Открыв глаза, я увидела склонившегося надо мной мужчину и сперва приняла его за Сайруса. Но на нем не было ношеных джинсов, мягкой фланелевой рубашки, да и ковбойских сапог нигде было не видать. Мужчина, стоящий возле моей кровати — явно больничной, — был одет в крахмальную рубашку с галстуком, манжеты с изысканными запонками и брюки с такой стрелкой, что порезаться можно.

Но он выглядел как Сайрус, если не считать пары чистых синих глаз. По мере того как зрение возвращалось ко мне, я заметила и другие, более тонкие отличия: челюсть чуть пошире, рот поуже, и нос ближе к классическому. Волосы темные, но не такие курчавые и пострижены более коротко. И выглядел он старше лет на пять. Но во всем прочем они могли бы быть братьями.

— А мы и есть братья. — Он уселся на стул, который быстро пододвинула ему сестра, и я поняла, что заговорила вслух. — Можно нам минуту поговорить?

Вокруг толклось много народу: доктора, сестры, группа каких-то до зубов вооруженных мужиков, явно оборотней, хотя и в человеческом образе. И никто из них не был Сайрусом.

— А как он…

Он поднял руку, не давая мне договорить, пока все присутствующие не вышли друг за другом и не закрыли за собой дверь.

— Мой брат чувствует себя прекрасно. Как и моя дочь вашими трудами.

Логические выводы из этих слов дошли до меня не сразу. То, что Сайрус еще жив — это я сочла хорошей новостью. Так я его сама убью.

— Значит, я наконец-то вижу великого Себастьяна.

— А я наконец могу познакомиться с дочерью Ларенсии Лобизон. Очень много о вас слышал.

— Ручаюсь, что ничего хорошего.

— Боюсь, что до сегодняшнего дня — нет. Ваш клан был очень вами недоволен.

— Был?

— Я взял на себя смелость принять вас в клан Арну. Мой брат практически на этом настоял.

Ну наверняка я чего-то пропустила.

— Почему?

— Вендетта. Арну выше Лобизона по рангу. Как только станет известно, что вы — наша, я ожидаю быстрого разрешения спора.

Я в этом не сомневалась. И это было колоссальное облегчение. Но тут возникал другой вопрос.

— Насчет перемены…

— Каждый клан имеет право определять сам, насколько сурово должны преследоваться отщепенцы.

— Я не отщепенец.

— Вы рождены в клане, но отказываетесь перекидываться. По законам большинства кланов вы — отщепенка.

— А по законам вашего клана?

— Мы никогда не заставляли подвергаться превращению никого, кто отказывается это делать. Каковы бы ни были причины отказа.

Несказанное слово повисло между нами в воздухе, подобно большой и круглой луне на улице. Он должен знать. Он наверняка задумывался, почему на меня подействовало заклинание, рассчитанное на оборотней, раз я отказываюсь меняться. Нетрудно было бы проделать анализ на невр-синдром, пока я лежала без сознания. Но он промолчал, и я тоже. Потом он наклонился и поцеловал меня в щеку.

— Милости просим в семью, Аккалиа, — сказал он негромко и вышел.

Я еще несколько минут полежала, потом меня заставили встать неотложные личные дела. Оказалось, что я могу ходить, и мебель при этом более или менее стоит на месте. Кажется, мое тело битву выиграло.

Выйдя из туалета, я обнаружила опирающегося на кровать Сайруса, на котором не было ни царапины.

— Моя племянница угробила твой байк, — сказал он вместо приветствия.

— А говорила, что умеет ездить!

— Вообще-то умеет, но почему-то в этот раз была несобранной.

Я села на кровать, уставилась на него, живого и с наглой улыбочкой, и не могла добиться, чтобы она мне перестала нравиться.

— Ты брат Себастьяна.

— Я знал, что придется сознаваться.

— И опасный преступник, объявленный вне закона, который бросил ему вызов за власть над кланом?

— Ну, это слегка преуве…

— И который, несмотря на это, может требовать от брата одолжений?

Сайрус вздохнул:

— Вожди других кланов считали Себастьяна более дипломатом, нежели воином. Перед выборами бардрика надо было продемонстрировать силу, чтобы оставить победу за ним. Побить меня в открытом бою оказалось достаточно. Кроме того, доходили некоторые тревожные слухи, и надо было разобраться. Понятно было, что кланы, имеющие тайну, будут охотнее говорить с публично выброшенным изгнанником, чем с волком из клана, который их может сдать.

— Ты в том клубе вел расследование?

— В числе прочего. Для того и приехал в Вегас.

— Но почему было не прикрыть его сразу? Эти девушки могли бы остаться в живых!

Сайрус сделал глубокий вдох. Интересно, не к одному ли мы психотерапевту ходим.

— И множество других осталось бы неотомщенными. Это тянулось годами, Лиа. Без верховного лидера слишком многое просыпалось в щели. Нам нужны были доказательства против всех кланов, которые в этом участвовали, даже тех, членов которых там не было в тот момент.

— Но когда стали пропадать те девчонки…

— Мы подумали, что тут может быть связь, но закрыть заведение сразу лишило бы нас шансов найти их в конце концов. Клуб же не единственное мерзкое место в городе — даже наполовину. Был в числе многих подозреваемых. Прибрать теперь всю эту гадость — на это годы уйдут.

— А не говорил ты мне — почему?

— Сама знаешь. Я не хотел рисковать, что ты тоже исчезнешь.

— Я — военный маг. Такие вещи — моя работа.

— Нет, это внутреннее дело клана. Себастьян никогда бы мне не позволил обратиться к Корпусу.