темноте. Внезапно кровать сдвинулась под ней. Кэт резко привстала, болезненно ударившись головой о какой-то выступ.

— Проклятие! — прозвучал знакомый голос в темноте. Смущенная Кэт попыталась освободиться от одеяла, но, еще больше запутавшись в нем, наклонилась вперед. Крепкие руки подхватили ее и заставили снова выпрямиться. Томас оказался реальным. Он был цел и невредим!

Кэт повернулась и вытянула руки, желая прикоснуться к нему и убедиться, что это не плод ее воображения.

— Томас?

— Твое упрямство и твердость твоей головы не подлежат сомнению, — сказал он, потирая подбородок.

Его тон сразу развеял очарование ее сна. Однако даже этот укоризненный голос не мог лишить ее радости.

— Как ты нашел меня?

— Сначала займемся делом, — сказал он.

Кэт услышала чирканье кремня. Внезапно возникший свет заставил ее зажмуриться.

— Томас? — Она не видела его лица за пламенем. Он молчал. — Почему ты молчишь?

— Хм. Значит, ты замаскировалась под бабушку? — Он смеется над ней!

Она приняла суровый вид оскорбленного достоинства.

— И что?

— Кэт, — сказал он, и теперь она увидела его улыбку, — взгляни сюда.

Томас кивнул в сторону большого треснутого зеркала, приставленного к противоположной стене около кровати. Накинув конец одеяла на плечи, Кэт наклонилась, чтобы посмотреть, что так развеселило его.

В ответ на нее смотрела старая грязная карга. Грим, которым она воспользовалась утром, сначала замерз, а потом оттаял и растекся по лицу. Вокруг носа и глаз темнели грязные пятна. К толстому слою грима прилипла сенная труха, отчего на одной щеке образовалось нечто вроде бороды. Ее волосы свисали длинными спутанными космами. Кэт в ужасе поднесла руки ко рту. Они были синими.

Она повернулась к Томасу с широко раскрытыми глазами.

— Здесь не было ни таза с водой, ни тряпки, и я слишком устала, чтобы избавиться от мокрой одежды. К тому же я не знала, что здесь есть зеркало, и я…

Выражение его лица было снисходительно ободряющим, близким к тому, чтобы сделаться насмешливым.

Кэт, обиженная, покачала головой, едва сдерживая слезы.

— Да, я не выгляжу так, как на балу, потому что провела целый день, путешествуя в открытой повозке под ледяным дождем! — Она испытывала одновременно злость, чувство облегчения и замешательство и смогла найти единственный выход переполнявшим ее эмоциям — уперлась рукой в грудь Томаса и оттолкнула его.

С таким же успехом она могла попытаться свалить дуб. Он посмотрел на ее руку, прижатую к его теперь уже испачканной рубашке, и прильнул к ней своими теплыми губами.

— Ты очень умная, храбрая, мужественная, находчивая девушка, и я искренне восхищаюсь тобой, — тихо произнес он.

Кэт приложила другую руку к его груди, и из глаз ее полились слезы, оставляя следы на расплывшемся гриме.

— Прости меня, Томас! — пробормотала она. Слова, которые Кэт должна была произнести, застряли у нее в горле. Сейчас нелепо даже думать о том, чтобы вымолвить их, но и молчать невозможно. — Я солгала тебе! У меня никогда не было любовников. Ни одного!

Казалось, он не знал, что сказать на это. И только пристально смотрел на нее.

— Ни одного, — повторила она.

— Я знаю, — произнес он наконец, слегка улыбнувшись.

Оказалось, что ее мнимые грехи вовсе не нуждались в оправдании.

— И я сбежала от тебя, Томас, как последняя трусиха! Я так растерялась! — И она рассказала, что ей пришлось пережить.

Он был ошеломлен. Даже когда привлек ее к себе и начал нежно укачивать в своих объятиях, не мог до конца прийти в себя, потрясенный тем, что услышал. Мало кто смог бы проявить такую находчивость, как эта девушка, чтобы преодолеть все трудности.

— Все хорошо, успокойся. — Томас достал из кармана платок и осторожно вытер ее испачканное лицо.

— Я так волнуюсь за бабушку! — Кэт стиснула руки, стараясь прийти в себя. — Не имею ни малейшего представления, где она сейчас!

— Что касается Гекубы… Должен признаться, я рассчитывал найти ее под кипой одеял в отеле и потом продолжить поиски тебя.

— Напрасно. Она сбежала.

— Не понял?

— Это правда, и боюсь, Томас, ты опять будешь смеяться.

— Прости. Надо было как-то разрядиться после невероятного напряжения.

Кэт подозрительно взглянула на него.

— Это действительно так, — уверил он ее. — Теперь расскажи мне подробнее, что произошло. Полагаю, здесь замешан какой-нибудь молоденький француз-любовник. Или, может быть, старушка поспешила позаботиться о своих капиталах, поскольку является весьма практичной женщиной?

— Ни то и ни другое! Она сбежала с маркизом де Гренвилем.

— Ты шутишь! Я думал, он умер от нехорошей болезни десять лет назад!

Кэт высвободилась из объятий Томаса и подняла руки, сдаваясь.

— Ты удивительно проницательный. Сидя здесь, замерзшая до смерти в этой дыре, без единой гинеи, чтобы расплатиться с хозяином, не зная, жив ты или мертв и увижу ли я тебя когда-нибудь снова, я испытывала невероятную скуку. И тогда я решила: если вдруг появится Томас, почему бы мне не подшутить над ним? Расскажу ему, пожалуй, забавную историю про бабушку и старого маркиза!

Томас улыбнулся, понимая сарказм девушки, и с облегчением заметил, что в глазах ее уже не было выражения отчаяния. Теперь это была прежняя Кэт.

— Замечание принято, — сказал он.

Она поколебалась немного, потом опять прильнула к нему. Однако он легонько отстранил ее.

— Извини, дорогая. У нас нет времени, чтобы ты могла еще подремать. Необходимо уехать, пока другие гости не проснулись и не попытались сделать то же самое раньше нас. Слишком много желающих покинуть Францию.

— У тебя есть карета? — спросила она.

— Нет. Только тягловая лошадь. Но она стоит многих дорогих скакунов, выращенных в королевских конюшнях Я ехал на ней верхом и убедился в этом. Нам надо найти, во что ее можно запрячь.

— У меня есть повозка.

Томас встал и осторожно поднял Кэт на ноги.

— Какая же ты умница! В таком случае нужно поскорее убраться отсюда. Наша главная цель теперь — доставить тебя в Англию с незапятнанной репутацией.

Он ласково посмотрел в ее красивые серо-зеленые глаза.

— Ты ведь не думаешь, что брак твоей матери с моим единокровным братом дает нам право путешествовать без сопровождающей тебя дамы? Независимо от обстоятельств моя дурная слава все равно перевесит сомнительное семейное родство.

— Что же нам делать? — тихо спросила Кэт, еще не понимая, к чему он клонит.

— Тайное бегство Гекубы наводит на некоторую мысль, — задумчиво сказал Томас. — Я буду представляться твоим французским приятелем, а ты — моей богатой, пожилой благодетельницей. Таким образом, мы не только защитим твою девичью честь, но и получим хорошую возможность быстро пересечь страну. Французы очень практичные люди. Они не будут препятствовать проезду старой англичанки с ее