написала ему, как мне жаль. Сказала, что понимаю его боль. Он ничего не ответил. — Я снова смотрю на Фроста. — Так что да. Я знаю, почему вы спрашиваете о Шарлотте. Вас интересует то же самое. Тому же, чему удивляюсь и я. Как возможно, что две семьи настолько прокляты? Сначала исчезает моя Лора, а затем, два года спустя, его Шарлотта. Обе наши семьи связаны и «Красным фениксом» и исчезновениями наших дочерей. Вы не первый полицейский, который спрашивает меня об этом.
— Полагаю, первым был детектив Бакхольц.
Я киваю.
— Когда Шарлотта исчезла, он приходил ко мне. Спрашивал, могли ли две девочки быть знакомы. Отец Шарлотты был очень богат, поэтому, конечно же, ее делу уделили большое внимание. Гораздо большее, чем моей Лоре.
— В своем отчете Бакхольц писал, что Лора и Шарлотта обе занимались классической музыкой.
— Моя дочь играла на скрипке.
— И Шарлотта играла на альте в школьном оркестре. Есть какая-то вероятность, что они встречались? Возможно, в музыкальной студии?
Я качаю головой.
— Я уже объясняла это полиции раз за разом. Кроме музыки, у них не было ничего общего. Шарлотта ходила в частную школу. А мы жили здесь, в Чайнатауне. — Мой голос замолкает, и я сосредотачиваюсь на соседнем столике, где сидит китайская пара со своим маленьким ребенком. На высоком стуле восседает малышка, ее волосы заплетены в крошечные косички, которые торчат вверх, точно остроконечные рожки чертика.
Официант кладет счет на наш столик. Я тянусь к нему, но Фрост успевает схватить его вперед меня.
— Пожалуйста, — говорит он. — Позвольте мне.
— За обед всегда платит самый старший.
— Это последнее слово, которое я бы использовал, описывая вас, миссис Фэнг. Кроме того, я съел девяносто процентов этого заказа. — Он кладет купюры на стол. — Разрешите подвезти вас до дома.
— Я живу всего в нескольких кварталах отсюда, в Тай Дун Виллидж. Мне проще дойти пешком.
— Тогда я пройдусь с вами. Просто из безопасности.
— Это для вашей защиты или для моей? — спрашиваю я, пока тянусь за мечом, висящим на спинке стула.
Он смотрит на Чжэн И и смеется.
— Я совсем забыл, что вы вооружены и опасны.
— Поэтому нет необходимости провожать меня домой.
— Пожалуйста. Мне так будет спокойнее.
Когда мы выходим наружу, там все еще моросит, и после удушающего тепла ресторана я с облегчением вдыхаю прохладный воздух. Туман искрится в его волосах и блестит на коже, и, несмотря на холод, я чувствую неожиданный жар в своих щеках. Он заплатил за ужин и теперь настаивает на том, чтобы проводить меня домой. Прошло так много времени с тех пор, как мужчина был столь заботлив по отношению ко мне, и я не знаю, чувствовать себя польщенной или раздраженной тем, что он считает меня такой уязвимой.
Мы идем южнее Тайлер-стрит, к старой территории Тай Дун Виллидж, двигаясь в более тихую и пустую часть Чайнатауна. Здесь нет туристов, простые скучные здания с пыльными магазинами на нижних этажах, все они в этот час забаррикадированы запертыми воротами. В ярко освещенном ресторане я могла постоять за себя сама. Сейчас же я чувствую себя незащищенной, даже с вооруженным детективом на моей стороне. Огни исчезают позади нас и тени сгущаются. Я ощущаю собственное сердцебиение и каждый вдох воздуха, проходящего сквозь мои легкие. Песнь сабли проникает в мой разум, слова, что успокаивают и готовят ко всему, что может произойти.
Моя рука тянется к рукоятке меча, где и замирает в готовности. Мы проходим через темноту, свет и снова темноту, и мои чувства обостряются, кажется, что сама ночь трепещет.
Темнота оживает. Везде есть движение. Крыса снует по переулку. Капля воды падает в водосток. Я вижу все это, слышу все это. Мужчина рядом со мной не обращает ни на что внимания, считая, что его присутствие обеспечивает мою безопасность. Ему и в голову не приходит, что, возможно, все совсем наоборот.
Мы переходим на Гудзон-стрит и подходим к моему скромному таунхаусу,[23] у которого есть собственный вход на нижний этаж. Пока я вытаскиваю ключи, Фрост остается в желтом свете фонаря, вокруг лампочки которого жужжат насекомые. Он остается джентльменом до самого конца, ожидая, пока я не окажусь в безопасности внутри дома.
— Спасибо за ужин и вооруженный эскорт, — говорю я с улыбкой.
— Мы на самом деле пока не в курсе происходящего. Поэтому будьте осторожны.
— Спокойной ночи. — Я вставляю ключ в замок и внезапно застываю на одном месте. Мой резкий вдох тревожит его.
— В чем дело?
— Она не заперта, — шепчу я. Дверь оставлена приоткрытой. Чжэн И уже выхвачена из ножен и находится в моей руке, и я даже не помню, как достала ее. Мое сердце колотится, когда я ударом ноги открываю дверь. Она распахивается, и за ее пределами я вижу только темноту. Я делаю шаг вперед, но детектив Фрост отстраняет меня.
— Ждите здесь, — приказывает он. Он входит внутрь с оружием наизготовку и щелкает выключателем.
Через дверь я смотрю, как он движется по моему скромному дому, мимо коричневого дивана, мимо полосатого кресла, которое Джеймс и я купили много лет назад, когда только приехали из Тайваня. Мебель, которую у меня не хватает духа заменить, потому что когда-то на ней сидели мои муж и дочь. Даже в мебели все еще остается дух моих любимых. Пока Фрост направляется на кухню, я прохожу в середину гостиной и неподвижно замираю, вдыхая воздух и изучая комнату. Мой взгляд останавливается на книжном шкафу. На пустой рамке для фотографии. Я чувствую страх.
Из кухни Фрост говорит:
— Все выглядит нормально, как считаете?
Я не отвечаю, но двигаюсь к лестнице.
— Ирис, подождите, — произносит он.
Я бросаюсь вверх по лестнице, бесшумно передвигаясь. Звук моего сердцебиения звучит точно гром. Кровь приливает к конечностям и мышцам. Я обхватываю меч обеими руками и шагаю к двери моей спальни.