На следующий день мисс Сильвер завтракала с племянницей и маленькой Жозефиной, когда зазвонил телефон. Миссис Баркет зачитывала вслух избранные отрывки из только что полученного письма от мужа, а Жозефина, пользуясь случаем, выуживала из своей молочной кашки сухарики и бросала их один за другим на ковер. Внимание мисс Сильвер разрывалось между последними новостями из Европы и менее волнующими событиями, пересказанными Джоном Баркетом, так что маневр девочки проходил с большим успехом. Правда, только до того момента, пока мисс Сильвер не сняла трубку и не сказала «Алло!», и не услышала за своей спиной восклицание Этель, охваченной ужасом: «О, Жозефина! Что за шалости!» Бросив взгляд через плечо, она убедилась, что Жозефина сидит с ангельским видом, улыбающаяся, кудрявая и невинная.

А потом нежный голос мисс Эдриан пропел в трубку:

— Мисс Сильвер?

— Мисс Сильвер слушает.

— Это Хелен Эдриан. Ну, не предусмотрительно ли я поступила, запомнив номер дома, в котором остановилась ваша племянница! Это к тому, откуда у меня ваш телефонный номер. Я позвонила инспектору, и он тут же дал его мне. И, я полагаю, вам интересно, зачем он мне понадобился, но, на самом деле... ну... вы помните, зачем я приходила к вам?

— Безусловно.

— Я подумала, может быть, это хороший план, если вы придете и встретитесь со всей честной компанией прямо здесь. Вчера прикатил Сирил. Слишком жизнерадостный для серьезных разговоров. Мы еще ни о чем не договорились. Видите ли, для спешки нет причин, ему вполне удобно, и он может еще немного поизлучать счастье и побыть пай-мальчиком с горящими глазами, пока не подумает, что я уже вполне смягчилась и готова расстаться с деньгами, — она залилась смехом. — Надеюсь, он не подслушивает! На обеих половинах дома одна и та же телефонная линия, ему нужно только поднять трубку по ту сторону стены, а я, кажется, слышала щелчок. Так я собиралась сказать вам, мисс Сильвер, что сегодня мисс Ремингтон устраивает что-то вроде ужасного пикника — это тетя, которой я вам рассказывала. Мы все встретились в саду вчера после ужина, и Сирил умасливал ее, как сумасшедший. Он явился ответом на молитвы старой девы — ему ли этого не знать!

Мисс Сильвер кашлянула. Ох уж эти интонации мисс Эдриан! И выражения, которые она употребляет — немыслимо грубые! Покашливание было многозначительным. Оно могло одернуть человека, чувствительного и к более тонким намекам. Возможно, у мисс Эдриан и чуткое ухо в музыкальном плане, но ни в каких других. Она продолжала, будто не было никакого покашливания.

— Так вот, что я пытаюсь объяснить, у нас вместо вечернего чая будет веселая вечеринка на пляже. И когда я сказала, что вы моя старая знакомая и остановились в Фарне, мисс Ремингтон спросила, не приглашу ли я вас присоединиться к нам. И я подумала, какая вам представится отличная возможность увидеть Сирила и Феликса, и всю компанию. И, если вы интересуетесь писателями и всем таким, будет Ричард Каннингем. Знаете, он написал «Шелестящее дерево». Он вместе с Мэриан попал в ту железнодорожную аварию, о которой я вам говорила, но, собственно говоря, он мой очень близкий друг.

Мисс Сильвер кашлянула с решительной непреклонностью.

— Если это приглашение связано с моей профессиональной деятельностью, то должна напомнить вам, мисс Эдриан, что я отказалась браться за ваше дело.

— Да, я знаю, что отказались. И в этом нет ничего страшного, потому что, я уверена, что могу и сама справиться. Но я подумала, может, вы придете к нам в качестве моего друга и просто выпьете чашечку чая. Я подумала, может, вам будет интересно, и потом, в случае, если что-то пойдет не так — конечно, ничто этого не предвещает, но если такое произойдет, и мне понадобится какой-нибудь совет, а вы будете со всеми знакомы, ну? И, если до этого дойдет, то я, безусловно, охотно оплачу ваши услуги.

О чем она только думала, когда говорила это? Было что-то в ее словах, интонациях и манерах, что подстегивало профессиональный инстинкт мисс Сильвер. Пожалуй, «подстегивало» — слишком сильно сказано. Этот инстинкт был очень сильно развит. Он был чуток и восприимчив к самым незначительным деталям.

Хелен Эдриан не подозревала ни о какой чуткости и восприимчивости вовсе. Она спросила:

— Вы придете, да?

Почти не играющим никакой роли стимулом, было то, что мисс Сильвер питала ненасытный интерес к жизни других людей, но было и кое-что еще. Под предлогом чего она и решила принять приглашение.

— Спасибо, я с удовольствием приду. Мне будет интересно познакомиться с мистером Каннингемом. Его кузен — мой хороший друг. Не поблагодарите ли вы мисс Ремингтон за приглашение?

Мисс Эдриан сказала:

— Вот это правильно. Они сказали, что от отеля в четверть пятого отходит автобус, который останавливается недалеко от их дома. Приезжайте и окиньте всех нас своим оценивающим взглядом.

Неудовольствие, с которым мисс Сильвер выслушала заключительную фразу, почти заставило ее взять назад свое согласие, но прежде, чем она успела в полной мере ощутить неистребимое желание сказать, что, наверное, она все-таки не сможет оставить племянницу одну, мисс Эдриан повесила трубку.

Она оглянулась и увидела, как маленькая Жозефина со следами слез на лице ест шесть маленьких кусочков хлеба, отрезанных специально, поскольку те сухарики, что она с таким озорством отвергла, едва ли могли быть собраны с пола и возвращены обратно в ее тарелку с кашей. Встретившись взглядом с мисс Сильвер, она взмахнула ложкой и со взрослой интонацией произнесла:

— Теперь Жозефина хорошая девочка!

Невозможно определить, что побудило мисс Ремингтон устроить совместный пикник. Она любила мужское общество и всегда чувствовала себя несправедливо им обделенной. Это, а также то, что компания по соседству пополнилась двумя привлекательными мужчинами, могло быть решающей причиной. Могли быть и другие причины — желание досадить Мэриан с Инной, которые, несомненно, предпочитали оберегать свое маленькое общество от вторжений. Или Феликсу, чьи манеры в последнее время стали невыносимо грубыми, и ее сестре Флоренс, ненавидящей пикники. Так или иначе, идея была принята в основном из-за необходимости, что она должна быть претворена в жизнь. Как говорила Элиза Коттон: «Если уж мисс Кэсси вобьет себе что-то в голову, она не успокоится, пока своего не добьется».

Кексы были испечены, сандвичи нарезаны, все обитатели на обеих половинах были вовлечены в подготовку к пикнику, что послужило помехой послеобеденному отдыху Флоренс Брэнд. Не то чтобы она принимала какое-то участие в приготовлениях, в этом вопросе она могла, да и была весьма уклончивой. Но как тут насладишься медитативным покоем, столь благоприятным для пищеварения — ноги на изящной табуретке, подушка под головой, легкий плед на коленях, и книга, страницы которой никогда не перелистывались, — когда в любой момент может забежать Кэсси, чтобы взять то, другое или третье, и