невольно упрекала себя за невольное сближение с Левисоном. Она готова была отдать полжизни, чтобы только порвать те цепи, которые связывали ее с этим человеком, чтобы никогда не видеть его. Изабелла опасалась, как бы ее дальнейшие с ним отношения не усилили то чувство, которое она уже к нему испытывала, как бы в ее жизнь не закралось притворство и несчастье.

— Арчибальд, — начала она робко, оставшись наедине с мужем, — я хочу, чтобы ты остался со мной до самого моего отъезда.

— Я сам очень хотел бы остаться, но не могу. Мне с большим трудом удалось вырваться к тебе на два дня.

— И ты уезжаешь завтра? В таком случае я поеду с тобой.

— Нет, Изабелла, — возразил мистер Карлайль. — Перемена климата пошла тебе на пользу, кроме того, я снял эту квартиру на шесть недель, и мне было бы приятно, если бы ты осталась в ней до конца этого срока.

На следующий день он уехал. Визиты капитана Левисона между тем не прекращались, и вскоре тихие беседы с ним стали для Изабеллы необходимостью.

Стоял прекрасный тихий вечер, но довольно прохладный для июля. Изабелла и ее спутник сидели молча, и она ощущала безмятежное счастье. Если бы не строгий голос совести, она ни за что бы не нарушила этого молчания. Казалось, Левисон понимал, что с ней происходит.

— Леди Изабелла, вы помните тот прекрасный вечер, — вдруг спросил он, — точно такой же, как этот, что мы провели вместе с вашим отцом, мисс Вэн и другими?..

— Да, помню, тогда с нами были еще две мисс Чаллонер. Вы поехали в коляске с миссис Вэн, а я вернулась домой с отцом. Вы тогда так разогнали лошадей, что миссис Вэн ужасно перепугалась и сказала, что никогда больше не поедет с вами.

— Это «никогда» означало, что она поедет при первом же удобном случае. Из всех женщин, которых я только знаю, миссис Вэн — самая капризная, тщеславная и требовательная дама. Если я и напугал ее, то сделал это нарочно.

— Но почему?

— Она рассердила меня тем, что предложила сопровождать ее в то время, как мне хотелось быть спутником совсем другой особы.

— Мисс Бланш Чаллонер?

— Нет, леди Изабелла, не Бланш Чаллонер я желал отвезти домой. Меня удивляет, как вы тогда не догадались…

Изабелла отвернулась, чтобы скрыть волнение.

— Я должен высказаться, — продолжал капитан. — Потом я замолчу навсегда. Было время, когда мне хотелось открыть вам свои чувства, но я не смел. Я предпочел подавить горе и неосуществимые надежды — и потерял вас навсегда!

— Капитан Левисон, — воскликнула Изабелла, в гневе вскочив со скамейки, — я не хочу слышать подобных объяснений!

— Еще одну минуту, умоляю вас. Я раскаиваюсь в своем легкомыслии, потому что только теперь понял, как сильно я вас любил.

— Вы не имеете права говорить так со мной. Осмелились бы вы это сделать, если бы мистер Карлайль был здесь? Я не желаю больше вас слушать, сэр!

Сказав это, Изабелла направилась к дому. Левисон после минутного колебания догнал ее и, взяв под руку, сказал:

— Прошу вас простить меня, леди Изабелла.

— Я считала вас своим другом и теперь раскаиваюсь в этом, — ответила она и высвободила руку.

У дома леди Изабелла холодно простилась с капитаном Левисоном, сухо пожелав ему доброго вечера. Она заперла дверь и быстро поднялась по лестнице в гостиную.

— Подайте мне поскорее перо и бумагу, Уилсон! — крикнула Изабелла, поспешно снимая перчатки, шляпу и накидку.

Вне себя от негодования, она решила, что никогда больше не увидится с Левисоном. Она наскоро написала мужу, умоляя его немедленно приехать за ней.

Мистер Карлайль очень удивился, получив это письмо, и сразу же ответил, что приедет в Булонь в следующую субботу. Дела задержали Арчибальда еще на некоторое время, так что он приехал в Булонь только в воскресенье утром.

— Изабелла, — сказал он, заметив ее волнение, — если ты так желаешь уехать, то, вероятно, у тебя есть на это какая-то веская причина… Расскажи мне о ней.

Была минута, когда она хотела открыть мужу все. Конечно, она не сказала бы ему, что любит капитана Левисона. Нет, она слишком высоко ценила своего мужа, чтобы огорчать его, но она могла сказать ему, что в прошлом испытывала к этому человеку большую симпатию и что теперь хочет порвать с ним всякие отношения. О, почему она этого не сделала! Изабелла уже готова была поверить мужу все мучившие ее сомнения, но вдруг он вынул из портфеля письмо и подал его ей.

Содержание записки было коротко и так же чопорно, как сама мисс Корни. Она писала, что дети здоровы, что в доме все благополучно, и заканчивала следующими словами: «Я написала бы вам больше, но мне помешала Барбара Гэр, которая пришла к нам на целый день». Она провела в Ист-Линне целый день! Исповедь, которую Изабелла хотела начать за несколько минут до этого, была забыта, и она ответила, что желает как можно скорее увидеться с детьми, что она не может больше жить вдали от них.

— Ну, если ты настаиваешь, дорогая, — растрогался мистер Карлайль, — то мы вместе вернемся в Ист-Линн.

Изабелла обрадовалась, как ребенок, и осыпала Арчибальда нежными поцелуями.

— Изабелла, — произнес он, улыбаясь, — помнишь, как когда-то ты сказала, что еще не любишь меня, но непременно полюбишь со временем? Так, если я не ошибаюсь, любовь эта пришла, не правда ли?

При этих словах сердце Изабеллы сжалось.

Вернувшись домой, Изабелла снова почувствовала себя здоровой, довольной и счастливой, но через некоторое время ощущение нравственной пустоты всецело охватило ее. Ей хотелось навсегда изгнать из памяти образ Фрэнсиса Левисона, но вопреки ее воле это воспоминание не покидало миссис Карлайль. Чего бы она только не отдала, лишь бы освободиться от этих тягостных видений!

Однажды утром мистер Карлайль отправился верхом в замок Левисонов. Он спросил сэра Питера, но его проводили к леди Левисон, которая тут же осведомилась о цели его приезда.

— Я хотел бы поговорить с сэром Питером.

— Если вы приехали по делам, то предупреждаю вас, что сейчас он не может ничем заниматься.

— Извините, миледи, но он сам назначил мне время для визита.

Закусив губу, леди Левисон поклонилась гостю. Слуга проводил мистера Карлайля к сэру Питеру, и у них начался разговор о праздной жизни и о долгах Фрэнсиса Левисона.

— Я с удовольствием заплатил бы его долги и поставил бы его на ноги, — сказал сэр Питер, — если бы не был убежден в том, что мне придется беспрестанно повторять то же самое. Эта участь уже несколько раз выпадала на мою долю.

— Он рассказал мне о своем безвыходном положении, и оно действительно таково, — заметил Карлайль. — Вот почему я пообещал ему встретиться с вами.

— Но как же я могу ему помочь? Я дома, а он за границей. Если он хочет чего-нибудь добиться, то пусть возвращается в Англию.

— Но он может сделать это только тайно.