снова убежать, и, что весьма вероятно, даже дверь за собой не закрыть? Медленно растущее негодование миссис Брэнд не только перебило ей сон, но и заставило побагроветь от ярости.

Неприязнь, которую она обычно испытывала к домочадцам, достигла угрожающих размеров. Феликс вел себя отвратительно. Она никогда его не любила, а теперь вообще считала невыносимым. Хелен Эдриан — эта легкомысленная женщина — в своих мыслях она использовала более грубое выражение. А Мэриан Брэнд со своей сестрой практически украли деньги Мартина. Когда она вспоминала о том, сколько сделала для этого человека, совершенно наплевав на собственную независимость, построив свою жизнь так, чтобы постоянно заботиться о нем — нет, думать об этом было просто невыносимо. Но она практически никогда не переставала об этом думать. Пенни была маленькой дурочкой. Вне всякого сомнения, она считала Феликса хорошей добычей, и сейчас, когда он принадлежал не ей, ее гордости не хватало на большее, чем позволять всем подряд видеть, насколько она огорчена. Элиза Коттон — так тут вообще одна сплошная неблагодарность и предательство, если хотите. Подлое, бесстыжее создание, готовое бежать туда, где есть деньги и, возможно, рассчитывающее извлечь хорошую выгоду из тех денег, что выдаются еженедельно на продукты. Мэриан Брэнд не узнает, обманывают ее или нет. Что до Кэсси, так она просто затеяла этот пикник, чтобы повыставляться. Такой Кэсси была с детских лет — шумной в играх, хвастливой и все устраивающей так, чтобы удобно было только ей. Раздражение росло, и кровь закипала.

Полдень был жаркий, но с моря дул приятный ветерок. Мисс Сильвер было жарко и душно в автобусе. Она надела свою оливково-зеленую шаль и черное пальто, и не имела никакого желания снимать их в общественном транспорте. Поэтому она была очень рада обнаружить, что в бухте царит приятная прохлада. Конечно, там не было тени, — обстоятельство, которое заставило ее сравнить побережье не в его пользу с такими местами, как поляны, где провизия для пикника может быть съедена под ветвями величавого дуба или раскинувшегося каштана, — такие определения внезапно пришли ей в голову. Она тем не менее захватила с собой полосатый зонтик, принадлежащий ее племяннице Этель, который поможет ей защититься от солнца.

Это был не самый спокойный и располагающий прием пищи. Из двух старших леди, миссис Брэнд пребывала в состоянии неугасающей ярости, которую она и не пыталась скрывать, а неугомонная мисс Ремингтон жалила всех язвительными замечаниями, словно оса. Только какая-нибудь пара людей завязывала беседу, как она тут же встревала в разговор, скача туда-сюда, назойливо предлагая блюдо и выхватывая наполовину опустевшие чашки, чтобы надлежащим образом до краев наполнить их горьким чаем, и заставляя всех чувствовать себя еще более неуютно.

Хелен Эдриан, начавшая было тихим голосом переговариваться с Сирилом Фелтоном, была вынуждена уступить его общество мисс Ремингтон, но, только она переключилась на Ричарда Каннингема, как мисс Кэсси оборвала свою беседу с Сирилом, чтобы громко сказать:

— Боже мой, Хелен, я и предположить не могла, что мистер Каннингем — твой друг. Мы все думали, что он с Мэриан пришел повидаться, — она повернулась к мисс Сильвер. Так романтично, знаете ли, они вдвоем были погребены под поездом в течение нескольких часов.

Мэриан обнаружила, что способна улыбнуться.

— Вы бы не посчитали это таким уж романтичным, если бы были там, — сказала она. — Бедный Ричард сломал два ребра, а я думала, что никогда не избавлюсь от пыли в волосах. Я пришла домой в таком виде, будто поменялась одеждой с огородным пугалом. Вы никогда не видели подобного страшилища.

