Или у них запах меняется, когда они блефуют?
— Если ты не знаешь, так ничего не сможешь доказать, — твердо сказал он, резко вставая. — У меня был чудесный вечер, Лиа. Жаль только, что не сегодня.
— Если цитируешь Гручо, то хоть не перевирай. И ты помнишь про одинокого волка? В таких случаях особых доказательств не требуется. Пусть у меня их почти нет, достаточно будет слишком большого его везения.
Глаза у Сайруса блеснули, но голос остался ровным:
— Если ты видела игру, почему там меня не арестовала?
— Слишком много нормалов.
— А здесь меньше?
Я оглядела полутемный зал:
— Здесь нам ничего не грозит, — сказала я сухо, — разве что ты попытаешься…
Обернувшись, я увидела, что мой объект исчез, а бармен угрюмо уставился на измазанную стойку. Бросив на стойку еще одну двадцатку, я направилась к задней двери. Она выводила в переулок, где Сайрус уже скрывался за углом. Черт!
Я послала за ним заклинание двойника, надеясь, что при слабом свете он будет выглядеть правдоподобно, и побежала к противоположному углу — перехватить его, но уперлась в глухую стену.
— Попытка интересная, — прошептал голос Сайруса, — но основы забываешь. У заклинаний нет запаха, Лия.
Быть в центре внимания Сайруса — это напоминало положение последнего в мире кролика среди оголодавшей стаи волков. Не будь у меня за спиной стены, я бы шагнула назад. На такое способен только вервольф: подойти на расстояние вытянутой руки и лагерь поставить в сантиметрах от тебя. Никогда мне к этому не привыкнуть. И то, что костяшки его кулака упирались мне в горло, жизни не облегчало. Но показать страх — самый неудачный способ переговоров с вервольфом, а раз он до сих пор не сломал мне шею, значит, у нас идут переговоры.
— Может, хватит дурака валять? Я же не собираюсь арестовывать тебя на самом деле!
— Почему нет? — В темноте его глаза стали как черная вода, но все равно я видела в них подозрение. — Ведь не ради забытых чувств?
— Я должна найти пропавших девушек, — ответила я коротко. — А я здесь новичок. Без тех контактов, что есть у меня на Востоке…
— А у меня они, ты думаешь, есть?
— У тебя они есть всегда. И если ты мне поможешь, я забуду, что сегодня видела.
Сине-фиолетовый свет неоновой рекламы бросал на Сайруса странные тени. В этом освещении начисто пропал добродушный игрок из казино, резко выступили плоскости и острые углы лица. На миг мне почти показалось, будто на меня смотрит волк.
— А если я откажусь?
Слегка шевельнув своими щитами, я швырнула его спиной в ближайший мусорный ящик. Не только я сегодня забыла, с кем имею дело.
— Ты же не слышал, что мне нужно. Может, тебе еще и понравится.
Сайрус высвободился из железных объятий ящика.
— Если с твоим участием, то вряд ли.
— Даже если ты снова попадешь в милость к королю?
Он нахмурился, а я шагнула на улицу подозвать такси.
— Что еще за король?
— Мой начальник убежден, что Себастьян — король вервольфов.
— Ты отлично знаешь…
— Да, но мне такая мысль нравится. Хочется назвать его «ваше величество», если когда-нибудь увидимся. Посмотреть, что будет.
— Это я тебе и так могу сказать, — сухо ответил он. — И что, нижайше прошу поведать, могут сделать мелкий жулик и опальный военный маг для всемогущего Себастьяна?
Мы сели в такси, и я бросила папку ему на колени:
— Спасти его дочь.
— Ты не понял! Если я не найду этих девчонок, их могут убить!
Мы сидели у него, в запущенном номере мотеля достаточно далеко от Стрипа, и в окно слышался шум уличного движения. Он смешивался с гудением морозильника в конце коридора, где-то пара родителей вопила на своих детей, а за стенкой какой-то мужик, привыкший употреблять четыре пачки в день, мучительно выхаркивал прокуренные легкие. Веселого Рождества, в общем.
Сайрус включил телевизор и вывернул звук погромче, чтобы скрыть наш разговор — во всяком случае, от людских ушей.
— А если найдешь, то тебя. Воняет это дело, Лиа.
— Тюрьмы Корпуса пахнут не лучше.
— Ты говоришь как военный маг.
— Потому что я и есть военный маг.
— Нет. Корпус — это твоя профессия. А суть иная.
— Не начинай снова, Сайрус.
Он остался полулежать в плетеной качалке, которую кто-то воткнул в узкое место рядом с кроватью. Измазанную мусором рубашку он снял, и белые подтяжки ярко выделялись на загорелой коже. Чуть слишком длинные волосы курчавились, спадая до плеч. Мелькающий свет телевизора золотил ему ресницы и выделял не слишком тщательно выбритые места на щеках. Вид у него был как у усталого гуляки, промотавшегося, раздраженного и готового идти домой. Только глаза этому не соответствовали.
— Ты за эту работу взялась, потому что она дает тебе ощущение, будто ты человек. Ты окружила себя людьми, ты весь день и каждый день среди них. Купаешься в их аромате, как бы он ни был слаб, и говоришь себе, что они и есть твой истинный клан. Что ликантропия — всего лишь болезнь…
— Потому что так оно и есть!
Сайрус мрачно улыбнулся:
— Быть оборотнем — это не генами решается. И даже не переменой. Это значит гордиться тем, кто мы такие, гордиться обычаями, древним образом жизни, почетным образом в том мире, где забыли, что значат слово и честь.
— Интересные заявления от карточного шулера.
— Ты не хочешь видеть того, что очевидно всем. Ты — вервольф, нравится тебе это или нет. И всегда будешь вервольфом.
С этими словами он закурил сигару, сложив большие ладони чашечкой, щелкнул зажигалкой одним привычным движением руки. И вот это небрежное действие меня достало. А еще — интонации высшего по рангу, снизошедшего до объяснения низшему очевидных вещей. И вдвойне это меня бесило, потому что ни один клан не согласился бы палочкой дотронуться до любого из нас.
Я решила не поддаться и не дать ему или моему раздражению вывести меня из себя.
— Ты будешь мне помогать или нет?
Он выдул в мою сторону клуб дыма:
— Я сделал, что мог. Если это тебя не переубеждает, не знаю, что может помочь.
Сайрус подтвердил то, что я уже подозревала: не одна, не две и даже не три пропавших девушки принадлежат к высшим кланам: они из кланов Лейдольф, Маккон, Тамаска и Ранд, как Даниэла — из Арну. Это было понятно по фамилиям, но в деле не была указана маленькая подробность: каждая из них — дочь вожака клана. У кого-то проявилось серьезное желание умереть.
— Мне нужно имя, место, что-то, с чего начать, — сказала я нетерпеливо. — А не причина смыться.
Он только смотрел на меня с абсолютно невозмутимым лицом. Мне просто вопить хотелось, пусть я и знала с самого начала, что просто не будет. В отличие от меня, Сайрус когда-то принадлежал клану. В волчьей форме он носил черные и коричневые пятна самого Арну. Более того, у него было редкое отличие:
