Слова против документальных подтверждений – еще посмотрим чья возьмет, даже не смотря на поддержку президента и всей правящей партии!
В конце концов, лучший способ обороны – это наступление, и главное – не дать противнику опомнится, нести удар первым, и непрерывно бить его до полной и безоговорочной победы.
Генерал потихоньку стал приходить в себя. Первый приступ паники прошел, и он начал что-то соображать более-менее здраво. Тем более что ощутил за спиной поддержку Чейли.
– Поднимай в воздух геликоптеры, Том. Думаю, через полчасика необходимые материалы будут у нас. Немедленно вышлем их по эстафете во все миры Альянса. Пусть видят, что на вооруженные силы было совершено неспровоцированное нападение. Я сразу же после этого свяжусь с сенатором, и сообщу версию в нашей трактовке, как действительно имевший место факт. Вряд ли мист Роуз успеет что-либо предпринять. Пусть летчики отомстят за погибших товарищей и сровняют виновников гибели с землей. Или – с камнями, – позволила себе в конце небольшую шутку Чейли.
– А если…
– Никаких «если». За переходы отвечаешь ты. Сколько помнится, в твоей власти остановить любую отправку с Зенграба до установления нормальной ситуации. Сенатор ничего не сможет передать. Кто в итоге окажется в плюсе? Считай, мы на самой настоящей войне. Не дрейфь. Еще посмотрим, кто кому надерет задницы!
– За сколько времени другие геликоптеры могут оказаться здесь? – Кречетов был сух и деловит.
– Часа за два-три, если с подготовкой, – ответил Айзек. – Но не думаю, чтобы они решились на повторное нападение.
– Почему?
– Это противоречит всем законам. Армия должна защищать каждого гражданина Альянса, а мы – граждане. За нашу гибель кому-то придется ответить.
– Вижу, – полковник кивнул в сторону пылающего геликоптера.
Слова о гражданах он немедленно выделил, но разбираться подробнее с попутчиками не было времени.
– Скорее всего, это какая-то чудовищная ошибка, – попытался протестовать Айзек, но фраза прозвучала неубедительно. Мужчина сам явно не верил в то, что говорил.
Они вчетвером, полковник, Бестужев в качестве переводчика и оба уцелевших путешественника из Фриота, стояли чуть в стороне. Все участники экспедиции тем временем по приказу своего начальника собирали оружие убитых и, разумеется, боеприпасы. Как выяснилось сразу же, никаких документов у нападающих не было, а деньги полковник трогать не велел. Хотя, что-то казаки наверняка втихаря прихватили.
– И потому вы сразу же решили, что появление геликоптера не сулит ничего хорошего? – заметил Кречетов.
Собеседники невольно потупились. Однако отрицать очевидный факт было невозможно, и Элизабет тихо произнесла:
– Раз пленные утверждали, что в деле была замешана армия, тут наверняка какая-то провокация, или игра с далеко идущими последствиями. Потому логично, что свидетелей постараются убрать. Или же – самих нападавших. Кто станет разбираться, свои внизу или чужие?
– Вот значит как, – процедил полковник.
Какие игры может самостоятельно вести армия, да еще подставляя при этом своих же солдат, он совершенно не представлял, и сомневался, что получит сейчас же внятные объяснения по данному поводу. Важнее был сам факт, и в первую очередь требовалось решить вытекающие из него проблемы.
– Связывайтесь со своими, – коротко распорядился Кречетов.
– Что?
На лицах собеседников появилось удивление.
– Я непонятно сказал? – переспросил Кречетов и слегка усмехнулся. – Думаете, я не видел, как вы переговаривались при помощи каких-то штучек? Думаете, я радио не видел?
Рации, которые довелось лицезреть полковнику, представляли собой большие ящики, и переговоры велись исключительно морзянкой, однако раз тут люди уже свободно летают по воздуху, почему бы не предположить, что средства связи тоже далеко ушли вперед по сравнению с привычным миром как по размерам, так и по удобству беседы? Прогресс, мать его!..
Примитивный блеф удался. Айзек и Элизабет нерешительно переглянулись, уже внутренне сдаваясь, и Кречетову оставалось только небрежно бросить:
– Если хотите, я отойду. Но это и в ваших интересах. Что-то мне не нравится бороться с воздушным противником.
Он, в самом деле, шагнул прочь, на ходу окликнув Кангара.
– Где-нибудь поблизости пещера есть?
– Пещера? – переспросил проводник, но тут же понял замысел начальника.
Сверху должно быть видно все, потому самый лучший способ избежать еще одного боя – спрятаться там, где над головой нависают какие-нибудь своды.
– Плохо помню, – признался Кангар. – Кажется, где-то были, но где?
– Ладно. Надо побыстрее грузить оружие и выступать. Если не пещера, то хоть узкое ущелье. Здесь мы как на ладони.
В принципе, до Барата было не столь далеко, но по горам – это не по равнине, тут вполне можно не успеть, да и имеют ли путешественники моральное право мчаться в город и тем самым подвергать его жителей возможному риску? Кто знает здешние нравы? Вдруг в жажде уничтожить свидетелей так называемые военные нанесут удар по ни в чем не повинным жителям?
Откровенно говоря, после случившегося полковник не удивился бы ни чему.
Глава двадцать третья
Самое плохое в любой игре то, что даже самые выверенные планы могут полететь к черту по одной единственной причине: противник отнюдь не всегда ведет себя так, как бы хотелось, предпринимает свои ходы, и они иногда никак не вписываются в заранее подготовленные расчеты.
В данном случае элементарно не хватило времени. По прикидкам Чейли, на монтаж убийственного материала, который мог бы послужить толчком к громкому процессу, требовалось минимум полчаса. Да еще после этого вступление в силу военного положения с перекрытием портала, полет с предшествующей подготовкой…
Звонок прозвучал от силы через десять минут, когда монтажеры еще выбирали соответствующие кадры. Что до геликоптеров, они даже не раскручивали винты, а тихо почивали в ангарах. Приказ генерала заставил искать рассеявшихся по многочисленным злачным местам техников, которые должны были проверить машины, заправить их горючим и боеприпасами, и летунов, без которых полет просто не мог состояться.
Роуз нанес упреждающий удар. Сенатор не стал ходить вокруг да около, просто продемонстрировал свои особые полномочия, тут же подтвержденные главным федеральным судьей на Зенграбе, мэром Порта-Прин и главой федеральной службы контроля.
Сразу после этого последовал приказ – за нападение на представителей особой группы при президенте Альянса начальник базы объявлялся арестованным в соответствии с выписанным тут же ордером прокурора, а всем военным было предписано оставаться в местах дислокации, или немедленно вернуться в них под страхом обвинения в вооруженном бунте.
Это было круто. Подобная статья действительно имелась в своде законов, однако когда она реально применялась в последний раз, сказать не мог никто. Зато каждый знал – наказание по ней было самым суровым из всех реально возможных.
Ну, не успел генерал объявить на планете чрезвычайное положение, после чего никакой сенатор уже просто не мог бы ничего предпринять! Не успел!
Зато такого богатого выбора начальник не имел за всю свою не столь короткую жизнь. Он мог законопослушно выполнить распоряжения представителя сената, и уже потом оправдываться, благо, многое легко списывалось на незнание, кое-что – на коварство аборигенов, а остальное – на защиту