Среди потоков враждебности, которые мисс Сильвер ощущала довольно остро, она заметила взгляд Ричарда Каннингема, на мгновение задержавшийся на Мэриан Брэнд, и подумала, что в резком замечании мисс Кэсси была своя правда. Взгляд был очень мимолетным, и, возможно, никто больше его и не заметил. Она продолжала подмечать детали, пока вела весьма затруднительный разговор с миссис Брэнд, из которой можно было выдавить только «да» и «нет», да и эти односложные слова она произносила весьма недружелюбно.

Инна Фелтон и Пенни Хэллидей — обе были несчастны. Мисс Сильвер заметила, как Пенни неосторожно засмотрелась на мрачное, раздраженное лицо Феликса Брэнда. Это был взгляд матери на любимое больное дитя, совершенно открытый и демонстрирующий готовность все отдать, страдающий, потому что страдало дитя. Хелен Эдриан на Феликса не посмотрела ни разу. Она смеялась и шутила с Сирилом Фелтоном. Она брала под руку Ричарда Каннингема и говорила с ним таким тихим голосом, что слышно было ему одному.

Инна задумчиво смотрела на берег, покрытый галькой, смешанной с маленькими ракушками, по большей части разбившимися на кусочки от соприкосновения с камнями. Ты должен быть твердым, или развалишься на кусочки. В действительности, у ракушки почти нет шансов.

Трапеза, к превеликому облегчению всех присутствующих, подошла к концу. Пока мисс Кэсси заставляла мужчин собирать и укладывать в корзину остатки угощения, мисс Сильвер подошла к Хелен Эдриан.

— Вы собирались показать мне какой-то удивительный вид на море. В двух шагах отсюда, не так ли? Было бы неплохо немного прогуляться. Мне кажется, у меня начинаются судороги от долгого сидения на пляже.

Хелен Эдриан кивнула.

— Это из-за одежды, вам нужно было надеть купальный костюм. Но, думаю, вы со мной не согласитесь.

Они шли и разговаривали, и теперь оказались довольно далеко от остальных. Мисс Сильвер сказала:

— Зачем вы пригласили меня, мисс Эдриан?

— О, я не знаю...

— Думаю, что знаете.

— О, хорошо, я хотела, чтобы вы их всех увидели.

— Зачем?

Она поколебалась, будто хотела что-то утаить, но внезапно решилась открыться.

— Я хотела убедиться, что задуманный план пройдет как по маслу. Я Сирила имею в виду и все остальное. У меня чувство, мне кажется, глупое...

— Какое чувство?

— О, я не знаю...

Мисс Сильвер посмотрела ей прямо в глаза.

— Мне кажется, вы напуганы.

— Почему это я должна быть напугана?

— Думаю, что это так, и у вас есть на то причины. Вы затеяли очень опасную игру. Вы пробудили кое в ком чувства, которыми не можете управлять.

Хелен Эдриан рассмеялась.

— Мне жаль, но ничем не могу помочь. Сирил!

Мисс Сильвер покачала головой.

— Нет, не мистер Фелтон, а мистер Брэнд.

Хелен вновь рассмеялась, на этот раз в ее смехе сквозило презрение.

— О, Феликс! Да он мне туфли станет облизывать, если я пожелаю!

Мисс Сильвер сказала со всей серьезностью:

— Вы пригласили меня прийти сегодня, потому что хотели, чтобы я взглянула на этих людей. Сказать вам, что я увидела? Ненависть, ревность, злость, израненная любовь, негодование, глубокое страдание. С такими чувствами не играют, они опасны. Вы пришли ко мне за советом, и я скажу вам прямо. Вы ввязываетесь в опасное дело. Оставьте их. Уезжайте из этого дома и отправляйтесь в Лондон. Возвращайтесь к жениху. Расскажите ему всю правду и выходите за него замуж. Если хотите, я встречусь с мистером Фелтоном от вашего имени. Я могу гарантировать, что он вас больше не побеспокоит. Он не обладает сильным и решительным характером, и угроза передачи дела в полицию поможет, я вполне уверена, избавиться от него.

Хелен Эдриан скривила губы с угрюмым видом, который мисс Сильвер уже видела. Она упрямо сказала:

— Я не стану вмешивать в это полицию.