыбнулся и набрал полную грудь воздуха, чтобы крикнуть:
– Я дома! Встречайте папу!
Но неясный шум, донесшийся из глубины квартиры, внезапно заставил его напрячься. Он поставил чемоданчик на пол и, не разуваясь, прошел в гостиную. Там его ждала сцена, страшнее которой он не видел даже в Чечне. Его жена Вика, раскрасневшаяся, потная, лежала на застеленном диване, а сверху над ней завис какой-то голый мускулистый парень.
Глаза Вики были закрыты от наслаждения, но, когда Коренев остановился на пороге комнаты, она что- то почувствовала и открыла глаза. Всего секунду они молча смотрели друг на друга, потом Коренев развернулся и покинул квартиру.
В тот же вечер Юрий Коренев уехал из Москвы. Он вернулся в родную часть, подал рапорт на сверхсрочную. Выучился на прапорщика, а еще спустя год поступил в училище, откуда вышел с лейтенантскими погонами, принял разведбатальон и опять отправился в Чечню.
Там, в Чечне, под пулями бандитов, его существование обрело новый смысл. Заноза, сидевшая в душе, саднила уже не так сильно, тоску напрочь смывал боевой азарт.
Письма от Вики приходили одно за другим, тянулись вереницей, но Коренев рвал или сжигал их, не читая.
Между тем талант электронщика и компьютерщика вновь пригодился Юрию, когда он задумал сделать передвижной пост радиоперехвата.
Пост установили на обычной «кашээмке». Сканируя все частоты в окрестных районах, чуткие антенны разведаппаратуры пеленговали выходивших на связь бандитов. Каждая брошенная ими в переговорах фраза фиксировалась, записывалась на магнитную ленту, а потом отправлялась к особистам. Часто именно благодаря работе поста радиоперехвата бойцы заблаговременно узнавали о планах «непримиримых» и наносили по ним упреждающие удары.
Благодаря своему уму, отчаянной храбрости и безжалостности Коренев быстро приобрел дурную славу среди боевиков. За его голову бандиты обещали награду в пять раз больше, чем за голову любого другого спецназовца или разведчика.
Однажды из сообщений поста радиоперехвата разведчики узнали маршрут перемещений знаменитого полевого командира Мовсара Евлоева по кличке Тролль. В тот же вечер на дороге устроили засаду.
На рассвете группа Юрия Коренева сидела в засаде у шоссе. Разведчики скрывались в высоких зарослях травы, росшей вдоль дороги, вслушиваясь в каждый шорох, до ломоты в глазах вглядываясь в темноту.
Коренев доложил по рации:
– Буря – Марсу. Мы на точке.
– Понял вас. Гости прибудут с минуты на минуту, – откликнулся, подобно эху, голос комбата.
Буквально через пять минут из-за поворота вынырнула белая «Нива». И тут Коренева будто перемкнуло. Он поднялся во весь рост и с автоматом наперевес вышел на дорогу. Из окон приближавшейся «Нивы» высунулись автоматы, и тотчас же слева и справа от Коренева завизжали пули.
Юрий открыл ответный огонь и двинулся навстречу «Ниве». Он выпустил в лобовое стекло автомобилю весь рожок. Машина свернула в кювет и остановилась. Дверцы распахнулись, из нее высыпали бородатые боевики.
Бандиты засели в «зеленке». Завязался бой. К бойцам Коренева подоспела соседняя группа, бандитов взяли в капкан. Юрий, по-прежнему не думая укрываться от визжащих возле самого лица пуль, сменил магазин автомата и вновь открыл шквальный огонь, с наслаждением чувствуя, как ожил и забился в его руках «АК-47».
Постепенно огонь из «зеленки» сошел на нет. Треск автоматов утих. Коренев тоже опустил свое оружие. Яростное возбуждение боя медленно улетучивалось из его души, оставляя после себя звенящую пустоту.
Он услышал, как сзади подъехал бэтээр. Спецназовцы, попрыгав на землю и выставив стволы автоматов, осторожно подошли к застывшей на обочине «Ниве».
– Живой? – услышал Юрий голос комбата.
– Да, – отозвался он.
– Какого черта ты тут устроил? – сердито спросил комбат. – Почему пошел напролом? Жить надоело?
– Нет. Просто…
Юрий замолчал, не зная, как объяснить свое поведение.
– В следующий раз сам тебе башку оторву, – пообещал комбат. – Пойдем посмотрим, что там.
Они подошли к «Ниве», уже окруженной спецназовцами. Один из бойцов распахнул переднюю дверцу. С водительского места вывалилось Кореневу под ноги изрешеченное пулями тело водителя. В руке он сжимал пистолет, и рука эта еще подергивалась в предсмертной агонии, словно через нее пропустили ток.
– Товарищ комбат, взгляните! – проговорил спецназовец, заглянув на заднее сиденье.
Вместе с комбатом в салон заглянул и Коренев. На залитом кровью заднем сиденье лежала светловолосая женщина. Комбат потрогал пальцами ее шею.
– Жива, – сказал он.
Рванул с ее плеча кофту и увидел огромный синяк.
– Снайперша! – выдохнул спецназовец.
Женщина застонала. Комбат схватил ее за волосы, выволок из машины и швырнул на руки разведчикам.
– Тут еще что-то, – глухо проговорил Коренев, склонившись над полом машины.
Сперва ему показалось, что там лежит сумка. Юрий достал фонарик и посветил. Холодная волна пробежала у него по спине, когда он понял, что на полу лежит человек. Маленький черноволосый ребенок. Почти младенец. Глаза его были широко раскрыты, во лбу темнела дырочка от входного отверстия пули.
– Что там? – спросил кто-то из спецназовцев.
Коренев молча выбрался из машины, отошел к обочине, и его шумно вырвало.
– Твою мать! – услышал он за спиной удивленный голос комбата.
Потом была дорога назад, в расположение части, тихие голоса разведчиков, дружеские похлопывания и слова «ты молодец». Коренева охватило какое-то странное оцепенение, полнейшее равнодушие ко всему, он воспринимал окружающий мир как бы сквозь матовое стекло.
Оцепенение начало проходить, лишь когда он услышал строгий голос комбата:
– Снайпершу не прессовать. Я получил приказ передать ее особистам – в целости и сохранности. Хоть один волос с ее головы упадет – ответите перед трибуналом!
Через час после возвращения в часть Юрий шел из медпункта, где ему зашили рассеченную бровь, и встретил комбата. Тот остановил Коренева, посмотрел ему в глаза и добродушно проговорил:
– Молодец, лейтенант!
– Служу России, товарищ полковник!
