— Наверное, рады пропустить школу?

— Да… — Она явно сомневается и на мгновение теряется.

— Тэкери обрадовался бы любой возможности прогулять.

— К счастью, у них сейчас каникулы. — Уверенность возвращается.

Мы непринужденно болтаем, обсуждая все интересное и заманчивое, что предлагает туристам Лос- Анджелес: голливудскую Аллею славы, музей Гетти, знаменитую надпись «Голливуд» на горе и, самое главное, магазин Фреда Сегала и торговый центр в Беверли-Хиллз. Белла обещает показать тетушке достопримечательности и приглашает переехать из дешевого туристического отеля к ней домой. Однако Ливония отвергает предложение. Не перестаю наблюдать за Беллой: подруга на лету ловит каждое слово новоиспеченной родственницы и выглядит абсолютно счастливой. Но что-то в самой Ливонии меня тревожит, лучше бы она не просила денег. Это так вульгарно.

После ленча прощаемся: мне пора возвращаться к работе. Едва подхожу к столу, звонит телефон. Это Адам. Объясняет, что вынужден отменить сегодняшний поход в ресторан.

— На студии вечеринка, — устало объясняет он, — Не хочу идти, но придется.

— Это обязательно?

— Да. Правда не хочется. — Повторяется. — Но необходимо засветиться. Будут все: генеральный директор, Ник Харгрейвз, Бен Шмули… — Из трубки долетают еще несколько начальственных имен. — Очень не хочу идти. Ты же знаешь, как я нервничаю на таких сборищах.

Но наверное, необходимо. Как считаешь?

Адам всегда спрашивает мое мнение. Подозреваю, что для очистки совести.

— Думаю, лучше пойти.

— Я бы, конечно, хотел побыть с тобой. Ты ведь понимаешь?

— Да, конечно.

— Прости, дорогая. Не будешь скучать?

Скорее всего, не буду. Няня все равно придет, так что можно прогуляться по магазинам. Успех, разумеется, дело хорошее, но дается недешево: в этом месяце Адам уже в третий раз ломает общие планы.

К концу дня разбираюсь с почтой, выплачиваю зарплату всем служащим, на шесть недель вперед заказываю Стивену деликатесы из «Гурме дайет», а заодно и таблетки для улучшения пищеварения. Успеваю также выслушать новости с фронта свиданий: Лиззи уже трижды встречалась с Кэмероном Валентином и даже ходила в его церковь, причем стены от ее присутствия не рухнули. Заказываю для Адама каталог экологически чистых машин и отмечаю страницу, на которой видела «приус» с откидным верхом — первый в своем роде. Порядок в делах приносит удовлетворение, и самочувствие заметно улучшается. Люблю составлять списки, а потом с удовольствием ставлю жирную галочку напротив каждого исполненного пункта. Приятное чувство. Осталось выяснить лишь один вопрос, и рабочий день можно будет считать законченным. В конверте лежат медицинские счета, и требуется узнать адрес получателя. Собираюсь с духом.

— Привет, Перл, — сразу отвечает Бретт.

— Здравствуй. — Стараюсь говорить уверенно и деловито. — Во-первых, Стивен хочет с тобой встретиться, а во-вторых, мне нужен твой новый адрес, чтобы переслать счета из госпиталя.

— Да-да, конечно. А я уже жду, когда, наконец, они придут. Может быть, пришлешь сюда?

— Куда угодно, — бесстрастно отвечаю я.

Бретт диктует адрес:

— 9725, бульвар Уилшир, квартира 38. Беверли-Хиллз, индекс 90212.

— Ты живешь в квартире?

— Да.

— А что случилось с домом?

— Долго рассказывать, — вздыхает Бретт.

— С тобой все в порядке? — Слова слетают с языка прежде, чем удается их поймать.

— Да. Сейчас уже все хорошо. — Он снова вздыхает. — Приятно было тебя услышать, — добавляет немного жизнерадостнее.

— И мне тоже. — Бог мой, что я говорю?

— Как Тэкери? Чудесный мальчик.

— Бретт, что случилось? — спрашиваю я помимо своей воли. Чувствую себя как прыгающий в пропасть лемминг. Знаю же, что не должна проявлять ни капли интереса.

Бретт долго молчит, а потом все-таки отвечает:

— У меня был нервный срыв.

— Нервный срыв? — Трудно представить Бретта Эллиса с расшатанной нервной системой. Его основными качествами неизменно оставались уверенность в себе и невозмутимость.

— Да. — Он снова молчит. — Слушай, тебе незачем знать кровавые подробности. Просто отправь счета, и дело с концом. Все сделаю сам. — Он явно смущен.

— Прости, — тихо извиняюсь я.

— Ничего. Все хорошо. Мне крупно повезло. Повезло увидеть тебя… и познакомиться с сыном. Просто здорово.

Странно, что это обстоятельство внезапно стало для Бретта таким важным.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Эти слова снова произносят губы, без моего участия.

— Да, можешь. — Пауза. — Вернись ко мне. Сердце перестает биться. Он шутит? Понятия не имею, что и как отвечать. Не нахожу слов. И все же приходится собраться с мыслями.

— Бретт, я замужем. У меня есть муж, и я его люблю. А ты опоздал.

— Правда? Опоздал? — переспрашивает он тихо и задумчиво, словно надеялся, что еще не все потеряно.

Да, опоздал, решительно напоминаю я губам и волевым усилием заставляю их подчиниться.

— Категорически опоздал, — отметаю я все сомнения и кладу трубку, забыв договориться о встрече со Стивеном по поводу новой экранизации Джейн Остен.

Проклятие!

Я знала, что Джесс Уитон пригласил меня в кино только потому, что моим отцом был сам Гевин Сэш. Но как раз в это время на моей физиономии поселились прыщи и принялись размножаться, как бактериологическое оружие, так что в старших классах школы проявлять особую разборчивость в отношении свиданий не приходилось: каждый новый эпизод добавлял ценное очко в негласной, но жесткой борьбе между девочками. Игнорировать очевидный факт не имело смысла, оставалось лишь наложить толстый слой косметики и постараться выглядеть как можно лучше. Джесс был байкером, и после уроков его оставляли еще чаще, чем меня. Однако когда после кино я пригласила его к нам домой, лицо парня осветилось неподдельным благоговением.

— Спасибо за то, что проводил Перл, — приветствовал его папа, встретив на дорожке.

— Не за что, мистер Сэш, — с трудом выдавил Джесс. — Как по-вашему, удобно попросить у вас автограф?

Парни всегда интересовались моим отцом. Ну, а я скоро поняла выгоду и начала использовать любопытство в собственных целях и рассказывать о том, о чем они хотели услышать: о новом папином альбоме, о предстоящем гастрольном туре, о том, что папа предпочитает на завтрак. Сплетни о звездах почему-то не надоедают. В итоге недостатка в свиданиях никогда не ощущалось, но вот только невозможно было понять, нравлюсь ли я хоть немного сама по себе.

Не то чтобы неуверенность останавливала. Скорее, наоборот. К семнадцати годам не осталось ни одного наркотика, который бы я не попробовала, и ни одной тусовки, в которой не приняла бы участия. Был даже период, когда мы с Лиззи занялись… ну, скажем, тем, что газеты стыдливо называют службой эскорта.