– Немедленно отбой операции! – Чейли не стала тратить время на объяснения.
– Поздно, – отозвались на том конце. – Только что все закончилось. Картинка была очень четкой, кадры просто великолепные.
Во всей зоне засады дрейфовали десятки так называемых ресничек – миниатюрных камер, передающих картинку с самых разных ракурсов.
– Что?! – новодел почувствовала, как почва уплывает из-под ног, но способности соображать не утратила. – Все записи – в кодированный архив. Никому не показывать.
– Хорошо, – некоторое сомнение в ответе прозвучало, но о причинах спрашивать не стали. – Но они убили Мьюза. Его подранили, а затем какой-то бородатый горец перерезал оператору горло. Кровь так и брызнула во все стороны.
– Мьюза?! – изумилась Райли.
По договору, оператор должен был остаться живым. Ну, деятели!..
– Да. Но кадры получились эффектными, – какой бы ни была трагедия, привычка оценивать с профессиональной точки зрения тут же взяла вверх.
– Все, – оборвала разговор Чейли.
Да где же генерал?!
Наконец, отозвался командующий базой.
– Том, срочно геликоптер в воздух! – Чейли распоряжалась так, словно была прямой начальницей всех военнослужащих.
– Уже. Многоцелевик с Базы.
Умеют же военный действовать, когда захотят, и когда их хорошо подмажут!
– Пусть ТАМ ликвидируют все следы. Трупы торговцев должны исчезнуть вместе с грузом.
– Что-то случилось? – в тоне генерала промелькнуло беспокойство.
Раз планы меняются на ходу на прямо противоположные, хорошего означать подобный поворот не может.
– Сейчас встретимся – объясню, – вряд ли служащие Порта-Прин могли перехватить разговоры, не было у них подобной техники, однако существуют вещи, которые стоит говорить лишь лично, предварительно убедившись в отсутствии любых записывающих устройств.
– Понял.
– Да. Лучше чтобы свидетелей тоже не стало, – после некоторой паузы добавила Чейли. – Только где- нибудь подальше. В пустыне, что ли. Высадите и…
– Зачем? Можно устроить катастрофу, – немедленно отозвался генерал. – Мало ли…
Как человек военный, он мыслил глобально.
– Еще лучше, – один камень свалился с души звезды визиния. – Я немедленно выезжаю. В крайнем случае положите их всех там же.
– Жду, – односложно отозвался генерал.
Приятно иметь дело с понимающим человеком!
Палач никогда не представляет себя в роли жертвы, напавший из засады редко ждет, что ловушка захлопнется и для него.
Вид падающих мертвыми товарищей вызвал у живых растерянность, та – панику. Лишь двое попытались ответь огнем на огонь, и сразу повалились продырявленные свинцом. Прочие напрочь забыли о своем оружии, и принялись метаться, словно где-то рядом могло скрываться спасение.
Кому-то повезло избежать пуль на несколько долгих мгновений. Затем…
Довольно быстро живые разделились. Не в силу заранее спланированных действий, или в результате хитроумных планов. Просто позади был крутой склон, впереди – неведомые враги, и часть людей бросилось бежать вправо, а часть – влево. Слева как раз должен был объявиться есаул, потому весь огонь путешественники сосредоточили на тех, кто со всех ног несся направо.
Попасть в бегущего сложнее, но и только. Во всяком случае, вторую обойму вставлять никому из казаков не потребовалось. Лишь какой-то заведомый счастливчик довольно долго летел прочь, да и то, Бестужев получше приложился к трехлинейке, и счастье изменило беглецу.
Условия для левой группы были более благоприятные. Трое мужчин не слышали рядом свиста пуль, зато перед ними вдруг вырос казавшийся монументальным Буйволов, а чуть в стороне – Крюков.
Стволы их винтовок красноречиво смотрели навстречу приближающимся налетчикам. Двое их них послушно застыли, заранее смирившись с любой участью, и лишь последний метнулся туда-сюда и рванул прямиком к обрыву.
Гнаться за ним офицер не стал. Полковник сказал – хоть пару, и третьего можно было считать лишним.
Резкий поворот, винтовка взметнулась к плечу, и сразу же грянул выстрел.
Пуля подтолкнула беглеца в спину, заставила его ускорить ход, но ноги уже не успевали за устремившимся вперед туловищем, а обрыв был рядом.
Мелькнули подошвы башмаков, и их владелец полетел куда-то туда, куда за полчаса до полета стрелял.
Буйволов сноровисто передернул затвор и вновь наставил оружие на двоих застывших налетчиков.
Те стояли неподвижно, и лишь затем один из них сообразил вытащить из-за пояса саблю и бросить ее под ноги.
– Вот так-то лучше.
Остальные путешественники уже покинули позицию. Они шли осторожно, вдруг кто-то лишь притворился мертвым, однако мгновенный осмотр показал: выживших налетчиков не было.
Если считать с улетевшим вниз и с убитыми ранее – шестнадцать трупов.
Картина внизу не радовала. Вдоль всей Караванной Тропы валялись мертвые люди и мулы, причем, некоторые из людей были облачены в светлую одежду, весьма напоминавшую форму.
– Торговцы и солдаты из Порта, – пояснил Кангар, бросив лишь взгляд, и лишь потом добавил. – На них никто никогда не нападает.
Мгновенно всплыли пояснения об отношении аборигенов и жителей Порта. Сразу явились мысли о чьей-то провокации, призванной вызвать ответные репрессии со стороны более развитой страны.
– Поручик Бестужев! Возьмите Миронова, кого из путников, если согласятся, и осмотрите тех, на тропе, – распорядился полковник.
Судя по всему, налетчики поработали на совесть, даже явно добивали уцелевших, но удостовериться было необходимо.
– Слушаюсь! – гвардеец вскинул ладонь к козырьку фуражки.
Впрочем, перед последующим действом он еще вогнал в винтовку новую пачку патронов. Первая аксиома военного дела – оружие всегда должно быть заряженным.
Путники от спуска на дорогу не отказались. Не все. Элизабет к огорчению и облегчению Бестужева осталась в помощь полковнику в качестве переводчицы. Да и не дело женщине разглядывать окровавленные тела. Зато вторая женщина деловито подошла к поручику поближе. Вместе с Айзеком, который сейчас даже несколько лишился обычного высокомерия.
Обрыв здесь был не настолько непреодолимым. При некоторой сноровке слезть оказалось вполне возможным, только приходилось постоянно быть настороже, чтобы не сорваться и не покатиться вдоль довольно крутого склона.
Но уж лучше еще десяток таких спусков, чем один дорожный пейзаж.
Большинство людей было убито пулями, однако налетчики не удовольствовались этим, и затем еще поработали, добивая людей кинжалами.
Бестужев невольно застыл над какой-то парочкой, лежавшей рядом с убитым мулом. Если мужчина в форме всего лишь получил свинец в лоб, и все продолжал сжимать винтовку незнакомой конструкции, то молодая женщина явно была лишь ранена в плечо и в ногу, зато затем…
Кинжал почти отделил голову от тела, все вокруг было в крови, и поручик почувствовал, что его мутит. Он еле сдержал позывы желудка, и предпочел отойти прочь.
А вот Хилари смотрела без малейшего трепета, будто ей было привычным зрелище обезображенных женских тел. Да и Айзек держался молодцом. В отличие, например, от Миронова, который явно разделял
